Аргон

– Ну и куда ты собралась? От меня не убежишь, солнце, – уже не так злобно сказал парень, выбросив кота в другой конец комнаты.

Неожиданно Бейли снова обрёл холодный и ясный взгляд. Он над чем-то размышлял, и такой поворот событий заставил Теллу остановиться. Она со страхом ждала, что последует дальше.

– Знаешь, не стану пачкать руки об тебя. Ты слишком жалкая для этого, так что пора заканчивать игру. Прощай, Теллур, мы теперь и вправду не скоро увидимся.

Леон обошёл так и застывшую на подступах к выходу девушку и вышел из комнаты. Через мгновение дверь, ведущая в подъезд, захлопнулась. Морган не могла поверить, что их история закончилась вот так.

***

Телла сидела на полу и прикладывала лёд к опухшей и посиневшей щеке. Голова раскалывалась от слёз и осознания, что он мог её убить.

– И что его остановило? – спросила саму себя она вслух. – Неужели действительно оставит всё так?

Разговаривать было больно, поэтому Стелла сморщилась и замолчала. Фрид всё вился вокруг неё и тёрся об ноги, и девушка наконец-то обратила на него внимание и погладила.

– Спасибо, – несмотря на боль, прошептала она. Кот замурчал.

Телла должна была выдохнуть, радоваться, что всё обошлось и наконец-то закончилось. Однако на душе было неспокойно. Она не могла поверить, что единственный и неповторимый Леон Бейли просто взял и ушёл. Это явно противоречило его характеру.

Стелла с трудом встала, выбросила пакет на диван и направилась в коридор в поисках мобильника. Нужно было позвонить Грэгу.

«Он поможет, защитит. В конце концов, он и вправду единственный, кто всегда был рядом», – вдруг подумала Телла и неловко заправила выбившуюся прядь. Ей нравилось сама мысль, что у неё есть защитник.

Телефон как обычно валялся на тумбочке. Морган включила его и стала просматривать уведомления.

«Всё будет хорошо».

Телла улыбнулась: Торранс был в своём репертуаре. Лаконично и по делу.

Следующее сообщение было отправлено буквально полчаса назад с неизвестного номера.

«Мой прощальный подарок».

Телла непонимающе стала озираться по сторонам, пока её взгляд не ухватился за неизвестный объект. Девушка аккуратно положила телефон обратно и наклонилась. Около тумбочки стояла коробка, которой раньше не было. Телла медленно подняла её. Сердце пропустило удар, а по коже пробежал холодок. Она стала отдирать скотч, жмурясь от противного звука. Когда с ним было покончено, она наконец-то открыла коробку. Её глаза расширились, руки затряслись, и коробка с грохотом упала.

– Ублюдок.

Десятки пакетиков с белым порошком валялись на полу. Пазл в голове сложился.

Телла начала задыхаться, судорожно хватать ртом воздух, но ей всё никак не хватало. Сердце готово было выпрыгнуть наружу.

Морган вскрикнула от неожиданного громкого звука. Кто-то настойчиво бил по входной двери, не переставая.

– Это полиция, откройте! – раздался мужской голос, который вынес Телле смертный приговор.

«Сколько бы ни убегала, всё равно вернулась к началу», – вылезла из подсознания навязчивая, безнадёжная, злобная, насмехающаяся над ней мысль и оттолкнула остальные на задний план.

Телла как-то странно улыбнулась и, в конце концов, смогла вздохнуть полной грудью.

– Теперь-то уж точно конец, – прошептала она и распахнула дверь.

Эпилог.

Холодные серые стены и точно такие же люди. Солнца не было в этом унылом и лишённом какого-либо тепла месте. Здесь не было надежды, веры и уж тем более свободы – всего того, что так жаждала обрести Телла.

Она шла по узкому бесконечному коридору в сопровождении надзирателя. Худые руки её были скованны наручниками, а шея – невидимой петлёй, которая с каждым днём затягивалась всё сильнее. Однако теперь от недостатка кислорода в крови жизнь не становилась приятнее.

Чувства постепенно исчезали – осталась только обречённость. Когда она, словно большая волна, обрушивалась на неё и уносила на самое дно, Телла кричала. Чаще всего это случалось по ночам при тусклом жёлтом свете, который пробивался через маленькое оконце в железной двери.

Мыслей же наоборот становилось всё больше. Единственное, что теперь могла себе позволить Стелла, – не мечтать, а вспоминать и думать. От постоянных размышлений становилось хуже – все мысли приводили её к одному выходу из этого тёмного царства. Именно о нём когда-то давно пыталась рассказать подружка. Телла долго пыталась сопротивляться, но больше не могла.

Они наконец-то дошли до комнаты свиданий. Надзиратель распахнул дверь и пропустил девушку внутрь. Та, заметив знакомое лицо, села напротив. Их разделяло одно лишь стекло, однако Телле показалось, что это была бетонная стена. Она взяла телефон и поднесла к уху.

– Привет. Как ты?

Родной прокуренный голос ласкал слух. Морган истосковалась по нему.

– Ну как, хреново. Я же не в санатории отдыхаю, а в тюрьме сижу. Что за глупые вопросы, Торранс?

Телла старалась держаться: расстраивать друга ещё больше не хотелось. Пускай думает, что она справляется. Так будет проще для них обоих.

– Действительно, что это я, – постарался улыбнуться Грэг, но вышло у него, по правде говоря, не очень.

– Как там Фрид?

Торранс забрал его к себе ещё во время суда по просьбе девушки.

– Лучше всех. Почему ты не сказала, что он обожает туалетную бумагу?

– Её он и правда любит. Больше только драть диваны.

Их разговор выглядел так наигранно, ненатурально. Они усердно обходили острые углы, но спустя несколько минут мужчине надоело делать вид, будто они сидели за чашкой кофе на кухне Теллы и обсуждали произошедшие новости.

– И не пытайся обмануть меня, Морган. Я прекрасно знаю, о чем ты на самом деле думаешь.

Телла выдохнула, слабо и вымученно улыбнулась. Когда-то сиреневая, а теперь каштановая прядь упала на глаза.

– Даже не стану отрицать. Глупо всё это.

– Надежда всегда есть, не забывай. Мы справимся. Всё будет хорошо.

Она вспомнила то самое сообщение и вздрогнула. Прошло уже пять месяцев, но этот день снился ей каждую ночь. Стелла ужасно хотела стереть его из памяти, однако, к сожалению или счастью, это было невозможно, пока она жила.

– Да какая надежда, о чём ты, – Телла сморщилась и отвернулась. – Пять лет тюрьмы, клеймо заключённой на всю жизнь. У меня нет будущего, и я сама в этом виновата.

Грэг подвинулся ближе к стеклу. Морган не могла смотреть ему в глаза: было стыдно и больно.

– Ты не виновата, – прошептал он.