Вожделенная для предприятия квартира выпадала один раз в несколько лет. И горе администрации того предприятия, которое нарушит, сотнями и сотнями глаз отслеживаемую очередь на жилье, в своем родном коллективе. На долгие месяцы, а может и годы – склока гарантирована.
Понятно – каким мощным стимулом в работе могла стать возможность реально получить квартиру. Как я убедился в мае прошлого года – для ТТС этот стимул работал вхолостую.
Именно в мае, полгода назад – выпало счастье распределить полученную новенькую двухкомнатную квартиру работнику Телеграфно-телефонной станции. Я как «новичок», оглушенный авралом на сети – не особо вмешивался в этот процесс. Решил тогда прислушаться к мнению членов администрации, профсоюзного комитета, настоятельно рекомендующих распределить квартиру инженеру Гриценко П, молодому специалисту, работавшему в цехе телеграфа.
Особенно усердствовал, расхваливая своего специалиста, Петр Романович. И таким этот Гриценко, оказывается, был патриотом предприятия, что подписывая совместное решение на выделение квартиры, я просто не мог не запомнить эту фамилию.
Буквально месяца через полтора, после получения им квартиры – пригласил в кабинет, с желанием ближе познакомиться. Катастрофическая нехватка специалистов в линейно-кабельном цехе стояла до неприличия остро, и я не оставлял надежд, разбавить цех свежими грамотными людьми. Одним из вероятных кандидатов в цех на руководящую должность – мог стать перспективный Гриценко.
Я был крепко обескуражен, когда Паша Гриценко крепко сбитый, приятной наружности, привлекательный с виду молодой человек, даже разговора не стал поддерживать о проблемах предприятия – а сходу огорошил меня сообщением, что работал он здесь только ради квартиры. А сейчас, да что там о линейно-кабельном цехе – о самой ТТС он слышать не желает, и уже, оказывается, написал заявление на увольнение и уже, оказывается, подыскал себе новую работу.
И действительно – подыскал, и действительно – скоро уволился, и квартиру за собой оставил.
Неприятный осадок оставил о себе этот «патриот». И все горе-ходатаи за него, в недоумении разводили руками. Кто бы мог подумать…
Для меня это был горький урок, и тут же внутри, на подсознательном уровне отпечаталось – если когда-то в будущем, – еще доведется распределять жилье – доверять в этом щепетильном деле буду только своей интуиции. Только ей! И для меня, при принятии решения, интересы дела будут превалировать.
И вот сейчас я готовился начать разговор с кабельщиками именно с квартирного вопроса. Вне всяких планов, совершенно неожиданно для меня, уже под закат уходившего года Макарычев пробил себе новую квартиру. Пробил – минуя Телеграфно-телефонную станцию, используя хорошие связи со строителями городских предприятий, с которыми он все более тесно взаимодействовал при выработке и выдаче им технических условий на телефонизацию строящихся объектов.
Напрямую через Горисполком, (а может быть, распределение ему новой трехкомнатной квартиры прошло втихую, без огласки в Управлении связи – не знаю), но квартиру в престижном Васильковском районе он получил. Когда он, как бы, между прочим, известил меня об этом – я искренне обрадовался его успеху. Заслужил он эту квартиру честным, достойным трудом. Как с юности пошел в связисты – так и закрепился по выбранной профессии. Достойно работала в ЛАЦе инженером и его жена. Он не чурался тяжелой работы, искренне любил обретенную профессию, прикипел к предприятию и искренне переживал за его успехи и недостатки.
Я знал о его репутации достойного связиста и ранее, но год его непосредственной со мной работы, в качестве главного инженера, приложенные им усилия на вывод предприятия из кризиса только подтвердили и укрепили мое к нему уважительное отношение.
Около десяти лет Александр Николаевич проживал в служебной двухкомнатной квартире на АТС-7. В принципе, это была неплохая квартира. Но служебное жилье – оно и есть служебное, и конечно же, владелец такого жилья не может не испытывать определенный дискомфорт и неудовлетворенность.
