Никогда больше
Как в какой тот, интересно? В тот, что здесь или тот, что там? Надеюсь, шеф знает только о первом разе. Хотя в любом случае меня это не спасёт. Приплыли, Аля, суши вёсла. Кредит на такую сумму, конечно, можно взять, но только под баснословный процент. Да и кто мне его даст – практически безработной?
Вечером дома старалась улыбаться, вести себя как обычно. Даже развлекательную передачу по телевизору с мамой посмотрела. Решила, что самое главное – успокоиться. Не убьёт же он меня за пощёчину? Сам напросился, я его не приглашала себя целовать. Не скрою, мне было приятно его внимание, но не более того.
Благо, за 28 лет жизни я кое-что усвоила, и отлично знаю, чем заканчивается общение с мужчинами. Они хотят получить своё, а потом бросить как ненужную вещь. А этот ещё и унизить жаждет. Принципиальность ему не понравилась? Про дешевок и шлюх от его неадекватного дружка я тогда прекрасно услышала. Считают всех легкодоступными и алчными. Но не дам себя в обиду.
Ни за что.
Сделаю всё, чтобы выиграть и остаться на высоте.
Не как тогда, в 14 лет.
Ночью впервые за долгое время снились давние кошмары. Запах сосен. Он выедал мозг, отравлял тело и душу, вырывал стоны и крики, от которых просыпалась несколько раз в липком поту. Подскакивала и обессилено падала на подушку. Когда же это закончится? И закончится ли когда-нибудь?
В пять утра после жуткой бессонницы решила заняться медитацией. Никогда не прибегала к подобным упражнениям, но сильно захотелось попробовать именно сегодня. После короткого познавательного видео попыталась настроиться на нужный лад, уселась в подобие позы лотоса и постаралась раствориться в небытии. Не получилось, потому просто начала считать:
– Раз, – глубокий вдох носом и пускай всё летит в тартарары.
– Два, – длинный выдох и то, что меня не убивает – делает сильнее.
– Три, – вдох и я сильная, я всё сумею, я – инструмент своей жизни.
– Четыре, – выдох, материальные блага – не самое главное для счастья.
– Пять, – я спокойна, как удав, достигла уровня нирваны по части душевного покоя и невозмутимости.
Но уровень моего спокойствия стремительно приблизился к нолю и вышел в огромный минус, когда ровно в 11 утра Андрей Константинович нарисовался на пороге «Золушки». Поняла, что проиграю бой, даже не начав расставлять артиллерию. Глава «Пицца ХОТ», не спеша вошёл в помещение под препаршивый звон колокольчика.
Одет идеально: белая рубашка, темно-серое кашемировое пальто до колен. Черные брюки узкого кроя не скрывали округлые развитые икры. Волосы торчали ёжиком, на руке сверкал узкий золотой браслет, лицо гладко выбрито. Статный, крепкий, до чёртиков привлекательный.
И самое главное, очень вкусный во время поцелуя. Аля, ты с ума сошла! Почему мысли ниже пояса вдруг начали тебя одолевать? Это гадкий тип, чужак и зло. Зло, парфюм которого донёсся даже к барной стойке, перебивая нотки свежезаваренного кофе.
Мужчина был свеж, бодр и пребывал в отличном расположении духа. Не то, что я. Я глубоко в душе надеялась, что решать вопросы с недостачей приедет не он, а те, с кем можно договориться с наименьшими потерями. С кем не случилось маленького конфликта здесь и огромного конфликта в злополучном коридоре ресторана. Но, блин, ведь не я же распускала руки, не я нагло ухмылялась, с ног до головы окатив его грязью? Почему мне так страшно, что к горлу подкатил огромный ком?
