Боль в твоем сердце

Жизнь отражает сущность, содержание, духовный уровень. Оценивая человека по его внешнему виду, мы уничтожаем его сущность. В нашем детстве это делали родители, а во взрослом возрасте каждый делает это уже сам. Родители делают это избирательно, а сам человек – постоянно и без разбора. Так, содержание всё больше сводится к форме. Потребности становятся желаниями, а счастье – несчастьем.

Сущность определяет судьбу. Судьба – та же дорога, которая есть, но пройти по ней – задача нынешней жизни. Подобно тому, как любая возникающая на пути видимая либо невидимая преграда может изменить направление движения идущего, так и ход жизни ребёнка зависит от воспитателей. Чем младше ребёнок, тем меньше он боится неведомого. И тем в большей степени принимает за чистую монету всё, что ему внушается.

Если человек движется медленно, мало что может заставить его изменить направление – чувство опасности велит ему остановиться и поразмыслить.

По мере возрастания скорости (она же страх перед жизнью) всё меньше остаётся времени прислушаться к своим чувствам и тем больше возникает столкновений. Во избежание их идущий автоматически отскакивает в сторону. При известной скорости это приводит к тому, что человек сваливается в канаву. Отсюда вывод: судьба у нас хоть и одна, но нельзя недооценивать значения побочных воздействий. Это следовало бы знать всем родителям и воспитателям, ибо в детском возрасте формируется отношение к жизни.

Взгляды формируются под грузом стрессов. Косные взгляды, в свою очередь, усиливают груз стрессов. Непоколебимая самоуверенность, являющаяся ничем иным, как страхом, бахвалится своими правильными принципами. Она приводит их в пример слабым и облекает в форму, имеющую силу закона, становясь в определённых пределах властью. В результате возникает замкнутый круг, то есть застой, который рано или поздно губит человека. Потому-то высвобождение стрессов происходит тем труднее, чем человек старше.

Одна из проблем заключается в том, что человек, цепляющийся за свои убеждения, не понимает, что ему нужно переделать себя. Вторая проблема состоит в огромном количестве скопившихся стрессов. Третья – в том, что с годами у человека иссякают силы. Изо дня в день мне приходится иметь дело с людьми, которые желают вырваться из лап смерти бегством в духовность, но не понимают, что это значит. Указывать на них пальцем, как на глупцов, означает указывать пальцем на себя.

Каждому из нас было бы полезно время от времени спрашивать себя: «Как бы я поступил, если бы вдруг оказалось, что я стою перед выбором: жизнь или смерть?»

Такие вопросы обычно не задаются, и потому Вы не представляете, в какой степени страхом парализуется как разум, так и способность соображать. Парализованный страхом человек перестаёт что-либо чувствовать и не способен правильно оценивать свои эмоции как выражение чувств. Он путает причину со следствием. Потому и необходимо задаться этим вопросом, прежде чем грянет гром. Большие ошибки необходимо исправлять, пока они ещё маленькие.

Большие ошибки необходимо исправлять, пока они ещё маленькие.

Во время приёма мне приходится видеть родителей, всем своим существом, мимикой и жестами подгоняющих своего ребёнка: «Давай же, делай! Почему ты не делаешь, ведь тебя же учат!» Ребёнок не понимает, почему он обязан слушаться меня или ро-дителей, особенно мать. Ребёнок слушает и размышляет. На это требуется время. Он не привык иметь дело с человеком, который перечисляет его плохие черты, но не считает его плохим. Ему известно, что люди бывают хорошими из вежливости, и потому он в некотором замешательстве. И лишь доверившись своему чувству, он сможет настроиться на одну волну со мной.

Чтобы сверхзаботливые родители не оборвали нитей с душой ребёнка, мне приходится призывать добропорядочных родителей к порядку. Это не нравится ни мне, ни им, ни самому ребёнку, но поскольку мне приходится выбирать из двух зол, то я выбираю меньшее. Большинство родителей осознают, что они не давали ребёнку жить, и потому он болен. Бывают и такие, кто, хоть убей, не признают своей сверхтребовательной порядочности, которая убивает, они не привыкли, чтобы кто-то интересовался их мнением в детстве. Теперь же они не спрашивают его у других. Даже если этот другой – их собственный больной ребёнок. Мне говорят в оправдание: «Со мной поступали так же!» Такой родитель не понимает, что он мстит своему ребёнку за то, как обращались в детстве с ним самим. Представление, что если я настрадался, то и ты теперь должен страдать, является величайшим эгоизмом, то есть высокомерием.

