Ты это сможешь! Рай и ад (часть первая)

Старый, закаленный в боях воин затянулся папироской, и его седая голова утонула в таком же седом облаке дыма….

Глава 13.

Ненависть.

Дверь наконец-то открылась, и в палату вошли три врача и одна молоденькая сестричка.

– Мы вас полностью обследовали, – сказала глав. врач больницы, – и выяснили, что вам аборт делать категорически запрещено. У вас есть некоторая патология в строении организма, и при аборте может возникнуть сильное кровотечение, которое может угрожать вашей жизни. Но это никак не отразится на развитии вашего ребенка и на роды. Можете собирать вещи, мы вас выписываем домой.

Нина не могла поверить, что это все происходит с ней на самом деле. Когда она поверила в случившееся, то в голову стали приходить самые парадоксальные и гадкие мысли: « Вот сбегу от мужа и свекрови, пока они ничего не знают, рожу ребенка и оставлю его в больнице».

Ее всю коробило от злости и негодования, но делать было нечего. Собравшись с духом, она рассказала свекрови и Владимиру, что беременна. Мать мужа вначале как будто обрадовалась, а потом намекнула между прочим: « А действительно ли этот ребенок от ее сына?» По Владимиру, вообще, было не понять, рад он, или нет…

Раздосадованная Нина готовилась к родам, и уже заранее ненавидела своего будущего ребенка. А когда родила и принесла его с род. дома, свекровь, Светлана Никифоровна, рассматривая Руслану, сплеснула руками: «Вот уродка! Страшная какая!».

Ребенка завернули обратно в одеяльце и больше на него не смотрели. Нелюбимый ребенок, как будто чувствовал сложившиеся, недоброжелательные отношения в этой семье, и все время плакал. Это еще больше накаляло обстановку, связанную с рождением девочки.

Чтобы меньше слышать плачь новорожденной, молодой отец стал подолгу задерживаться в институте. Светлана Никифоровна и ее муж, Леонид Яковлевич, – на работе. А когда приходили домой, то нередко ругались межу собой и с невесткой. Дни летели за днями, недели за неделями, и когда Руслане исполнилось три года, Нина решила уйти из этой семьи, и подала на развод с мужем. Ребенка отдала в интернат и устроилась на работу. Дочь посещала редко, но зато завела роман у себя на работе с начальником отдела. Павел Николаевич был значительно старше своей пассии и к тому же женат, но влюбился сразу и бесповоротную в молодую, стройную особу и даже представить себе не мог, в какую неприятную историю он попал в этот раз. Он дарил ей дорогие духи и модные вещи, которые привозил из Варшавы во время командировок. Она искренне радовалась подаркам, а когда дело доходило до близости, применяло все свое мастерство театральной актрисы, изображая чувственную страсть, о которой читала в дешевых романах. И надо отдать ей должное, ей это неплохо удавалось. Потрепанный временем и порочными слабостями, престарелый «Казанова» не прельстил бы в другое время соблазнительную Кокетку, но сейчас у нее не было особого выбора. Так продолжался месяц, и Ниночку это уже стало сильно раздражать.

Однажды, когда она была на работе, во время обеденного перерыва, она спустилась вниз и увидела молодого человека, который ей очень кого-то напомнил. Но тут подошел Павел Николаевич, и они направились к выходу.

Через полчаса, когда Нина сидела за своим рабочим столом, к ней в кабинет заскочила сослуживица:

– Тебя искал какой-то молодой человек и твою фотографию показывал, – озвучила новую информацию, Ника Алексеевна, полная, розовощекая женщина лет сорока, которая казалась самым доброжелательным и веселым человеком в рабочем окружении. – Боже, он такой милый! А он что, твой бывший ухажер? А куда Пашу будешь девать? – не умолкала она.

– Подожди, не шуми, давай по порядку.

– А, что по порядку, – перебила ее болтушка, —он такой подходит и вежливо спрашивает: «А не подскажите, как мне найти эту женщину? Мне сказали, что она здесь работает кассиром».

– Подожди, не тарахти. Как он выглядел?

– Рост сто семьдесят два, семьдесят пять сантиметров, стройный, глаза карие, губы полные. Да он, вообще, красавчик! Может мне одолжишь, хоть на пару…

Но Нина уже не слушала ее и мчалась по коридорам, а в голове стучала только одна мысль: «Неужели меня нашел Арсений?». Но вскоре появились и другие мысли: «Откуда он знает, что я здесь? Он что уже отслужил? Как я ему объясню, что у меня есть дочь? Может спрятаться от него?» – и вдруг резко остановилась. У выхода из здания стоял он и смотрел на нее. Она хотела сбежать, но было поздно.

