Пушкин в воспоминаниях современников – друзей, врагов, знакомых…

Пушкин был у нас вчера… Жуковский читал ему детский журнал, и Пушкин смеялся на каждом слове. Он удивлялся, ахал и прыгал.

И. В. Киреевский – А. П. Елагиной, 15 янв. 1830 г.

Рус. арх., 1906, III, 586.

Пушкин дал мне в альманах «Царское Село» антологическое стихотворение свое «Загадка. При посылке бронзового сфинкса»:

Кто на снегах возрастил Феокритовы нежные розы?
В веке железном, скажи, кто золотой угадал?
Кто, славянин молодой, грек духом, а родом германец?
Вот загадка моя: хитрый Эдип, разреши!

Оказалось – просодическая неправильность; у Пушкина было так:

Кто, славянин молодой, духом грек, родом германец?

Я заметил это Дельвигу, указал, как легко исправить погрешности перестановкою двух слов и прибавлением союза а, и попросил Дельвига сделать эту поправку или принять ее на себя. Он не согласился. – «Или покажите самому Пушкину, или напечатайте так, как есть! Что за беда? Пушкину простительно ошибаться в древних размерах: он ими не пишет». С этим последним доводом я уже не согласился, однако не посмел и указать Пушкину: я боялся, что он отнимет у меня стихотворение под предлогом, что он сам придумает поправку. До последней корректуры я несколько раз заводил с ним речь об этой пьесе: не сказал ли ему Дельвиг о погрешности? Нет! В последней корректуре я не утерпел, понадеялся, что Пушкин и не заметит такой безделицы, – и сделал гекзаметр правильным. Тиснул, послал ему свой альманах и, несколько дней спустя, сам прихожу. А он, впрочем, довольно веселый, встречает меня замечанием, что я изменил один из его стихов. Я прикинулся незнающим. Он действительно указал на поправку. Я возражал, улыбаясь, что дивная память его в этом случае ему не изменила: так не было у вас и быть не могло! – Почему? – Потому что гекзаметр был бы и неполный, и неправильный: у третьей стопы недоставало бы половины, а слово «грек» ни в каком случае не может быть коротким слогом! – Он призадумался: «Потому-то вы и поправили стих. Благодарю вас!». Тут мне уже нельзя было не признаться в переделке, но я горько жаловался на Дельвига, который не хотел снять на себя такой неважной для него ответственности перед своим лицейским товарищем. Пушкин не только не рассердился, но и налюбоваться не мог, что перестановка двух его слов составила в третьей стопе чистый спондей, который так редок в гекзаметрах на новейших языках. Эта поправка осталась у него в памяти. Долго после того, во время холеры, когда он, уже женатый, жил в Царском Селе, я с ним нечаянно сошелся у П. А. Плетнева, который готовил к печати новый том его стихотворений. Пушкин перебирал их в рукописи, читал иные вслух, в том числе и «Загадку», и, указывая на меня, сказал при всех: «Этот стих барон мне поправил!».

Бар. Е. Ф. Розен. Ссылка на мертвых.

Сын Отечества, 1847, кн. 6, Рус. словесность, стр. 16-18.

В ответ на ваше письмо 7 января спешу известить вас, что Е. В. Государь Император не удостоил снизойти на вашу просьбу посетить заграничные страны, полагая, что это слишком расстроит ваши денежные дела и в то же время отвлечет вас от ваших занятий. Ваше желание сопровождать нашу миссию в Китай также не может быть удовлетворено, так как все служащие уже назначены.

А. X. Бенкендорф – Пушкину, 17 янв. 1830 г.

Переписка П-на, II, 100 (фр.).

Здесь у нас, мочи нет, скучно; игры нет, а я все-таки проигрываюсь… Покамест умираю со скуки.

Пушкин – М. О. Судиенке из П-рга 22 янв. 1830.

Кстати, об этом бале (у французского посланника). Вы могли бы сказать Пушкину, что неприлично ему одному быть во фраке, когда мы все были в мундирах, и что он мог бы завести себе по крайней мере дворянский мундир; впоследствии в подобном случае пусть так и сделает.

Имп. Николай I в пометке на письме к нему Бенкендорфа. Старина и новизна, VI, 7. Ср. письмо Бенкендорфа Пушкину от 28 янв. 1830 г. Переписка Пушкина, II, 113.

Правда ли, что моя Гончарова выходит за архивного Мещерского? Что делает Ушакова, моя же? Я собираюсь в Москву.

Пушкин – кн. П. А. Вяземскому, в конце янв. – в начале февр. 1830.

Я вижу мало людей, но те, кого я вижу, очень мне приятны. Сомов и Пушкин – наши завсегдатаи, они приходят ежедневно, так как это – главнейшие сотрудники моего мужа. Бар-сса С. М. Дельвиг – А. Н. Карелиной, в феврале 1830 г. Б. Модзалевский.

Пушкин, стр. 242 (фр.).

В 1830 году прибытие части высочайшего двора в Москву оживило столицу и сделало ее средоточием веселий и празднеств. Наталья Николаевна Гончарова принадлежала к тому созвездию красоты, которое в это время обращало внимание и удивление общества. Она участвовала во всех удовольствиях, которыми встретила древняя столица августейших своих посетителей, и, между прочим, в великолепных живых картинах, данных московским генерал-губернатором кн. Дм. Вл. Голицыным[4 - Празднество у Голицына было на святках, в конце 1829 года. 30 дек. А. Я. Булгаков писал об этих живых картинах брату К. Я-чу: «Все в восхищении от картин. Их заставили повторить несколько раз. Картина, изображавшая Дидону, была великолепна. Лазарева была бесподобна, но ее бесконечно длинные ниспадавшие волосы придавали ей скорее вид прекрасной Магдалины. Но кто была очаровательна, это – маленькая Алябьева, она – красавица; маленькая Гончарова в роли сестры Дидоны была восхитительна» (Рус. арх., 1901, III, 382, фр.).]. Молва об ее красоте и успехах достигла Петербурга, где в то время жил Пушкин. По обыкновению своему, он стремительно уехал в Москву, не объяснив никому своих намерений, и возобновил прежние свои искания.

