Покаяние грешников. Трилогия

Студенческие годы

В шестидесятом Юрка закончил десятилетку, подал документы в институт на юридический факультет, успешно сдал экзамены и был зачислен на первый курс. На ежегодном торжественном собрании, которое проводили в институте первого сентября, познакомился с однокурсниками. Завтра они все вместе поедут в Подмосковный совхоз на уборку урожая картофеля, а учиться начнут с первого октября.

С первого взгляда, выхватил из шумной толпы молодежи самую красивую девчонку – среднего роста, стройная, русоволосая с яркими, выразительными голубыми глазами, а губы, просто мечта. Вокруг нее теснилось много ребят, каждый считал своим долгом завладеть ее вниманием и оттеснить от нее назойливых конкурентов.

По характеру, Юрка никак не мог отнести себя к разряду сердцеедов, но только не в этот раз. Раздвигая толпу сверстников, с шутками и прибаутками пробился к ней и, на удивление всех, именно он, и никто другой, сразу завладел полным ее вниманием. С этого момента они стали парой, и все свое время проводили вместе.

Ленка, так она представилась при первой встрече, была родом из далекой глубинки. Юрка так и не мог запомнить название того населенного пункта, из которого она приехала. После зачисления в институт, ей предоставили место в студенческом общежитии, только учись. Надо отдать ей должное, учеба всегда у нее находилась на первом месте.

Небольшую стипендию и те относительно скромные деньги, которые ей ежемесячно отправляли из дома, тратила рачительно и с умом, знала, что ее родителям деньги достаются с трудом. Но чтобы стипендия была постоянной, надо завершать каждую сессию с оценкой не ниже хорошо, а для этого надо заниматься и заниматься. После занятий шла в библиотеку и читальный зал. Глядя на нее, Юрка тоже стал больше уделять внимание учебе, но не ради стипендии, а чтобы быть вместе с Ленкой.

Сам Юрка был коренным москвичом, родители его, отец и мать, работали в аппарате Совета Министров, жили семьей в двух комнатной квартире совминовского дома, что на Мосфильмовской улице. В сравнении со среднестатистической московской семьей, жили они достаточно хорошо, даже зажиточно.

Несколько раз Юрка приводил Ленку к себе домой и всегда родители встречали ее радушно. Отец смотрел на девушку восхищенно завистливо, а мать – с дипломатической нашлепкой подобием улыбки. Хотя мать понимала, что Ленка внешне представляет хорошую партию для ее сына; умна, выдержана и положительно влияет на ее любимого оболтуса, но девушка явно не из их среды, какая-то простолюдинка. Она постоянно беседовала с сыном, и постоянно твердила ему, чтобы тот не строил в отношении этой Ленки никаких серьезных планов, она из чуждой им семьи и не достойна его.

Такие разговоры с матерью доводили Юрку до крика, он не какой-нибудь сопливый мальчишка и сам готов распоряжаться своей судьбой, поэтому не прерывал встреч с Ленкой, наоборот он все больше и больше привязывался к ней, и она становилась к нему все более неравнодушной. Первые поцелуи, первые обжимания, а дальше все жарче, ближе и теснее.

В конце третьего или в начале четвертого курса, его родители уехали на выходные в совминовский пансионат. Юрка решил воспользоваться этим обстоятельством и пригласил Ленку к себе домой. Хоть и знал, что консьержка обязательно доложит матери, что их сын вместе с девушкой несколько дней находились одни в квартире, но все же рискнул, будь, что будет.

Мосты сожжены, отступать некуда, он желал ее, и пусть все горит синим пламенем, но будет ею обладать. Да и Ленка понимала, что ее приход в гости в пустующую квартиру закончится не только поцелуями и обнимашками, а все будет по-взрослому. Она хоть и боялась этого, но не противилась, понимала, что рано или поздно все равно будет принадлежать мужчине, и пусть это будет Юрка.

Молодые заговорщики с нетерпением ждали наступления пятницы. Юрка, для перестраховки, издали наблюдал, как его родители садятся в автобус, который через несколько минут увезет их, как можно дальше из Москвы. Теперь они не будут мешать им, молодым, наслаждаться единением друг с другом.

Встретились, как договаривались, у Киевского вокзала, там сели на троллейбус, быстро доехали до Мосфильмовской, пять минут и уже у дома. Мышкой прошмыгнули мимо консьержки до лифта, и вот они в квартире. Там встретил их полумрак, но большой свет решили не зажигать, чтобы не выдать своего смущения, знают, зачем приехали, и что у каждого это будет в первый раз.

Помог спутнице снять плащ, показал какими домашними тапочкам можно воспользоваться, потом показал квартиру, а после этого предложил принять ей душ, показал, где взять халат, полотенце и какими шампунями можно ей воспользоваться, а сам направился на кухню, чтобы, для начала, приготовить вино и закуску. Когда сядут за стол, то игристое вино «Цимлянское» красное снимет первое напряжение. Да и закуски не заставят краснеть молодого хозяина, он был уверен, что большую часть блюд Ленка никогда в своей глухомани не пробовала, да и в Москве не уподобилось, цены слишком высокие, кусаются, да и достать, не купить, а именно достать, не каждому удается. На горячее, поставил в духовку разогреваться на медленном огне цыплята табака.