– Нина, надо с тобой поговорить, я все знаю.

Она молчала, потом, наконец, произнесла хриплым, как будто чужим голосом:

– Как ты меня нашел? – ее сердце бешено билось, и она окончательно растерявшись, опустила глаза, как школьница, которая не выучила урок.

Они вышли на улицу.

Она стала незаметно, с любопытством разглядывать его: на небритом, но до боли знакомом лице, как и прежде горели два уголька темно-карих, почти черных глаз. Но лицо похудело, и стали отчетливо видны скулы. А на висках появились первые признаки уходящей молодости, – серебристые нити волос, что было несвойственно для его возраста. Тут их глаза встретились. Он смотрел на нее без злости и обиды, с нежностью и любовью.

– Я все знаю, – почти беззвучно произнес он ей.

– Что, что ты знаешь? – быстро и запинаясь переспросила Нина.

– И про ребенка тоже. Выходи за меня замуж!

Глава 14.

Предсказание

Возвышенно и торжественно играл Марш Мендельсона. На бледном от волнения лице хрупкой невесты играла загадочная улыбка.

Жених твердо и уверенно взял тонкую ладонь девушки и надел на безымянный палец обручальное кольцо. Невеста хотела проделать то же самое, одеть на палец мужа обручальное кольцо, но оно соскользнуло с его пальца и со звоном упало на пол. Дядя Женя быстро отыскал его и отдал племяннице. Та, покраснев, попыталась надеть кольцо заново. Арсений ей в этом помог. Гости захлопали в ладоши.

– Вот разява, не к добру это, – проворчала беззубым ртом баба Варя, дальняя родственница невесты, приехавшая из сибирской глухой деревеньки.

– Молодая еще, волнуется, – защитил невесту дед Федот.

– Ты Федот не встревай. Я жизнь прожила не меньше твоего и много повидала.

– Да и Бог с тобой, без тебя разберутся, сейчас другие времена и жизнь другая!

К новобрачным стали подходить родственники, чтобы поздравить их.

На празднике двух молодых людей не было ни драк, ни скандалов, но было нечто, что произошло с женихом и сильно его озадачило.

А было так. В разгар торжества, когда гостей развлекали ряженные невеста и жених (как обычно в жениха переоделась женщина, а в невесту, усатый, волосатый, здоровенный мужчина), к Арсению подошла цыганка, и попросила показать ему ладонь. Жених естественно подумал, что это еще один розыгрыш, и разрешил женщине погадать.

– Одна у тебя дорога, и дорога идет в погибель, а жена твоя – кошка. Приласкает тебя, а уйдет к другому, потому что она сама себе хозяйка, и сила в ней есть, сила силушка. Все ей подчиняются, потому что дар ей этот от рождения дан. Посмотри в глубину ее глаз и сам все поймешь. Бойся еще и огня, от него смерть примешь!

Жених какое-то время стоял как вкопанный, погруженный в свои мысли, и очнулся, когда к нему подбежала невеста:

– Арсений, я тебя потеряла! Что ты тут делаешь?

Тот оглянулся вокруг, ища ворожею.

– Нина, ты не видела цыганку?

– Бог с тобой! Никого я не видела. Какую цыганку ты ищешь? Мама мне не говорила, что у нас на свадьбе будут гадать ряженные.

– Видно померещилось!

И тут у него в голове прозвучали слова, исчезнувшей предсказательницы:

«Загляни в ее глаза и все поймешь».

Он заглянул в глаза Нины и остолбенел. В голове закрутились вальсом события будущей жизни, и вдруг все исчезло. Больше он ничего уже не помнил.

Очнулся у себя дома в своей постели. Рядом с ним безмятежно спала его молодая жена.

«А было ли что ночью?» – подумал он и не смог вспомнить. Позже у друзей пытался узнать, не заметили ли они чего-нибудь подозрительного в его поведении. Но все были тогда навеселе, и никто ничего не смог вспомнить. И Арсений больше не вспоминал этот случай. Тем более, что будущее, которое он увидел, было им забыто мгновенно, и остались только смутные воспоминания об увиденном.

Жизнь продолжалась и входила в колею. Ниночка оказалась хорошей женой и хозяйкой, но возник другой вопрос, как долго будет находиться в интернате маленькая дочь Нины, и не пора ли ее забрать? Жена не торопилась, и тогда Арсений сам стал хлопотать по этому вопросу.