Аргон

– Куда мы едем? – еле слышно спросила Стелла.

– К чёртовой матери.

***

Неспешно луна уходила обратно за горизонт, уступая место солнцу. Тишину предрассветного утра разбавлял только шум мотора.

Телла задремала и уронила голову на дверь. Глаза её опухли и покраснели от слёз, а тушь размазалась. Торранс изредка поглядывал на неё, уже успокоившись и раскаиваясь в том, что напугал девушку.

Они не разговаривали все те два часа, которые провели в дороге. Друзья выехали из города, и теперь бессчётное количество многоэтажек сменили высокие и могучие деревья.

Грэг периодически вжимал педаль газа, вспоминая выходку Леона. Тот нагло вошёл в его бар и, пропустив пару стаканчиков пива, решил выяснить отношения.

– Старина Торранс, как я тебя давно не видел – даже соскучиться успел.

– Да ну, – пробубнил мужчина, стараясь не обращать на него внимания.

– Теллур уже похвасталась тем, что снова встречается со мной? – Грэг наконец-то взглянул в хитрые глаза Бейли, а он, в свою очередь, облизнул пенку с губ и насмешливо прищурился. – Вижу, что нет. Даже обидно как-то.

– Чего тебе? Уведомить об этом пришёл? – отрывисто и зло бросил Торранс, начиная закипать, что только позабавило и раззадорило Леона.

– Не-а, я, собственно, по другому вопросу. Меня раздражает, что ты всё время рядом с ней ошиваешься. Хватит пудрить ей мозги насчёт меня. Если любишь – отпусти, слышал о таком, а, старина?

Грэг резко поставил бутылку из-под виски на стол, отчего все посетители разом умолкли и обернулись на шум.

– Если кто здесь и пудрит ей мозги, то только ты. Ты меня конкретно так выбешиваешь, поэтому лучше свали, пока я твоё слащавое личико не разукрасил. Не представляешь, как давно мечтал это сделать.

Леон заливисто рассмеялся, удивляя этим всех собравшихся в баре. Торранс сейчас выглядел довольно-таки устрашающе, поэтому худощавый парень, по мнению остальных, должен был хотя бы заткнуться.

– Ещё как представляю. Сколько ты уже её любишь? Лет пять? А она всё никак не поймёт, где ей лучше. Ну, в любом случае мне её наивность только на руку. – Грэг застыл, не произнося ни слова. Его глаза как будто остекленели. Бейли немного удивила такая спокойная реакция, и он ещё более дерзко и высокомерно продолжил свой монолог: – Ладно, опустим, я не поэтому припёрся в эту дыру. Меня больше волнует то, что ты внушаешь моей игрушке, будто она достойна лучшего, видимо, подразумевая себя, так…

Договорить Леон не успел – в его слащавое личико прилетел сильный безапелляционный удар.

Грэг усмехнулся, вспоминая этот момент, и сбавил скорость. Да, давно нужно было так сделать. Чего ждал – непонятно.

Лес резко закончился, и впереди Торранс увидел бесконечную полосу Тихого океана. Мужчина открыл окно и вдохнул солёный и влажный воздух полной грудью. Аромат большой воды просочился в лёгкие и растёкся по венам и артериям вместе с кровью.

Телла зашевелилась, похоже, тоже учуяв запах. Она медленно открыла глаза и, осознав, где находится, прошептала:

– Океан…

Торранс улыбнулся и затормозил. Впереди был обрыв.

– Давненько я здесь не был.

Он вышел на улицу, потянулся и направился к краю. Стелла же всё никак не могла отвести взгляда от неописуемой красоты. Она никогда не видела океан вживую, несмотря на то, что жила совсем недалеко. Морган никогда не выезжала за пределы родного Сиэтла.

Грэг повернулся и помахал ей рукой. На нём развевалась от ветра расстёгнутая тёмно-зелёная клетчатая рубашка из хлопка, под которой была белая футболка. Довольно нетипичный для него наряд.

