Корпорация «Здоровье» – 2

– Хорошо, – произнёс он. – Дальше.

– Господин Отера Мано, к сожалению больше слушает консультантов ФСБ, нежели нас, – покачал головой Джек. – Они его за это очень любят и оберегают. Так качественно, что в течение года, никому из наших общих знакомых даже не удалось поздороваться с ним за руку. Господа из внешней разведки России невероятно темпераментны и ревнивы.

Реймонд наконец усмехнулся. Это верно. Отравление рукопожатием было невероятно удобным методом решения вопросов с несговорчивыми политиками. Но президент Мано принял в свою охрану специалистов ФСБ, сразу, как только встал вопрос об урановой сделке. И первое, что они сделали – это запретили президенту здороваться рукопожатием. Вообще.

Интересы России в урановой сделке охранялись ФСБ со всей тщательностью. С момента открытия урановых месторождений на территории страны, она попала под пристальное внимание всех ядерных держав. Так что ФСБ всё-таки умудрились пропихнуть своих советников в администрацию президента Мано. Что определило сложности в работе ЦРУ.

Три месяца назад стало понятно, что урановая сделка – передача прав на разработку рудников, однозначно готовится под Россию. Действовать нужно было быстро. Свой человек в политической оппозиции конечно давно подготовлен, но чтобы выбить Мано из президентского кресла одних политических заявлений недостаточно. Слова о немедленном импичменте президенту должны опираться на свежую кровь. Межплеменные проблемы можно было поднять за месяц. Слейтер успел раскидать наёмников по нескольким неспокойным районам, чтобы повырезали пару деревень и скинули с десяток бочек ядовитых отходов в местные реки. Очень помогла новая ЦЕС. Лихорадку нужно было только подтолкнуть. Отыграли нападения на пункты красного креста бандитскими группами, и на несколько месяцев отдалённые районы остались без медицинской и санитарной помощи. Эффект не заставил себя ждать.

Указание на причины стольких проблем сформировали уже пропагандой. Свой политик из местной элиты, начал делать правильные заявления. Президент Мано продал страну иностранным корпорациям, сливающим ядовитые отходы в реки, допустил деятельность разбойных группировок. И так далее.

Процесс пошёл. Волнения прокатились друг за другом по установленному графику, и когда в дело вступила армия, чтобы успокоить резню, осталось только запустить лагеря подготовки боевиков из местных. Сыграть на боли легко – правительство твоей страны не за тебя, твои родные убиты, или отравлены, но армия идёт лишь для того, чтобы зарыть в землю тебя и твоё возмущение. Три месяца такой пропаганды и дело сделано – страна на грани внутриполитического коллапса. Но… так было раньше. Такой сценарий начал морально устаревать в связи с появлением нового игрока – всемирная корпорация «Здоровье». Эта организация, уже порядком попившая крови всем разведкам ещё десять лет назад во время арабо-европейской войны и в связи с конфликтом в Руанде и Бурунди, с большим энтузиазмом пришла в регион. Официально – на помощь своим коллегам – красному кресту.

– Мы уже второй раз подряд попадаем в довольно странную ситуацию, не находите? – заметил Данте.

Реймонд думал ещё секунду, потом покачал головой:

– Я бы сейчас вспомнил ваш провал в Руанде, но не буду. Знаю, что ещё болит. К тому же это не только ваша неудача. Все тогда допустили ошибки. А я ещё три месяца назад предупреждал управление, что корпорация разворачивает здесь свою подпольную часть. И я говорил: будет сценарий Руанды. Мы можем снова не успеть понять, что нас ударило.

– Вот видите, – Джек не обиделся на напоминание, откинулся на спинку кресла, усмехнулся: – Но на этот раз мы успеем. Есть несколько подарков для наших необычных друзей.

Реймонд с интересом наклонил голову:

– Я вас понял. Итак, агент, как я и сказал, я подготовил для вас всё. И готов оказать любую помощь.

Данте усмехнулся:

– Сейчас я вам помогаю, господин посол. Вопрос об урановой сделке остаётся открытым. Как и о дружественном нам руководстве. Но это ваша головная боль. Я здесь, чтобы наши усилия и инвестиции в силы демократического сопротивления не пропали зря.

Джек сам смеялся, говоря эти слова. Волшебное покрывало – демократическое что-то. Любая чушь.

– Мы постараемся сделать так, чтобы больше вам никто не помешал, – добавил он.

Слейтер кивнул:

– Постарайтесь быстрее. Из-за корпорации мы теряем результат «инвестиций» целыми отрядами. Ещё немного, и нам будет нечем подержать нашего друга из оппозиции.

Джек поднялся:

– Хорошего дня, мистер Слейтер.

Покинув кабинет посла, Данте сразу направился к выходу из здания. Разговор с Реймондом не отнял много времени от срока выполнения задач. Джек был уверен, что его группы справятся здесь за неделю. Полугодовая подготовка к этой операции не может не дать положительного результата. Удар по корпорации должен быть максимально быстрым и жёстким. Таким же, каким привыкла бить она сама.