Андрей Константинович по-деловому быстро прошёл мимо, даже не глядя в мою сторону, и заперся в кабинете. Говорил командирским тоном, поэтому мне отчётливо слышалось, как он полдня с кем-то говорил по телефону, беседовал с шефом, то вызывал, то отпускал Алину, спрашивая у неё какие-то цифры и бумаги. Я наблюдала за каждым действием, когда дверь открывалась и тут же закрывалась. Изнывала от волнения. Оттягивание казни взбесило до ужаса и высосало остатки смелости.
От бури раздирающих эмоций, решила хоть как-то поднять настроение. Тайком достала телефон и вошла в общий чат «Золушки».
Я: Как настроение, девочки-мальчики?
Алина: Сижу на успокоительных с утра. Мне по-барабану.
Серёга: Не трави душу. С нетерпением ждём общения с начальством.
Катя: Ммм, он такой лапочка.
Карина: Он женат? Кольцо есть на пальце, кто-нибудь видел?
Серёга: Вам до него как до неба. Слюни подберите.
Я: Да прям! Было бы на что смотреть. У таких типов как он только гордыня работает, а хвостик на полшестого висит.
Карина: Хахаха
Катя: Я проверю, хихихи
Виталик: Хохохо
Серёга: Шеф идёт. Полундра!
Мы частенько переписывались, как по работе, так и для простого флуда. Михал Михалыч тоже состоял в этом чате, но никогда в него не заглядывал. В процессе трудовых будней написать какую-нибудь гадость о противном клиенте или очередную пошлую шутку для нас было в порядке вещей. Так и боевой дух укреплялся, и нудный день быстрей подходил к концу.
После сброшенного негатива на душе чуть-чуть полегчало. Уже почти не думала о том, что скажу ему, когда встретимся лицом к лицу. К тому же, шеф будет рядом. Обещал замолвить словечко, вступиться, посодействовать.
Около пяти часов вечера Андрей Константинович, наконец-то, соблаговолил вызвать Серёгу и официанток. Они сразу отдали конверт с недостающей суммой, расписались в бумагах у Алины и были отпущены с миром. Та, поджав губы, виновато смотрела в пол. Тоже проглядела, и, видимо, тоже будет наказана на деньги.
Теперь я ждала своей очереди. Руки опять позорно задрожали.
– Аля! – Шеф позвал в кабинет.
Медленно поплелась к месту казни. Андрей Константинович восседал на месте бывшего руководителя, заполонив собой практически половину комнаты. Тот встретил меня в проёме двери и пропустил внутрь, показательно втянув живот.
– Мне действительно уйти? – неуверенно спросил Михал Михалыч, отчего я напряглась ещё сильнее.
– Да-да, – равнодушно кивнул серебристоглазый монстр и уставился в бумаги, словно не замечая меня, – Вы пока свободны.
Дверь плотно закрылась за шефом, бесповоротно разрушив надежды на спасительное присутствие свидетеля. Застыла прямо у порога, не зная, с чего начать, как вести непростой диалог. Взгляд почему-то впился в его руки. Мужественные крепкие пальцы с аккуратно обрезанными крупными ногтями сжимали карандаш, постукивая им по документам, разложенным на столе.
– Алевтина Всеволодовна, – внезапно начал ледяным тоном, – потрудитесь объяснить, как Вы намерены возвращать 100 тысяч гривен нашей компании?
– Я не знаю – ответила едва слышно.
Опустила голову, но чувствовала холодный строгий взгляд без капли намёка на жалость или снисхождение. Краска залила лицо, пальцы нервно затеребили кончик блузки. Ещё немного и провалюсь сквозь землю. Расчётливый, жестокий, непреклонный, он пялился на меня, сжирая, заставляя свернуться в клубочек каждую клеточку моего тела.
– Вы же понимаете, что кража таких сумм уголовно наказуема?
Уголовно? В смысле криминал и суд? Представила, как меня с позором в наручниках выводят из бара, сажают в полицейский бобик с мигалками и доставляют прямиком на зону. Какая уж тут медитация и покой? От жутких картинок я готова была немедленно разреветься.
