Глубинная Природа Творчества

Доктор Смогг смотрит на свой секундомер.

– Поразительно! – произнёс он, выходя из палаты. – Сказать-то ты сказал, чувак, но, как и большинство остальных, ты вообще ничего не соображаешь.

В этом эпизоде Кизи воспринимает в качестве настоящего исследователя не учёного, а самого себя. В конце концов, именно он знает на собственном опыте, каково это – находиться под воздействием ЛСД. Ни один из учёных сам никогда ЛСД не принимал. Они не имеют ни малейшего представления о состоянии, которое они исследуют. У них нет никакого другого выбора, кроме как доверять устным рассказам их подопытных об этих состояниях. Однако на эти рассказы положиться нельзя ни капельки по причине того, что Кизи не может или не хочет даже попытаться адекватно описать им то, что он действительно переживает.

С упорством, достойным лучшего применения, учёные, изучающие сознание, предпочитают не подход «от первого лица», но всегда подход «от третьего лица», даже если собственные методы помещают их же самих в весьма неудобную позицию смотрения извне внутрь. Я начинал свою научную карьеру в лаборатории по изучению гипноза. У меня была великолепная возможность лично познакомиться с самыми авторитетными исследователями в этой области. На одной из научных конференций по гипнозу мой научный руководитель пригласил меня присоединиться к нему и его коллегам и вместе пообщаться в неформальной обстановке. Я оказался в компании самых авторитетных исследователей в области гипноза. В один прекрасный момент просто для развлечения я стал задавать вопросы всем, кто находился в помещении, об их личном опыте с гипнозом. К моему глубокому удивлению, ни один из них никогда не находился под воздействием гипноза. Многие из них заявили не без гордости, что они вообще не поддаются воздействию гипноза. Один договорился даже до того, что утверждал, что за всю свою жизнь он ни единого раза не помещал себя ни в какой ментальный воображаемый образ.

В нашем обществе имеет место быть драматичный разрыв между познанием «от первого лица» и познанием «от третьего лица». И даже не вопрос – какой из них считается приемлемым, а какой таковым не считается. Врачи-терапевты назначают лечение пациентам, а шаманы – самим себе. Прихожане церкви узнают об искуплении грехов из созерцания скульптурных изображений, а мистики – из собственного непосредственного опыта. Так и в исследовании творческих процессов: учёные изучают способность к творчеству других людей, в то время как истинные творцы погружены в глубины собственных творческих процессов. Не вызывает сомнений, что тот, кто предпочтёт метод «от первого лица», скорее всего будет выброшен на периферию научного сообщества, а то и за неё.

Глубинное Творчество имеет дело с непосредственным опытом как творцов, так и мистиков. Здесь я использую термин «творец», чтобы указать на того, кто находится внутри творческих процессов. В этом смысле Альберт Эйнштейн – творец. Так же, как и Никола Тесла, и Элиас Хоу. Эти замечательные исследовали погружались с головой в творческие процессы, скрупулёзно их документируя. Эйнштейн предложил революционно новый подход в теоретической физике. Это его достижение не менее важно, чем его собственно научные заслуги.

Что касается мистиков, они скорее погружаются в тайны бытия всем своим существом, чем проникают в них посредством человеческого интеллекта. Их методы включают в себя созерцание, стирание границ личности и интуицию, которые позволяют им переживать совершенно необыкновенные состояния, в которых абсолют приоткрывает им себя непосредственно. Творец и мистик – очень часто одно и то же. Примером этого могут служить поэты Уильям Вордсворт и Уильям Блейк; композиторы Рихард Вагнер и Иоганн Себастьян Бах, писатели Герман Гессе и Олдос Хаксли, художники Марк Тоби и Кеннет Каллахан.

В Глубинном Творчестве искусство, наука и мистицизм сливаются воедино, потому что раскрытие человеческой способности к творчеству напрямую погружает в суть бытия, которая одновременно имманентна, то есть находится глубоко в нас самих, и трансцендентна, то есть объединяет нас с чем-то намного большим, чем мы сами. Это означает, что творцы и мистики понимают нечто такое, что учёные, придерживающиеся традиционных подходов, понять не в состоянии. Творцы и мистики обладают доступом к намного более богатым и сложным областям опыта, не познаваемым никакими научными методами и не измеримым никакими научными инструментами.