Разъясняя болезнь ребёнка, я естественным образом добираюсь до родительских ошибок, и хотя родители ознакомились с моими книгами, они занимают круговую оборону, словно их схватили за грудки и прижали к стене. «При чём тут я?» – кричит всё их существо, хотя сами они не произносят ни слова. Ведь они пришли не ради собственного здоровья, а ради здоровья ребёнка. В их глазах я – деспот, который заставляет их заглянуть в созданный ими самими ад, признать свои ошибки и исправить содеянное. Кто заглядывает в первый раз, тот с ходу протестует: «Этого я не делал!» Ведь он желал хорошего. И он прав. Он действительно желал хорошего, вот только не сумел различить подлинное хорошее и хорошее кажущееся.

Когда такая реакция происходит у незнакомого человека, впервые переступившего порог моего кабинета, я его понимаю. Хоть я и вбираю в себя его протест, но пропускаю через себя, как через сито. Информация о не усвоенном мною уроке, которой я притянула к себе этого пациента, осталась в моем духовном теле, подобно выученному уроку. Если я должна снова и снова пропускать через себя аналогичную обиду со стороны знакомых, родственников либо пришедших не в первый раз родителей, то возникает вопрос: «Нужно ли мне играть роль сливной трубы? Может, было бы разумнее дать им барахтаться в их собственной зловонной жиже, пока они с первого же раза не ухватятся за брошенный мною спасательный круг?» Растёт число таких людей, у которых чувство собственного превосходства уже не помещается внутри. Чувство собственного превосходства, оно же гордыня, а ещё точней, высший пик гордыни – эгоизм, заставляет кичиться по любому поводу, высмеивать чужие знания и чужой опыт. Пусть даже самому от этого становится хуже. Гордыня не думает о последствиях. Честно говоря, я боюсь людей, не способных думать, и работаю над собой, стараясь избавиться от этого страха. Его во мне остаётся ещё много, а за последние годы прибавилось, потому что я не умела его в себе распознать.

Сложившиеся взгляды и убеждения подобны твёрдой скале, которую никто не может сдвинуть с места. Не может и не смеет, так как скала обрушится на голову. Поэтому и я тоже, точно кошка, вертящаяся вокруг горячей каши, пытаюсь втолковать скале, что ей нужно самой начать сдвигаться с места. Ей нужно оторвать взгляд от земли, от материальности и увидеть, что жизнь изменяется во времени и пространстве и что ей самой нужно идти в ногу со временем. Не должно, но нужно. Нужно ради самой себя. В противном случае жизнь сотворит с нашими взглядами и убеждениями то же, что делают со скалой земные силы, вырвавшись из плена на волю.

Ребёнок является суммарным выражением отца и матери, признаём мы это или нет. Мысль матери определяет мир ребёнка, иными словами, формирует отношение к жизни в целом. Мысль отца созидает материальный мир ребёнка, покуда ребёнок не в состоянии созидать свой мир сам. С отношением, сформированным матерью, ребёнок может прожить до конца своих дней, если только жизненные перипетии не заставят его изменить свои взгляды. Говоря проще, как женщина хочет, так мужчина и делает.

Если желание женщины становится желанием мужчины, то дело плохо. Возможно, Вы хотите доказать мне обратное, так как когда Вы были ребёнком, у Ваших родителей всё было по-другому, да и в собственной семье тоже. Советую никогда не спешить вступать в спор, если требуется что-то доказать, ибо спор – это поединок мнений. Мнения бывают у человека до тех пор, пока он не понял сути дела. Споры подобны такой игре в волейбол, когда на площадке столько же мячей, сколько игроков. А каждый мяч суть глупость. Если Вы высвободите своё желание, то перестанете быть самоуверенным, а станете верящим в себя. Противная сторона почувствует это, и вы оба поймёте суть дела.

РАССУДИТЕЛЬНОСТЬ ИЩЕТ ИСТИНУ.

УМ ИЩЕТ ПРАВДУ.