Тюрьма? Если это случится, что будет с родными? Они погибнут без меня. Мама не выдержит стыда и умрёт от сердечного приступа, Лёшку определят в детдом. Там его ждут голод, мордобои, наркотики, воровство и путь в заснеженную Сибирь по этапу. Вот и закончится на печальной ноте моя, а заодно и их несчастная жизнь.
После продолжительного тягостного молчания мужчина шумно откинулся в кресле и потёр подбородок, блеснув браслетом. Дорогое украшение, словно символ моей никчемности, ещё больше нагнал тоску. Что-то неуловимое промелькнуло в лице Андрея Константиновича. После чего ровным, вроде бы ничего не значащим тоном, он выдал:
– У меня в главном офисе завтра в 9 утра. Рассчитаетесь. До свидания.
Протянул пластиковую визитку и уткнулся в экран айфона, на который с глухой вибрацией сыпались многочисленные сообщения. Медленно взяла карточку, не совсем понимая, в каком смысле рассчитаемся. Открыла рот, чтобы возразить, но опять не нашла нужных слов. Автоматом повернулась к двери и вдогонку услышала:
– Заодно узнаете, что ещё кроме гордыни у меня работает.
Кровь ударила в виски. Сердце пустилось отстукивать барабанную дробь. Не обернулась, ничего не сказала и вышла на ватных ногах, проглотив язык. Пока осознала, что к чему, дверь за спиной захлопнулась. А это значит, что только что я целиком и безоговорочно согласилась на то, о чём непрозрачно намекнул этот гад.
Чат «Золушки» гудел. Вопросы сыпались один за одним. Я не смотрела и не читала. Только последнее привлекло внимание, вызвав истерический хохот:
Андрей Константинович: Уважаемые сотрудники. В рабочее время пользоваться гаджетами строго запрещается. Сообщения, не несущие ценной информации, и высланные с 11 до 22 часов будут расцениваться как предпосылка к штрафу.
Когда новое руководство наконец-то покинуло кафе, взмахнув полами пальто, и даже не посмотрев в мою сторону, метнулась к Алине в кабинет:
– Мне нужна та накладная и телефон Радика.
Девушка посмотрела на меня как умалишенную:
– Накладные в главном офисе Аудиторы забрали. А Радик уволился в начале месяца. Я звонила на фирму. Ничего не получится, Аля.
М-да, везёт как утопленнику. Каким-то чудом дожила до конца рабочего дня. Предупредила Михал Михалыча, что завтра, возможно, меня не будет и, наплевав на его ор, отправилась домой.
Аля
Если говорить о ночи, то опять не спала совсем. Хотелось накуриться, напиться, броситься под машину, сигануть в реку с моста. Лишь бы избавиться от насущных проблем, а главное – заткнуть подальше то забытое и чёрное, что снова начало медленно поглощать и вламываться в мою взрослую жизнь. Лишь бы не погрузиться в отчаяние и бездну, которые, если захватят, больше никогда не отпустят, пустив под откос годы самоконтроля и зализывания незаживающих ран. Прошлое медленно захватило настоящее, и в него семимильными шагами вторглось ОНО.
С упадническим настроением зашла в чат «Одинокие разведёнки». Усмехнулась мысли, что Андрей Константинович в нём вряд ли зарегистрирован. Он явно не мама-одиночка, выведывающая на форумах инфу об акциях на детские товары и вечеринки для дам с прицепом. Нашла эту флудилку во всемирной сети после того, как забеременела и осталась одна. Тогда девочки по ту сторону монитора здорово мне помогли и не дали упасть и без того павшим духом.