Когда-то я был одним из традиционных учёных-исследователей, изучающих творческие состояния, или, точнее, пытался им быть. Моя докторская диссертация была призвана обосновать (насколько это вообще возможно доказательно обосновать) само наличие в природе творчества бессознательных процессов. Когда я путешествовал из университета в университет и с конференции на конференцию для того, чтобы представлять мои находки в этой области, количество скепсиса в их адрес превысило все мои самые пессимистичные ожидания. Возражения напоминали мне бурю в стакане воды. Спросите у любого человека, не обременённого степенью «Доктор Философии», его или её мнение по поводу того, считает ли он или она, что какая-то часть творческих процессов протекает неосознанно. В основном все ответят, что так оно и есть! В результате, когда пришла пора публиковать свои изыскания, я совершенно потерял к ним интерес, к большому огорчению своего тогдашнего научного руководителя. Мне было совершенно непонятно, почему я должен прилагать столько усилий для того, чтобы доказать небольшой в общем-то группе скептиков то, что совершенно очевидно и не нуждается ни в каких доказательствах.

Вместо этого я решил сосредоточиться на познании опыта творческих состояний непосредственно изнутри. Это стало тем, что можно назвать «точкой разрыва». Вместо того чтобы изучать творческие процессы других, я погрузил сам себя в творческие процессы так глубоко, как только смог. В следующие за этим два десятилетия результаты моего творчества росли взрывными темпами. За это время я сотворил сотни музыкальных композиций, снял и опубликовал более двухсот тематических видео, написал четыре книги, основал некоммерческую организацию, которая стала международной, разработал и преподал двадцать пять университетских курсов. Организовал всемирное событие под названием «Волна Один» (Wave 1), в котором приняли участие порядка миллиона человек в сорока странах. Создал мультимедийные материалы по нейрофизиологии зависимостей, изобрёл опреснитель воды, работающий на солнечной энергии, разработал оздоровительную программу, противодействующую эмоциональному выгоранию и снижающую риск возникновения хронических заболеваний. И, возможно, самое важное, – стал соразработчиком техники расслабления, называемой «Пребывание в Позе Покоя», которая стала причиной позитивных изменений в жизни тысяч людей, включая и меня самого, что внедрили её в свою повседневную жизнь.

Но, говоря откровенно, это не идёт ни в какое сравнение с глубинными опытами, которые я пережил и с прозрениями о моих собственных взаимоотношениях с творческими процессами. Я имел возможность переживать опыт погружения в такие состояния, которые неизвестны подавляющему большинству людей. Поводом для написания этой книги стало желание поделиться со всеми теми находками, которые я вынес из опыта переживания этих состояний. Я уверен, что они могут послужить некими «дорожными указателями» для вас в вашем собственном открытии Глубинной Природы Творчества.

Эта книга не является чем-то типа «пошагового руководства».

Глубинное Творчество имеет большее отношение к страсти, к влечению, нежели к упражнениям или тренировке. Если вы погрузитесь в те самые непосредственно и ярко демонстрируемые творцами и мистиками состояния, отголоски которых описаны на страницах книги, вам откроются те истины, что были открыты и мне. Эти истины могут революционно изменить вашу жизнь, ваш образ мышления и сами ваши взаимоотношения с окружающим миром. Но для того чтобы понять их, ваш ум должен пребывать в исключительно открытом состоянии. То, на пороге чего вы сейчас находитесь, может на первый взгляд показаться вам вымыслом или фантастикой. Я подтвердил каждую крупицу этого на своём собственном опыте и предлагаю вам проделать то же самое. Не верьте ни одному моему слову, если то, что я говорю, не соответствует вашему опыту.

Глубинное Творчество не похоже ни на что из того, с чем вам ранее приходилось иметь дело. Оно построено на Десяти Принципах, которые формируют основание Глубинного Творчества как практической системы. Эти принципы радикально отличаются от общепринятых представлений о процессе творчества.