Человек умный и интеллигентный уходит от неприглядного спора, говоря примерно следующее: «Простите, но мне кажется, что Вы не правы». В этом «мне кажется» – вся загвоздка. «Кажется» относится к области чувств. Органы чувств, с помощью которых мы воспринимаем материальный мир, передают нам именно тот материальный опыт, который запечатлелся в памяти ещё с прежних времен. Но это неверно. Верно то, что жизнь состоит из духовной и физической стороны, причём дух направляет, душа определяет, а физическое тело на этой основе созидает физический мир.

ДВИЖЕНИЕ ТРЕБУЕТ РАССУДИТЕЛЬНОСТИ.

ДЕЛО ТРЕБУЕТ УМА.

Если нет движения, нет и дела.

Дух являет собой уравновешенность.

Душа являет собой неуравновешенность. От приведения её в равновесие зависит качество жизни.

Идея обрести уравновешенность приводит душу в восхищение, тогда как реализация этой идеи подвергает её испытанию. Внешняя мишура материальной жизни представляет собой чертовски трудное испытание для любой человеческой души. И оно усугубляется по мере повышения уровня материального благосостояния, если духовный уровень при этом остаётся прежним. Стоит только душе попасться на крючок материального благополучия, как начинается её смертельная агония. Душа подобна рыбе, попавшейся на наживку. Даже если её кто и вызволит, без увечья не обойтись. Особенно же повреждается горло, то есть общение.

Энергия рыбы – это потребность самолично наладить свою жизнь. Рыбе потребно жить в рыбьем обличье. Если человек испытывает потребность самолично наладить свою жизнь, то он живёт как рыба в воде. Но если человек желает жить как рыба в воде, то он превращается в жертву, позволяющую другим проделывать над собой всё что угодно, и испытывать при этом счастье. В символическом плане он уподобляется рыбе, которая добровольно сама себя вылавливает, очищает от внутренностей, вырезает куски филе, варит, запекает, коптит и маринует, и ощущает себя на седьмом небе от счастья, когда другие нахваливают: «Ох и хороша же ты». Другие принимают то, что им предлагают, употребляют, и вот уже рыбы не стало. Её никто не видит – ведь её нет. Кто в такой ситуации догадывается, что сам совершил ошибку, принимая радость за счастье, выслуживая любовь, и что последствия ошибки и не могли быть иными, тот усваивает житейский урок. Он не обличает других в неблагодарности или ещё в чём похлеще. Не раскисает от жалости к себе, не вынашивает планы мести, не культивирует в себе злобу.

В моём кабинете перебывало много хороших людей. Своими речами они преследуют одну цель – убедить собеседника в том, что перед ним хороший человек. Большинство слушающих соглашаются с говорящим, поскольку тот не обращается к ним за помощью. Он просто хочет выговориться. Иной раз я спрашиваю: «Откуда Вы знаете, что Вы такой хороший?» – и по изумленному выражению лица вижу, насколько наивно его понимание жизни. Он смотрит на всё глазами других, оценивает всё меркой других. Борется с плохим на манер других и в зависимости от того, насколько сумеет угодить кругу своих знакомых, считается хорошим человеком. Но вот настаёт день, когда рядом с ним не оказывается ни души. Иные находятся далеко и не могут его навестить или как-то иначе выразить свою благодарность. Остальные, неблагодарные, забыли хорошего человека.

Рыбы есть разные. Чем сильнее желание быть хорошим, тем больше человек симпатизирует большому упитанному киту с улыбчивой мордой. Костистый ёрш рядом с ним – пустое место. Человек-«кит» всегда жертвует собой, чем и пользуются другие. Им и в голову не приходит, что можно иначе. Например, такая мать или такой отец воспитывают ребёнка иждивенцем, а когда с родителей уже нечего взять, он идёт и отбирает у другого. Отбирает, если надо, силой, так как привык брать от жизни всё, что можно. Причина влечет за собой следствие.

Человек со страхами желает того, чего на самом деле не желает.