Весь светился от радости Александр Николаевич.
– Ну вот, квартирный вопрос решен, теперь он тоже, как и Гриценко может подыскать себе более комфортное и более высокооплачиваемое место работы и избавиться, наконец, от этих нескончаемых проблем городской связи. Промелькнула подобная мысль – и тут же погасла.
Александр Николаевич, безусловно, очень умный и честолюбивый человек, так же как и я, несомненно, почувствовал запах приближающегося стабильного порядка в организации работы Телеграфно телефонной станции, чему он тоже немало приложил усилий. Ожидался, явно ожидался за этими усилиями успех, и отказаться от плодов этого успеха вряд ли он решился бы. Я ведь и в себе чувствовал, что данная чуть менее года назад самому себе клятва, что вот только наведу порядок на работе, в которую волей обстоятельств, ввязался – и тут же уйду, – вряд ли сбудется.
Короче – освободилась вполне приличная служебная двухкомнатная квартира на АТС-7. Вдвоем с Макарычевым и решали мы – кого же туда поселить. И решили: – самое разумное – отдать её кабельщику Беккеру Андрею. Он ютился с женой и двумя детьми в какой-то каморке с невыносимыми условиями, и, конечно же, в мыслях не имел, что на него нежданно-негаданно может свалиться такой дар с неба, как квартира. Вполне приличная квартира – со всеми удобствами – сам главный инженер в ней жил! Ну и что – что служебная, – по сравнению с затхлой мрачной каморкой, этот пустячок был бы для него совсем никчемным.
Наше с Макарычевым решение – отдать квартиру Беккеру было совсем не случайным. Именно он, даже не кабельщик-спайщик по квалификации, а просто монтер, причем монтер с физическим недостатком, этот подслеповатый, в то же время – крепко сбитый статный мужчина ростом – под два метра, какой из него кабельщик – он и в колодец то не поместится. Андрей стеснялся носить очки. Ранее ему поручали в основном не очень сложную работу по устранению одиночных повреждений путем поиска в кабелях исправных пар и перекроссирования на них номеров с поврежденных линий. Как правило, он «подавал» прозвонку кабельщикам с оконечных устройств, работал в паре с измерителем Ларионовым.
Но именно от Беккера распространялись на бригаду характерные для его немецкого характера обязательность по данным обещаниям, конкретность при принятии решений – кратко оговоренная, без долгих слов, стремление к аккуратной законченности работы и исполнительность. И не случайно в долгих поисках бригадира – кабельщики отдали предпочтение ему.
С виду простачок, Беккер умеет ладить с людьми и спокойно и несуетливо находит способы добиваться приемлемого исполнения оговоренных на планерках в линейно-кабельном цехе планов. Грамотешки парню не хватает – а так, с учетом природных данных, мог бы из него получиться прекрасный руководитель.
По результатам работы во второй половине прошедшего года мы реально почувствовали, что привнесло организованности в работе линейно кабельной бригады согласие Андрея взять на себя обязанности бригадира.
Заслужил Беккер квартиру, более чем кто-либо другой – заслужил!
Вот и сейчас – сидит он среди своих товарищей, не может скрыть озабоченности на лице, даже не подозревает о сюрпризе его ожидающем.
– Ну что ж, начнем с необычного – произношу я – у нас появилась возможность перераспределить служебное жилье, которое освобождает Александр Николаевич. Квартиру на АТС-7. Что если мы предложим заселиться в неё вам, Андрей Васильевич?
Сосредоточенный взгляд Беккера рассыпается в растерянности, у него от неожиданности отвисает челюсть, и так немногословный, он едва выдыхает из себя.
– Как?..