П. В. Анненков. Материалы, 270.

Зная, что Пушкин давно влюблен в Гончарову, и увидав ее на балу у кн. Д. В. Голицына, Вяземский поручил И. Д. Лужину, который должен был танцевать с Гончаровой, заговорить с нею и ее матерью мимоходом о Пушкине с тем, чтобы по их отзыву доведаться, как они о нем думают. Мать и дочь отозвались благосклонно и велели кланяться Пушкину. Лужин поехал в Петербург, часто бывал у Карамзиных и передал Пушкину этот поклон.

Кн. П. А. Вяземский – по записи Бартенева.

Рус. арх., 1888, II, 307.

Секретно. Чиновник 10 класса Александр Сергеевич Пушкин 13-го числа сего месяца прибыл из С.-Петербурга и остановился в доме г. Черткова в гостинице Коппа, за коим учрежден секретный полицейский надзор.

Полицмейстер Миллер в рапорте моск. обер-полицмейстеру, 15 марта 1830 г.

Красн. арх., т. 37, стр. 240.

13 марта 1830 года г. Пушкин возвратился из Петербурга в Москву и остановился Тверской части в доме Черткова, в гостинице Коппа (нынешнем доме Обидина, в Глинищенском пер., между Тверской и Б. Дмитровкою. – прим. Бартенева).

А. С. Шульгин (московский обер-полицмейстер) в донесении моск. военному генерал-губернатору. Рус. арх., 1876, II, 236.

Третьего дня приехал я в Москву и прямо из кибитки попал в концерт, где находилась вся Москва. Первые лица, попавшиеся мне навстречу, были N. Гончарова и княгиня Вера (жена Вяземского)… Киселев женится на Л. (Елизавете) Ушаковой, и Катерина (Ушакова) говорит, что они счастливы до гадости.

Пушкин – кн. П. А. Вяземскому, 14 марта 1830 г., из Москвы.

К крайнему моему удивлению услышал я, что внезапно рассудили уехать в Москву, не предваряя меня, согласно с сделанным между нами условием, о сей вашей поездке. Поступок сей принуждает меня вас просить о уведомлении меня, какие причины могли вас заставить изменить данному мне слову? Мне весьма приятно будет, если причины, вас побудившие к сему поступку, будут довольно уважительными, чтобы извинить оный; но я вменяю себе в обязанность вас предуведомить, что все неприятности, коим вы можете подвергнуться, должны сами быть приписаны собственному вашему поведению.

Гр. А. X. Бенкендорф – Пушкину, 17 марта 1830 г., из Петербурга. Переп. Пушкина, II, 121.

Великий князь Михаил Павлович приехал провести вечер с нами, и при виде вашего портрета он сказал мне: «Знаете ли, что я никогда не видал Пушкина близко; у меня были против него большие предубеждения; но по всему, что до меня доходит, я весьма желаю его узнать, и особенно желаю иметь с ним продолжительный разговор». Он кончил тем, что попросил у меня «Полтаву».

Е. М. Хитрово – Пушкину, 18 марта 1830 г.

Пушкин. Переп., акад. изд., II, 123 (фр.).

Письмо мое доставит тебе Гончаров, брат Красавицы; теперь ты угадаешь, что тревожит меня в Москве… Распутица, лень и Гончарова не выпускают меня из Москвы… наше житье-бытье сносно.

Пушкин – кн. П. А. Вяземскому, во второй половине марта 1830 г., из Москвы.

Из университета к Пушкину. «Я думал, что вы сердитесь на меня», обещал исходатайствовать все, что хочу. – Вот разве при путешествии. – Рассказывал о скверности Булгарина. Полевого хочет в грязь втоптать и пр. Давал статью о Видоке и догадался, что мне не хочется помещать ее (о доносах, о фискальстве Булгарина), и взял. – Советовал писать роман.

М. П. Погодин. Дневник, 18 марта 1830 г.

П-н и его совр-ка, XXIII–XXIV, стр. 103.

К Пушкину. «Московский Вестник и Литературная Газета одно и то же». Толковали о нашей литературе. – Пушкин сердится ужасно, что на него напали все.

М. П. Погодин. Дневник, 21 марта 1830 г.

П-н и его совр-ки. XXIII–XXIV, стр. 103.

В 1826 году получил я от государя-императора позволение жить в Москве, а на следующий год от вашего высокопревосходительства – дозволение приехать в Петербург. С тех пор я каждую зиму проводил в Москве, осень в деревне, никогда не испрашивая предварительного дозволения и не получая никакого замечания. Это отчасти было причиною невольного моего проступка: поездки в Арзрум, за которую имел я несчастие заслужить неудовольствие начальства. В Москву я намеревался приехать еще в начале зимы и, встретив вас однажды на гулянии, на вопрос вашего высокопревосходительства, что намерен делать, имел я счастие о том вас уведомить. Вы даже изволили мне заметить: «Вы всегда на больших дорогах». Надеюсь, что поведение мое не подало правительству повода быть мною недовольным.

Пушкин – А. X. Бенкендорфу, 21 марта 1830 г., из Москвы.