Ведь моя история банальна и проста как мир. С Ромкой встречалась с одиннадцатого класса. Он был старше на два года. Ухаживал премило, таскал до дома портфель, дарил цветочки со школьной клумбы, доставал редкие книжки и билеты на любимые рок-концерты. Поначалу кроме дружбы ничего к нему не испытывала. Но когда он уломал на взрослый поцелуй, подумала, что так, наверное, и выглядит любовь. Без эмоций и трепета, без особого внимания друг к другу, ровно, как по прямой линии.
После выпускного вечера случился наш первый секс – закономерное событие, как я считала. Не скажу, что это стало самым ярким воспоминанием в жизни. Ведь этот секс по факту был у меня не первым, поэтому, стиснув зубы, решила идти до конца. Инфантильная, зажатая я, и горячий, несдержанный он. Мы сумбурно поцеловались, потом разделись и быстро переспали. Кроме нахлынувшей боли и отвращения, превратившей меня в безвольный манекен, ничего не запомнила.
Следующие разы были схожими с первым. Но Рома всячески пытался разнообразить нашу эротическую жизнь, учил разным штучкам, проявлял настойчивость и недюжинное терпение.
– Да что с тобой такое, киса? Раздвинь ножки, ну. Расслабься, наконец, – злился он в начале каждой близости. – Ты кончила? Кончила, скажи? – пыхтя, требовал в конце.
– Да, оооо, да – со своей стороны я шла ему навстречу, тщательно изображая страсть. Но получалось наиграно и неестественно, хотя очень старалась. Не зря же порно-ролики до конца досматривала и регулярно репетировала возгласы, которые издают оргазмирующие женщины на экране.
Может из-за этого наши отношения не пылали. Они тихонько тлели, поддерживая во мне уверенность, что всё так и должно быть.
Рома оканчивал строительный институт, я забила на дальнейшую учёбу и устроилась продавцом в магазин косметики. В течение нескольких лет встречались по вечерам, ходили в кино, ночевали у него в двушке. Мама ругалась, предупреждала, но я делала, что хотела, так как была совершеннолетняя и считала, что знаю больше, чем она. Когда поняла, что залетела, жутко испугалась. Узнав об этом, мой ненаглядный сообщил, что уходит и ребёнка не желает. Ни свадьбы, ни полноценной семьи в итоге.
С тех пор претендентов на мою руку и сердце не отыскалось. Хотя знакомились часто, номерок телефона просили, а когда доходило до серьёзных отношений – буквально растворялись в безудержном вихре жизни. Многим мешал ребёнок, остальные просто не хотели заводить семью. Попадались и женатые. Этих я отметала сразу.
Одно из последних свиданий закончилось феерично. Его звали Михаил. Скромный, худощавый, не очень привлекательной наружности парень. Но с лица воду не пить. Тем более был прилично одетый, при мне не курил, людям не хамил, держался вполне галантно и уверенно. Поэтому приняла приглашение сразу же после знакомства.
Встретились на набережной, погуляли. Зашли в супермаркет и накупили полные пакеты продуктов. Вроде как для совместного романтического ужина. Платила, почему-то, я. Когда Михаилу позвонили, он взял пакеты и сказал, что сейчас придёт – забыл докупить кое-что. При этом многозначительно подмигнул и хитро улыбнулся, непрозрачно намекая на кондомы. Томясь от переживаний, прождала его у входа около часа. Но напрасно. Сбежал с едой через чёрный ход. Наверное, жене повёз.
В чате таких историй встречались сотни. Девушки и женщины делились горьким любовным и жизненным опытом, по-доброму смеялись над нелепыми ситуациями, вроде моей. Поддерживали морально. Вот и в этот раз, собравшись с духом, решила поделиться проблемой:
«Меня хотят трахнуть из мести».
В чате вяло обсуждали тему «Как делать консервацию без уксуса». Но после моего сообщения возникло небывалое оживление:
«Кто?»
«За что?»
«Вот козёл!»
«Как так получилось?»
«Он старый и лысый?»