Подавляющее большинство книг по «креативности» пересказывают одни и те же теории и подходы, которые являются общепринятыми в изучении природы творчества в последние несколько десятилетий. Одним из способов оценить то, что вы прочли о природе творчества, может стать вопрос, задаваемый самому себе: Ощущаю ли я это как нечто свежее и новое? Если у вас есть чувство, что всё это вы уже сотню раз слышали, значит, сам подход, которого придерживается автор, не такой уж и творческий. Я обещаю вам, что всё, что вы здесь прочтёте, не имеет никакого отношения к тем идеям, которые прописаны в «джентльменском наборе» популярных книг по креативности. Для того чтобы ещё более искусить вас, скажу, что прямо сейчас вы стоите на пороге глобальной трансформации самой терминологии, в рамках которой вы воспринимаете мир. В конце концов не для этого ли в принципе пишутся книги о природе творчества?

Глава 1

Творчество вне «Коробок»

Творчество подразумевает отпускание от себя уверенности в чём бы то ни было.

    Гейл Шихи (1936–2020), писательница

В Глубинном Творчестве процесс имеет несравнимо большее значение, чем результат. Посредством этого процесса творец входит в контакт с необычайным источником радости, наслаждения и трансформации. Если сравнить процесс творчества с выжиманием фруктового сока, то творец наслаждается самим этим процессом, тогда как учёных и общественное мнение интересует сам продукт, получившийся в результате. Для подлинного творца результат подобен жмыху и кожуре, оставшихся от плода после выдавливания сока. Все психологические и духовные «питательные вещества» уже извлечены в процессе. «Творец не производит искусство» – писал художник Роберт Генри (1865–1929) в книге «Дух искусства». – «Задача творца – находиться в том чудесном состоянии, которое позволит творчеству неизбежно произойти».

К счастью, некоторые из элементов вдохновения, содержащиеся в опыте творчества, присутствуют и в его результатах и доступны для воспринимающих. Так «работает» действительно великое искусство. Когда мы созерцаем Сикстинскую капеллу, слушаем сонаты Моцарта или читаем поэзию Уолта Уитмена, мы можем ощутить некие отголоски тех самых состояний, в которых находились их творцы, пребывая в процессе творения этих шедевров. В этом смысле результаты творчества ни в коем случае не должны недооцениваться. Однако наше ориентированное на результат общество склонно намного большее значение придавать результату, нежели процессу, который мог бы позволить людям хоть как-то приблизиться к самой сущности вдохновенного творческого процесса. Научное сообщество совершенно однозначно придерживается именно такой позиции.

Когда мы сместим приоритеты с результата на процесс, мы увидим творчество в совсем ином свете. Наши ограничивающие концепции уйдут, а взамен мы получим свежий яркий опыт погружения в самую суть творческого процесса. Отправной точкой может послужить следующее.

Принцип № 1. Творчество – это не то, что вы думаете

В этом простом утверждении содержатся два уровня смысла. Первый: тенденция приравнивать творчество к мыслительному процессу непродуктивна и вводит в заблуждение. Альберт Эйнштейн однажды сказал: «Разуму нечего делать на том пути, где делаются открытия». Довольно неожиданно слышать такое утверждение именно от него. Мы ведь полагаем, что интеллект Эйнштейна – один из самых мощных и глубоких в истории человечества. Однако, когда происходил подлинный творческий процесс, Эйнштейн прекрасно понимал, что в этом случае на сцену выходят совершенно иные движущие силы, те, что превосходят пределы логики и рациональности. Позиция Эйнштейна в этом вопросе, мягко говоря, чрезвычайно радикальна. Психологи, изучающие творческие процессы, до сих пор и близко не дошли ни до чего подобного.

В подавляющем большинстве своём учёные, исследующие творческие процессы, искренне полагают, что всё новое возникает единственно путём создания новых комбинаций из уже существующего. Несомненно, это может происходить таким образом, и иногда именно так и происходит. Однако опасность такого подхода заключается в соблазне свести всё человеческое творчество исключительно к комбинаторике.

Если все вещи возникают из каких-то других вещей, то откуда тогда взялась самая первая вещь? Вот логический изъян в их аргументации. В философии это известно как проблема бесконечного регресса, то есть цепь причинно-следственных связей не имеет конца. То есть утверждение, что старые вещи являются необходимым условием для возникновения новых, не может служить объяснением сути творческого процесса, потому что рано или поздно мы придём к тому, что в какой-то точке в прошлом некая новая вещь с необходимостью должна была бы возникнуть сама по себе, без опоры на какую бы то ни было уже существующую вещь. Кроме того, совершенно очевидно также и то, что существующие вещи могут и наоборот – мешать и препятствовать творческим процессам.