Морган наконец-то вылезла из машины, неуверенно подошла к другу и встала рядом. Океан пугал и восхищал одновременно.

– Мы можем подойти ближе? – умоляюще спросила Телла, на что Грэг только рассмеялся и взял её за руку. Он показал тропинку, по которой было можно спуститься вниз.

Внизу тут и там были раскиданы разного размера валуны – от огромных до сравнительно небольших. Узкую полосу песка ограничивала с одной стороны земля, с другой – Тихий океан. Они спустились, и Телла, обходя гладкие, отполированные водой за множество веков камни, оказалась у границы между двумя стихиями. Она села на корточки и опустила руку в холодную воду. Волны обрызгивали её, но она не отходила, не в силах оторваться от этого чуда.

Здесь жила свобода, и Морган ощущала это всеми фибрами своего никчёмного тела. Она пьянила и влюбляла в себя, не отпуская и не давая пошевелиться.

В этом месте хотелось дышать полной грудью, танцевать и кричать от счастья, но Телла только сказала:

– Спасибо, что привёз сюда. Не думала, что это называется к чёртовой матери, иначе почаще бы приезжала.

Грэг рассмеялся. Он навалился спиной на булыжник и глядел на Морган. Её сиреневые отросшие волосы растрепал ветер.

– Я знал, что тебе понравится. Просто скажи, ты счастлива здесь?

Она, немного подумав, ответила:

– Как никогда.

Пятнадцатая.

Телла и Торранс сидели на валуне и наблюдали за океаном. Солнце уже взошло, однако лёгкий персиковый оттенок небо ещё сохранило.

– Насчёт твоих слов… – начала Телла, покусывая губы. Ей было нелегко поднимать эту тему, но недосказанность так и парила в воздухе.

– Каких именно? Я много чего наговорил, – взглянул на девушку и улыбнулся Грэг.

– Про то, что ты любишь меня.

Он перестал улыбаться и отвернулся, ожидая продолжения.

– У тебя же было столько девушек за ту кучу лет, что мы знакомы. Я не понимаю, почему ты не сказал раньше? Почему молчал, когда я стала встречаться с Леоном, потом с Шервудом?

Грэг вздохнул, провёл рукой по каштановым волосам и медленно начал:

– Я боялся испортить нашу дружбу, боялся быть отвергнутым. Пытался забыть тебя и отвлечься, находя очередную пассию. В конце концов, я наивно полагал, что поступки важнее слов, и ты вскоре поймёшь, кто на самом деле всё время был рядом. Но, как видишь, не получилось, – печально закончил Торранс и усмехнулся.

Телла незаметно для себя заплакала. Слёзы, одна за другой, стекали по её лицу.

– Если бы ты признался раньше, Господи, раньше… Может, мы бы не были в такой заднице?

– Возможно. Но ты уверена, что полюбила бы меня, как Леона? Хотя как Леона не надо. Вы оба настолько больные, что твоя любовь уже сама больная. Или, наоборот, ты больная из-за больной любви. Чёрт ногу сломит в ваших перипетиях.

Морган прыснула, вытерла слёзы рукавом и достала пачку Камела. Пытаясь поджечь сигарету, она несколько раз крутанула колёсико зажигалки, но та всё никак не поддавалась из-за дрожащих рук. Торранс не вытерпел, забрал зажигалку и прикурил сам. Телла выдохнула первый дым в воздух.

– Ты, как всегда, прав. Но если бы всё-таки попытался бороться, то хуже явно не стало бы. Слишком много «бы», чёрт. Дурацкое сослагательное наклонение, – Морган закашлялась, – терпеть не могу. Да и я дала маху, нужно признаться. Как можно быть слепой столько времени? Такая дура.

Грэг забрал у неё сигарету, затянулся и прищурился. Ему нечего было ответить, ведь Стелла была права. Самое главное и самое ужасное одновременно – уже действительно ничего нельзя поменять.