Когда описала ситуацию, мнения комментаторов разделились. Одни склонялись к тому, чтобы я берегла честь и пошла в суд либо полицию, другие предложили получить удовольствие и не строить из себя жертву.
«Аля, секс – вещь полезная!»
«Тем более он красавчик, и явно к тебе неравнодушен!»
«Ммм, поцелуи в ресторане. Это же так романтично!»
«Вау! У кого-то будет секс без обязательств»
«Хоть не будет твои продукты воровать!»
«Сделай так, чтобы ему за себя стало стыдно, а не тебе».
«Трахни его, чтобы забыл, как маму родную зовут!»
«А он там будет один?»
Последний вопрос был очень важным и рациональным. Вдруг он приведёт своего лысого друга или зама? Тогда что? Тогда убегу, а после – прямиком в полицию.
Когда окончательно определилась, смогла, наконец, со спокойной душой отдаться в плен Морфея. До утра удалось поспать около часа. Но проснувшись, словно по какой-то неведомой программе, установленной в голове, бодро и энергично начала собираться на «свидание».
Приняла контрастный душ, замотала волосы в жуткий кокон, губы оставила без помады. Ресницы едва мазнула – не совсем же страшилищем ехать через весь город. С подбором колготок и белья замешкалась. Говорят, когда женщина на встречу с мужчиной надевает трусики и лифчик одного цвета, это значит, не он решил, что будет секс, а она.
В моём случае дело обстояло весьма запутанно. Надеть красивое бельё – признаться, что хотела секса и готовилась отдаться за 100 тысяч, невзирая на страшную причёску и отстойный внешний вид. Не надеть – целиком опозориться перед мужиком и ударить по женскому самолюбию, если «расчёт» таки дойдёт до интима. Мысль о половой близости приводила к судорожной панике, и я снова не знала, что выбрать.
Плюнув на бесконечные муки выбора, надела самый красивый комплект и новую пару колготок. Узкая тёмная юбка до колен, закрытая под горло шёлковая бежевая блузка, туфли на низком каблуке. Жаль, что очки с толстыми линзами не ношу – это мне бы ой как пригодилось.
Пока вела Лёшку в садик, сердце бешено колотилось. Сынуля всю дорогу повторял стих, который накануне заучил с бабушкой. Слушала вполуха, на автомате поправляя ошибки в словах. Как только мысли заходили в направлении офиса и того, что меня ожидает, душа уходила в пятки от непонятного предвкушения и страха. Секса у меня давно не было. Естественно, что думы крутились в этом направлении и не хотели переключаться на что-либо другое.
Когда поймала маршрутку, идущую в центр города, глядела на суетливых горожан. Невольно размышляла, что сейчас бы ехала на работу, как они, если бы не подписывала те накладные. Могла ли я так глупо подставиться? Снова червячок сомнения зашевелился в мозгу. Ну не было такого. Только однажды не посмотрела на цифры и не пересчитала. Как такое возможно?
Здание главного офиса поражало масштабом архитектуры. 22 этажа современного строения с ресторанами, кафетериями, уймой сотрудников, рекой вливающихся и выливающихся из стеклянных раздвижных дверей. Внутренняя обстановка помещения была не менее внушительной по красоте и роскоши. Один только белоснежный мраморный пол и хрустальная люстра в холле чего стоили!
Оказалось, что «Пицца ХОТ » занимала не всё пространство, а один этаж. На ресепшене девушка с накачанными силиконом губами и такой же грудью подсказала, на какой этаж подняться. Восемнадцатый, а потом направо и прямо коридору дверь с именной табличкой «Севастьянов Андрей Константинович».
Секретаря в приемной не оказалось. На круглых настенных часах чуть больше 9 утра. С каждой секундой теряла уверенность и боролась с адским желанием уйти. Когда сердце пропустило два предательских удара, мозг поддался панике. Всё внутри заколотилось и обратилось в бегство. Всем существом чувствовала, как то давнее тёмное и страшное заполонило грудь и перекрыло кислород. Ещё пару секунд и начнётся истерика.