Все мы слышали афоризм «Мысли за пределами коробки» (Think outside the box). Смысл этого афоризма в том, что именно наш образ мышления изначально и создаёт все эти ограничения, эту «коробку». Если мы хотим познать истинную Глубинную Природу Творчества, нам нужно отринуть мыслительные процессы, которые подобно цепям по рукам и ногам сковывают наши творческие способности. Только тогда мы сможем начать проникновение на ту таинственную территорию, где обитает творчество. Нам следует даже не столько мыслить за пределами «коробки», сколько жить за её пределами.

Второй смысл, содержащийся в Принципе № 1 «Творчество – это не то, что вы думаете», – «творчество не является и не будет тем, что вы можете о нём подумать или придумать; оно никогда не будет тем, чего вы от него ожидаете». Если на вас оказала влияние исследовательская литература о природе творчества, то некоторые из ваших представлений о творчестве, скорее всего, просто нелепы. Например, вы можете думать, что творчество – это удел лишь немногих исключительных одарённых индивидов, чей творческий дар заключается в их особенном высокоразвитом интеллекте. Но в действительности связь между интеллектом и творческой одарённостью не так уж и очевидна. Исследования, проведённые над пациентами, страдающими деменцией, показали, что утрата функций интеллекта может вести к необычайному раскрытию творческих способностей. Даже наши самые базовые идеи о природе творческого процесса следует подвергнуть серьёзным сомнениям.

Дать Новое Определение Творчеству

Одной из самых больших трудностей, с которой обязательно нужно справиться, если мы хотим обрести более глубокое понимание природы творчества, является нахождение нового ясного определения самого этого феномена. Общепринятое хрестоматийное определение выявляет два критерия того, что имеет право называться творческим, а именно новизна и ценность.

Новизна означает то, что продукт творчества должен находиться вне областей общепринятого, традиционного или стандартного. Если провести сравнение с естественнонаучными исследованиями, это похоже на то, как учёные выявляют статистически необычные случаи, то есть случаи, редко встречающиеся в данной популяции.

Смысл ценности сводится к тому, что результат является полезным или приемлемым, служит неким определённым задачам, выполняет какие-то функции или отвечает чьим-либо социальным интересам. Этот критерий введён для того, чтобы отделить творчество от «бреда лунатиков», которые могут производить некие информационные выбросы, не имеющие, однако, ценности ни для кого, кроме них самих, а также сколь-нибудь очевидной для других цели.

Ни один из этих критериев не описывает творческий процесс хоть сколь-нибудь достоверно. Творец, вовлечённый в процесс творчества, в этот момент, как правило, никакого понятия не имеет ни о новизне, ни о ценности. Что касается новизны, опыт переживания процесса творцом не станет менее значимым от того, что кто-то когда-то раньше что-то подобное уже делал.

А ценность – это вообще нечто такое, что привносят в работу творца другие. Творцы знают и всегда знали то, что абсолютно любой творческий опыт обладает непреходящей и уникальной ценностью безотносительно к тому, что получилось в его результате.

Если же мы фокусируемся на процессе, а не на результате, то возникают два совершенно иных критерия для появления творчества: свежесть и выход за пределы.

Свежесть

Это остро переживаемое творцом чувство, что опыт, который он проживает в данный момент, уникальный и экстраординарный. Хотя свежесть и новизна могут показаться одним и тем же, они совершенно разные, как подходы «от первого» и «от третьего лица» соответственно. Свежесть – это субъективное описание, идущее от самого творца, базирующееся на интенсивности того, что он в данный момент переживает. Мы можем перепутать свежесть и новизну, поскольку самый первый опыт переживания чего бы то ни было для большинства людей ощущается как самый яркий. С каждым повторением спонтанность уходит, и интенсивность переживания тускнеет в результате постепенного возникновения привычки. Но для того, кто пребывает в переживании здесь и сейчас, любой опыт всегда остаётся свежим. Вы можете каждый день заниматься одним и тем же, но если вы страстно влюблены в это и полностью присутствуете в настоящем моменте, вы будете в любое время проживать это так же ярко и мощно, как в первый раз.