– А вот так! Заселяйтесь и спокойно живите – очередь, в которой вы состоите на получение квартиры, за вами сохранится. До той поры, пока она не будет реализована, поживете в служебной. Думаю, она получше того уголка, где вы сейчас ютитесь.
– Виктор Васильевич – да это же хоромы… – голос Беккера никак не обретет силы, звучит полушепотом, в глазах его, все еще растерянных, появляется блеск неуверенной надежды. Он мнет свои руки и, похоже, душа его в кабинете отсутствует.
Сидящие рядом с ним товарищи тянутся к Беккеру, толкают его в бока, похлопывают по плечам и спине. Мое сообщение тоже явилось для них полной неожиданностью, но чувствуется – они рады за товарища – одобрительно гудят и переглядываются.
– Чем черт не шутит, не исключено, что наладив нормальную работу связи в городе, мы станем получать жилья гораздо больше, чем сейчас – завершая тему – бросаю я, и перехожу к проблемам, для проработки которых мы собственно и собрались.
Откровенно делюсь озабоченностью, что свинцовый пятисотпарный кабель на «семерку» вряд ли опять выдержит зимнее тисканье его льдом в протяженной промерзающей насквозь канализации. Подстраховать надо связь к АТС-7 на весенний период. Разбить, наконец, устойчивое неверие горожан, особенно тех которые проживают в Юбилейном микрорайоне в способность связистов обеспечить непрерывность работы их телефонов.
Хоть и работают там сейчас практически все телефоны – не ослабевает поток ходатайств через органы власти с просьбами, распоряжениями, приказами – переключить с «семерки» на «четверку» важные телефоны промышленной зоны и ответственных руководителей, проживающих в восточной части города. АТС-4 – надежнее.
Упорно отфутболиваю все это, игнорирую, выдерживаю нелицеприятные разговоры – убеждаю, что будет, наконец, связь в этой части города нормальной, но ведь и сам до конца не убежден, что так и будет.
Надо, надо именно сейчас проложить туда резервный кабель. Вот он на дворе – трехсотпарный, дожидается своего часа – виднеются через окно составленные в середине двора барабаны. Александр Дмитриевич уже договорился с ПМК-7 о выделении необходимых комплектующих, уже и необходимое количество муфт у них выпросил.
В ПМК-7, в отличие от нас, материалов достаточно. Нам они их дают всегда с условием – им оформить за «их предприятием» выданное количество – выполнение капитального ремонта. Закрываю на это глаза. Из многолетней практики знаю – тщательно за ходом выполнения капитального ремонта Управление не следит ему только цифры отчетности и выполнение подавай – в стране на государственном уровне поощряется обстановка приписок.
А главный бухгалтер у меня, Пильникова Надежда Васильевна похоже – очень сильный бухгалтер, честная пунктуальная и принципиальная. С отчетностью у неё все в порядке – границы отклонений от допустимых требований четко чувствует и умеет их не перешагивать. За год совместной работы с ней – это я уже понял.
ПМК-7 выполнить работы по прокладке кабеля не в состоянии, да и нельзя их сейчас допустить к работе на этом важнейшем для связи в городе участке. Работают непрофессионально, – как слоны в посудной лавке, все муфты переломают, большой фронт досадно возникших работ для исправления их огрехов создадут на предстоящий паводок. Нет, кабель нужно прокладывать самим – за счет капитального ремонта, который придется оформить через ПМК-7.
Заодно, люди участвующие в прокладке и дополнительные деньги получат.
Время сейчас благоприятное. Новых повреждений почти не возникает, да и заготовку в канализации по свободным каналам можно протянуть, благо количество каналов на этом направлении достигает 12-ти. Пропарочную машину для прохождения в местах её заледенения обеспечит Смоляга – начальник Горводоканала. Телефоны его организации тоже работают от АТС-7, и он кровно заинтересован в налаживании стабильной их работы. Добрый, отзывчивый руководитель Смоляга Евгений Федорович – очень хорошо и всегда сочувственно относится к работе связистов. Макарычев уже проработал с ним вариант выделения паропреобразователя.