Как только развернулась и сделала два решительных шага к выходу, меня остановила какая-то девушка:
– Алевтина Всеволодовна? – секретарь лет 25-ти, появилась, будто из воздуха, загородила проход, окончательно разрушив планы к спасению. Тысяча раз чёрт!
– Да это я – отозвалась обреченно.
– Проходите, Андрей Константинович вас ожидает. Будьте добры, верхнюю одежду снимите.
Отдала куртку, глядя, как её прилежно развесили на вешалке, потопталась на месте. Всё! Мосты сожжены. Никуда не деться. Теперь мне нужно сделать шаг навстречу погибели, унижения и морального разложения.
В обтягивающем бежевом вязаном платьице, с крупными золотыми серьгами в ушах, густо накрашенным красной помадой ртом, словно чувствуя моё замешательство, секретарь сама открыла дверь, буквально заставляя меня переступить порог.
Кабинет оказался уютным, тёплым, светлым. Сразу привлекло внимание панорамное окно от потолка до пола, из которого можно обозревать полгорода. Представила, какой должно быть прекрасный вид открывался отсюда. Особенно зимой, когда крыши домов и ветви деревьев покрываются шапкой пышного снега.
Помещение было обставлено стильной офисной мебелью. Посередине два массивных стола, около одного рядком расставлены стулья. Коричневый небольшой кожаный диван расположен у стены. Несколько шкафов со стеклянными дверцами напротив. Имелась и кое-какая техника вроде проектора, висевшего на потолке, направленного в сторону матового натяжного экрана.
Во главе стола в комфортабельном кресле с деревянными подлокотниками сидел шеф. Удручающе красивый, элегантный, шикарный. Мгновенно вспомнила его язык и тяжелое дыхание, к горлу подкатил комок. Мужчина как, ни странно, выглядел абсолютно недоступно, видимо, из-за сосредоточенности на работе. Волосы, аккуратно зачесанные назад, торчали ежиком, делая его и без того модельную внешность ещё более стильной и привлекательной. Бледно-розовые губы сомкнуты в угрюмую полоску. Крепкое тело обтянуто голубой тканью рубашки. Одна верхняя пуговка расстёгнута, обнажая смуглую кожу.
Когда увидел, кто вошёл, резко захлопнул крышку ноутбука и грубо рявкнул:
– Вы опоздали, – мне.
– Вы свободны, – секретарю.
Та, виляя задом, удалилась, прикрыв за собой дверь. Видимо, привыкла к резким командам, как преданная, но знающая себе цену, овчарка.
Кажется «вы свободны» при мне, он говорил не в первый раз. Поэтому очень не хотелось услышать его «уголовно наказуемо» снова. Не понимая, что делать, опустила взгляд в пол, рассматривая замысловатые узоры линолеума. Он молчал, но это не мешало нутром, всеми фибрами души ощущать его присутствие и подавляющую ауру.
– Андрей Константинов…, – начала я.
– Можно просто Андрей – прервал неожиданно нагло, создавая ощущение, что он здесь царь и бог, а я – никто.
– Мне кажется, нам нужно договориться на счёт недостачи.
– Мне кажется, мы уже договорились, – опять перебил, – поэтому вы здесь. Хотели доказать, что честны перед всеми, а сами тайком нажились на несчастном кафе.
Многозначительная пауза.
– Вы знаете, зачем пришли, – продолжил не вопрос, а утверждение. Словно доказал, что всё в мире рано или поздно покупается. У всего есть своя цена, все люди зависят от денег и не выпендриваются, как я. Не намекают ради принципа на половую несостоятельность взрослого здорового мужчины у него за спиной, не бьют его по морде, не кусают за язык. «Я не такая, я не проститутка, простите-извините, не надо», говорить бессмысленно. Поэтому не отвечала. Интуитивно почувствовала, как поменялось его настроение, как он начал смотреть так, словно я уже голая.