Выйдя из здания, Данте сел в ожидавшую его машину такси. В салоне были только трое из его людей. Френк Нолт – худой афроамериканец, уже переодевшийся в свободную одежду местных таксистов, и ещё двое чернокожих членов команды, расположившихся на заднем сидении под видом пассажиров.

– Тэд приступил? – спросил Джек, усаживаясь на место пассажира впереди.

– Да, – утвердительно кивнул Фрэнк.

Группы разъехались из аэропорта сразу по местам выполнения своих задач. Одна сегодня же должна добраться до тренировочного лагеря боевиков на востоке, вторая занять подготовленную позицию в городе и развернуть лабораторию. Ориентировочно, первые и самые важные данные в этой операции должны поступить от первой команды через три дня. Если первый этап операции пройдёт удачно, то дальше определятся с оружием, и можно приступать.

– Хорошо, – кивнул Данте, и, взглянув на своего водителя, однозначно попавшего в образ местного, усмехнулся: – Поехали.

– Да, сер босс, – с чётким акцентом выдал Френк, показав все зубы в широкой улыбке.

Машина покатилась по дороге от посольства.

* * *

Спустя три дня

Полковник Саров Андрей Сергеевич шагал по коридору управления внешней разведки ФСБ на такой скорости, что два его аналитика почти бежали за ним.

– Три дня! – ругался Андрей. – Три, мать вашу, как сел этот грёбанный самолёт! А вы только выяснили, что в Монровию прибыла группа ЦРУ! Вы спали? Курили, мать вашу, что вы делали? Я разгоню на хер весь ваш отдел!

– Андрей Сергеевич, проверяли! Десять человек…

– На одном самолёте!

Переубивал бы! Саров понимал конечно, что выявить полный состав группы аж в десять человек довольно сложно. Но как минимум одну личность они знали ещё с прошлого раза – специальный агент Джек Данте. Остальные члены его команды абсолютно новые, нигде не замеченные лица. Что и понятно, потому что в прошлой операции ЦРУ в Руанде его старая группа провалилась просто в позорном варианте.

Андрей вошёл в приёмную генерала Бакурина, вырвал из рук своих аналитиков папки, послал их… назад в отдел, и направился к двери кабинета начальника управления.

– Олег Алексеевич вас ждёт, – успела сказать секретарь, а Саров уже вошёл, и плотно закрыл за собой дверь.

Бакурин сидел у себя за столом. Вместе с ним полковник Лабутин из НИИ химбиозащиты. Увидев Сарова, генерал гневно жевнул челюстями:

– Что, Андрей Сергеевич? Не одни ЦРУшники работать разучились? Что имеем?

Саров проглотил замечание, сел, ответил:

– По мнению аналитиков моей команды в Либерии пытаются развернуть сценарий Руанда-Бурунди. С рядом усовершенствований.

– Да, не помешает, – кивнул генерал. – В прошлый раз наших американских коллег перекинули не только через колено. Что известно?

– К основному составу американских «коллег» – повторил Андрей занимательное наименование вражеской разведки, – присоединилось ещё десять человек во главе с нашим старым знакомым Джеком Данте. Значит, тактика изменится. Посол Слейтер пока пытался применять стандартный план. Мы ожидали начала активных действий примерно шесть недель назад, но этого не случилось.

Андрей всё-таки усмехнулся:

– Наша Либерийская группа доложила, что корпорация «Здоровье» приступила к работе в столице. И всё, как в прошлые разы – идёт потеря живой силы. Из движения сопротивления боевики выбывают сотнями. Выбывают в направлении центров социализации. Как и в предшествующих случаях – все девственники. В отдельных случаях, мозг вычищен до состояния детского возраста. Мои люди говорят, что некоторых приходилось заново учить держать в руке ложку и разговаривать.

Саров взглянул на Лабутина. Тот сидел, сложив руги на груди, и хмуро сведя брови. Это вот его головная боль – промытые до детства люди. Лаборатории НИИ уже всем составом перешли только на выяснение этого вопроса.

Олег Алексеевич, сжав губы, взглянул на большой экран на стене, где у него сейчас были открыты файлы по Либерии. Фотографии задействованных политиков, данные по армейским частям и бандформированиям. Известные сотрудники ЦРУ, работающие в регионе. Материалы по корпорации «Здоровье» тоже светились на экране. Фото и видео комплекса её зданий в городе – штаб квартира, и лица официальных лиц филиала в столице страны – Монровии.

Андрей обернулся, задержался взглядом на одной фотографии, покачал головой:

– Олег Алексеевич, я предполагаю, что в Либерии готовится что-то действительно серьёзное. Предположение основано на присутствии вот этого человека, – он показал на фотографию: – Павел Александрович Подлесный. Последние три года нигде особо не светился. Скоромно выполнял работу директора филиала корпорации в Волгограде. Но это, видимо, в отпуске был. Потому что до Волгограда, мы его заметили практически во всех особо тяжёлых моментах арабо-европейского конфликта.