– Дело за вами – бригада…
Молчит бригада.
Я не могу по-прежнему, позволить себе роскошь – взять и просто приказать цеху, а значит – бригаде, выполнить эту работу. Печальный опыт предыдущих руководителей доходчиво продемонстрировал мне, что с рабочим классом командными методами далеко не уйдешь, очень отрицательно командные методы сказываются на качестве их работы. Механизма же обеспечения надежного контроля этого качества по-прежнему, у меня нет. Только осознанная заинтересованность членов бригады в необходимости эту работу хорошо выполнить, принесет нужный, качественный результат. Ну, кто?.. Кто, наконец, разрядит тишину, и выкажет свое отношение к предложенному мной заданию.
Похоже – мои надежды на вполне понятный ожидаемый энтузиазм Беккера не оправдываются. Оказывается, и хорошие известия могут очень и очень оглушить человека. Буквально выбит из колеи Андрей. Огромный крепкий мужчина, как будто из него стержень вытащили, сидит, неестественно сгорбившись, голова свешивается на длинной шее и находится почти между колен, руки безвольно лежат на ботинках, глаза по-прежнему не в кабинете, глаза в своих мыслях, в них все еще читается неверие. Беккер явно не врубается в озвученную проблему, свое, нежданное счастье все еще переживает….
Развязку в зависший диалог вносит неожиданно Витя Чурсин. Отношение к Чурсину с моей стороны, и особенно со стороны Висящего, неизменно особенно настороженное. Все мы хорошо знаем – пить Чурсин не бросил. Просто не позволит ему, даже при всем его желании, сделать это – его нерадивая жена – алкоголичка. Слабохарактерный человек – Витя Чурсин, слабохарактерный и очень добрый в душе. С одной стороны деньги, зарабатываемые им спускаются вместе с женой на водку, с другой стороны – видит он перед глазами своих обделенных нормальной жизнью детей и не покидают его благие намерения – заработать для них побольше денег.
Не до конца пропил еще совесть Чурсин, пока еще важно для него помимо детей и отношение к нему коллектива. Почти год держится Чурсин – несет от него перегаром по утрам, но трезвым приходит на работу – трезвым и уходит. Надолго ли…
А кабельщик он отменный и что важно – не боится никакой самой грязной работы. И, слава богу, никакая хворь не берет его проспиртованный организм.
Раньше самую грязную работу в бригаде выполнял уволенный за пьянку Крыжан. Делал муфты там, где капали ему за шиворот холодные капли, где необходимо было при выполнении работы стоять по ягодицы в воде, в затягивающей сапоги грязной жиже разрытых котлованов. Как правило, пьяным был при этом Крыжан и работу, как правило, выполнял безобразно под равнодушными взглядами поглядывающих на него сверху товарищей. Это была видимость работы – но успокаивала она каким – то образом предыдущее руководство, вот и держали его непотребного на работе – на смех всему коллективу.
Кончилось время Крыжана, это поняли все, понял и Чурсин, поэтому и не пил пока терпелось, держался изо всех сил, хотя в душе знал, что когда-то все равно сорвется. И, наверное, авансом зарабатывал Чурсин очки, которые позволят в будущем сгладить грядущее наказание за неизбежный срыв. Теперь самую грязную непривлекательную, хотя – есть ли у кабельщиков работа привлекательная, и трудную работу в бригаде выполнял Чурсин. Но в отличие от Крыжана – теперь не пил на работе Чурсин, а следовательно, и работу выполнял так – как надо. Золотые руки у трезвого Чурсина…
– Если нам помогут раскатать и затянуть кабель, пожалуй, дней за десять можно управиться – начинает вслух размышлять Чурсин. Чурсин загорелся – по складу характера, его руки начинают работать раньше головы.
– Ну что бугор, – обращается к Беккеру – возьмемся?