Пробьёт час, когда ему придётся принять то, что даёт жизнь, – наказание. Ведь то, что даёт жизнь, не принять нельзя. Так же и с родителями – нельзя не принять то, что они дают. Не станешь же их обижать. И ребёнок, который желает быть хорошим для родителей, считающих самопожертвование благом, принимает предлагаемое и приучается истреблять родителей, ибо они этого желают. Ведь человек со страхами желает того, чего на самом деле не желает. В итоге ни одна из сторон не испытывает благодарности к другой. Возникает обоюдная злоба: родители ненавидят ребёнка с преступными наклонностями, а ребёнок – родителей, сделавших его несчастным.

Иной путь ищет тот, кто осознаёт, что, угождая другим, жизни не наладишь. Наладить её можно, к примеру, хорошей работой. Человек, который так мыслит, любит есть рыбу. Для работы требуются инструменты. Кто любит сам заботиться об инструментах, тот любит и удить рыбу. Чем больше человек делает всё своими руками, тем вероятнее, что из рыболова получится рыбак. Кто любит море и на него надеется, тот и сыт, и одет, и знает точно, что благодаря рыбе он здоров. Ему и невдомёк, что здоровьем он обязан чувству благодарной любви к рыбе.

Кто не желает жертвовать ради других своими знаниями, умениями, временем или семьей, пусть даже его считают плохим, у того возникает аллергия на рыбные продукты. Если оба родителя жертвуют собой во благо общества, а тем самым и своей семьей, то ребёнок с самого рождения может протестовать против всего, что каким-либо образом связано с рыбой: игрушки в виде рыбки, ванны как среды обитания рыб, плавающих в ванне игрушек, аквариума, даров моря, рыбных продуктов.

Ребёнок является духовным учителем для родителей и взрослых, взрослые являются для ребёнка земными учителями.

Я люблю камни и приношу их домой с суши и с моря, из природной среды и из магазина – крупные и мелкие, красивые и просто симпатичные. От своего годовалого внука мне пришлось спрятать все камни, подобранные с земли, поскольку у него обнаружилась особая к ним тяга. К красивым на вид ракушкам и кораллам его не тянуло. Тем самым он как бы просил меня: «Бабушка, высвободи свою жертвенность. Ею ты причиняешь вред себе, моим родителям, мне и многим другим».

Бабушке пришлось признать, что хоть и приятно жить, когда нравишься окружающим, но при такой жизни будущее более чем неприятно. Ребёнок дал понять, что боится жертвенности, но если я не извлеку из этого урока, он будет вынужден протестовать. Пусть ему пришлось бы страдать от аллергического заболевания, но бабушка зато перестала бы заниматься мировыми проблемами и обратила бы на внука внимание – уж на это у бабушки моего внука рассудительности хватает – и жизнь вновь потекла бы по верному руслу. Жизнь человека устроена так, что она должна начинаться с самого человека, затем распространяться на семью и лишь затем на общество и в самом конце на человечество. Обратный порядок не приносит счастья никому.

В каждом человеке есть энергии всех видов животных. Это означает, что в каждом человеке сидит животное, но человек не должен превращаться в животное. Например в рыбу. Для рыбы вода – это свобода. Страх превращает потребность в желание и воду – в печаль. Рыбе привольно живётся в море, но человеку в море печали живётся плохо. Особенно если он желает быть золотой рыбкой для страждущих, мечтающих о счастье. Во время нереста многие рыбы устремляются вверх по реке. Для жертвенного человека жизнь становится пустой, если он не может постоянно идти против течения. Изнуряя себя, он стремится доказать всем свою готовность к самопожертвованию. Это есть желание доказать другим состоятельность своих жизненных принципов ради их собственного благополучия. Однако он не задумывается о том, нуждаются ли в его хорошем другие.

Аллергия на рыбные продукты выражает протест против самопожертвования. А если человеку рыба просто не нравится, то и жертвенность ему просто не нравится.

Тело является выражением жизни души на физическом уровне. Если мы не можем постичь смысла истинной жизни как-то иначе, то к поиску смысла жизни нас подталкивают зрение, осязание, обоняние, выслушивание мнения других, собственные заблуждения и причиняемая ими боль. Обжегшись на одной крайности, неуравновешенный человек бросается в другую, и так продолжается, покуда у него не иссякнут силы и он не поймёт, что пора начать думать наперёд. Если он думает, но затем всё равно срывается на бег, то он будет бежать, пока страдание не приведёт его к пониманию того, что думать тоже можно по-разному. Так, человечеству исстари известна истина, что материальные вещи не приносят счастья. Истина известна, но не её смысл. Желание приобретать вещи, мысли о приобретении вещей, действия во имя приобретения вещей превращают человека в вещь. Жизнь в качестве вещи – это смерть при жизни.