– Закрой дверь на замок, – приказал тоном, не терпящим возражения. Как робот повиновалась. Пока проворачивала ключ, тысячи молоточков долбили мозг. В смысле он решил поиграть в доминанта и саббу? Это что, долбанные 50 оттенков серого? Но я – не Анастейша, хоть и нахожусь в проигрышном положении подчинения. Плавали, знаем.
Встал, шумно отодвинув громоздкое кресло. Как охотник, который получил желаемую добычу, не спеша направился ко мне. Руки в карманах брюк, спокоен, безгранично уверен в себе. Обошёл меня как статую, остановился за спиной, приблизился почти вплотную, так, что в ноздри проник головокружительный и уже знакомый аромат парфюма с нотками морского бриза, смешанного с чем-то лёгким и нежным. Медленно наклонился, шепнул в самое ухо, от чего вспотели ладошки, а по позвоночнику пробежался зуд:
– Чего ждём?
Стало трудно дышать, конечности перестали слушаться. Казалось, ещё секунда, и упаду в обморок. Не торопясь, отошёл и вальяжно расселся на диване. Широко расставил ноги. До неприличия дерзкий, надменный, самоуверенный, завораживающий. В глазах и недвусмысленной позе явно читалось отмщение и победа. Словно знал, что так будет и просто ждал часа икс. Словно выиграл игру, неистово торжествовал.
Всё так же не торопясь, расстегнул ремень и ширинку. Достал уже возбуждённый, увитый венами эрегированный член. Сжал у основания правой рукой, где красовался браслет. Помахал стояком, будто приглашая шлюху на десерт. Сначала изумилась возмутительным, столь откровенным действиям. Неужели это опять происходит со мной? Неужели я снова позволю такому случиться?
Внезапно что-то дикое и инстинктивно женское, вынырнувшее из глубин подсознания, словно отключило прошлое. С каждым его пошлым поглаживанием по члену, с каждой последующей интимной секундой начла осознавать, что ничего не боюсь и очень хочу продолжить. Хочу поразить. Сделать ему приятно. Почувствовать себя желанной, нужной, единственной, сексуальной хотя бы на короткое время. Хотя бы на один раз. Хочу близости с ТАКИМ мужчиной, пускай и по неприличным соображениям, переступив абьюз и грязь.
Внизу живота скрутился тугой узел, а в мозгу зазвучало торжественное «Это твой шанс на выздоровление, Аля. Действуй, ты победишь, ты сможешь!» Не знаю, что он увидел в моём лице, но когда я сделала несколько шагов в сторону дивана, выражение серебристых глаз изменилось. На смену похотливой весёлости в них чётко промелькнуло удивление, с каждой секундой превращавшееся в безумный восторг.
Он явно не ожидал, что я соглашусь. Может, хотел испугать, поиграть, наказать морально и отпустить с позором? Но не учёл, что перед ним голодная самка, у которой есть нерастраченные желания и пять лет отсутствия половой жизни за плечами. Которая знает, как сделать минет. Не то, чтобы отлично знает, но ещё помнит азы и технику. И ещё, эта самка должна кое-что себе доказать и вырваться, наконец, из собственных оков.
Словно во сне опустилась на колени и наклонилась к паху. Мужчина сидел, практически не дыша, наблюдая, не сводя с меня хищно потемневших глаз. Пальчиками стряхнула его послушные пальцы, обхватила половой орган, ощутив тепло, бархатистость и нежность кожи. Стараясь не зажмуриваться, приблизила его к губам, втянула носом волнующий запах тела, языком коснулась тёплой головки, на которой уже блестела капелька смазки. Мгновенно и без того приличного размера член стал ещё больше, налился кровью, запульсировал. В ответ на мужскую реакцию рот наполнился слюной.