Жизненные трудности влияют на взгляды и убеждения человека. И если ему жизнь мила, его взгляды и убеждения меняются. Это значит, что жизнь сгибает человека, покуда он не становится податливым, либо же, если он не меняется, ломает его. Кого ломало не в одной жизни, а в нескольких, тому однажды надоедают страдания, и он задумывается над тем, как изменить свою жизнь. С этого момента

насильственное изменение становится добровольным.

Внешнее изменение становится изменением сути.

Изменение формы становится изменением содержания.

Животное развитие становится человеческим.

Это значит, что органы чувств человека – оценщики физического мира – уже не ломают его более. Опираясь в своём развитии на ощущения, идущие изнутри, человек учится постигать смысл информации, поступающей извне. Поиск смысла во всём исключает поиск чего-то лучшего, приводит к осознанию, что нет ни лучшего, ни худшего, а всё просто есть.

Тело является выражением жизни души на физическом уровне.

Кто в поисках лучшего цепляется разумом за поступающие извне знания либо теории, к тому навязчивые идеи присасываются, словно пиявки, и человек вынужден страдать, покуда не отдерёт от себя пиявок, имя которым корыстолюбие. Множество людей уверено в правоте своих убеждений. В старину для лечения их болезней применялись пиявки, отсасывающие чёрную кровь. Это говорит не о невежестве наших предков, а об их рассудительности. Ведь как-то нужно извлечь дурное из человека, который живёт, гребя всё под себя и копя в себе всё плохое, – иначе он попросту умрёт.

Нынче пиявок не ставят и дурную кровь пускают лишь в исключительных случаях. Сегодня все болезни подавляются лекарствами, подавляются внешние признаки болезни. Медицина – это наука, которая выражает уровень развития человечества на данный момент, то есть способы, какими люди умеют себя лечить в данный момент. Умный человек помогает себе своим умом, и было бы неправильно оценивать это только отрицательно. Жизнь развивается в сторону рассудительности.

Ум вмещает в себе мало рассудительности, но рассудительность умещает в себе и суммарный опыт всех предыдущих жизней, и знания, приобретённые в нынешней. Так что если кто-то вычитает из моих строк, будто знания, в том числе медицина, не нужны, то он сильно ошибётся. Я пытаюсь лишь втолковать, что на одном медицинском лечении мы далеко не уедем. Нельзя сделать здоровым кого бы то ни было, то есть здоровье нельзя приобрести, но стать здоровым может каждый. Обретение здоровья есть не обретение, а достижение – восхождение на новую ступень развития.

«Излечение» методами медицины отражает стяжательскую сущность современного человека: «Никто не имеет права совать нос в мои личные дела, отнимать у меня моё богатство, называть злом мои благие дела и мешать мне делать то, что я хочу». Лекарства как раз ничего и не отнимают. И человек получает желаемое – ещё большую хворь за фасадом кажущегося здоровья. Продолжая чтение, Вы поймёте, что всем нам нужно запастись уймой пиявок, потому что мы не желаем ни от чего отказываться. Пьющая кровь пиявка выделяет через слюнные железы белковое вещество гирудин, препятствующее сгущению крови.

Присосавшаяся к телу пиявка учит человека: «Погляди на меня. Я отсасываю плохую кровь и питаюсь ею. Твоё стяжательство похоже на меня. Если я выпью слишком много, то лопну. Так и ты. В старину это было видно воочию – кто брал мало, тот не обретал счастья, а кто грабил вовсю, тот погибал. Развитый человек умеет обманывать, то есть скрывать. Он берёт скрытно, обманывая тем самым себя и других. Все считают себя хорошими и тем не менее лопаются в мучениях. Стяжательство – та же пиявка: отбирает у другого и заявляет, что делает ему доброе дело. Когда его кровь сгущается настолько, что теряет текучесть, стяжательство бьёт в набат, возвещая о своей скорой кончине. Оно превращается в неприкрытую алчность».