Юрка особо не выбирал, брал то, что сразу попадалось под руку. Мать наготовила ему столько еды, что можно было, смело приглашать всю группу, всем хватит. Впрочем, это не входило в его планы, у него была другая цель.

Пока гостья принимала душ, сам быстро проскочил в свою комнату, чтобы сменить обычную хэбэшную рубашку, на писк моды, по тем временам, – нейлоновую. Мало кто тогда в Москве мог себе позволить щеголять по ее улицам в новомодном изделии.

Шум падающей воды в ванне прекратился, еще мгновение дверь открывается и Ленка входит на кухню. Юрка сразу оценил ее смелость, кроме маленького ситцевого халатика на ней ничего не было. Сквозь него угадывались откровенно все линии ее необычайно привлекательного тела, набухшие соски так распирали халатик на ее груди, что казалось еще немного, еще чуть-чуть, они прорвут блокаду и вырвутся наружу.

В ее глазах таилась такая тревога, и застыл немой вопрос, а все ли она правильно делает? Юрка, как завороженный, смотрел на это чудо, и понимал, что ничего прекраснее не было на всем белом свете.

Он не стал бросаться к ней, чтобы затискать это тело в своих объятиях, осыпать его своими поцелуями, отнюдь, он сначала открыл вино. Негромкий хлопок пробки подействовал на них успокаивающее, а вырывающиеся из бокалов пузырьки газа окончательно успокоили их.

Молодые приступили к ужину, пили игристое, которое придавало им силы и уверенность в том, что все хорошо. Потом горячее и десерт окончательно убедили их в этом. Время шло, на часах не поздно, но уже и не рано. Юрка многозначительно поглядывал на свою обожаемую девушку и откровенно намекал ей перейти плавно от стола в кроватку.

Ленка четко понимала все его намеки и была согласна выполнить все предложения, но решила, как писали в любовных романах, немного пококетничать, чтобы он возбудился еще больше, а когда поняла, что дальше уже тянуть нельзя, встала из-за стола, и в это время раздался звонок.

Юрку от неожиданности как-то передернуло, ну кто там такой настойчивый, и именно в это время. Попросив Ленку не беспокоиться, встал из-за стола и пошел открывать входную дверь.

Открыл, и что же? На пороге стояла консьержка и голосом, не терпящий возражения, сообщила, что в его квартире находится посторонний человек, время позднее и ему пора удалиться немедленно. Конечно, эта дама неопределенного возраста, мягко говоря, немного блефовала. Она не была уверена, что у Юрки есть гости. Именно в тот момент, когда он проходил мимо нее и входил в лифт, она в это время банально задремала, и только в последний момент ей показалось, что рядом с ним есть еще кто-то.

По заведенному порядку, консьержка была обязана записать, кто из посторонних, когда и к кому пришел, а также сделать отметку, когда гость ушел. Однако она не сделала этого, но решила проверить свое подозрение, и даже хотела самовольно войти в квартиру и обследовать ее. В другое время молодой человек не стал бы препятствовать, но только не в этот раз. Юрка холодно, презрительно и уверено послал ее далеко и надолго. После чего перед самым носом захлопнул дверь.

Консьержка не стала поднимать шум. Как-никак, но хозяева этой квартиры не простые люди, сама хозяйка член домового комитета и от нее зависит, будет та или иная консьержка работать дальше или нет. А поскольку найти в округе такую хорошую работу было трудно, решила промолчать, в конечном итоге, а ей какое дело?

Вернувшись обратно на кухню, Юрка поразился тому, как была напугана Ленка. От страха она дрожала, как осенний лист. Хоть и старалась, но никак не могла успокоиться, и готова была расплакаться, как нашаливший ребенок, которого вот-вот лишат самой любимой игрушки. Она смотрела на него, как на обожаемого спасителя и ждала от него обнадеживающего слова. А какие слова надо произносить в такой момент?

Юрка, молча, подошел к ней, обнял ее и прижал к себе, после этого куда-то протянул руку и там что-то нажал, и зазвучала тихая, но такая удивительная приятная, завораживающая мелодия и повела их в танце. Выпили еще несколько глотков игристого вина, и.

Как оказались в Юркиной комнате, как соскользнул с плеч и упал на ковер ее халатик, как голова оказалась на подушке, а Юрка сверху нее, спроси, сразу и не ответит. Она ощущала все колебания, которые происходили внутри нее, и понимала, что теперь она далеко не та Ленка, а совершенно другая, преображенная. У нее теперь есть свой, настоящий мужчина, который будет теперь, по-взрослому, защищать ее от всех невзгод.

Правда, с удивлением отметила, что для себя она какое-то удовлетворение получила, но это было далеко не то, о котором ей так убедительно и с такими подробностями, авторитетно рассказывали девчонки из общежития. Только теперь она стала понимать, почему другие девчонки, старшекурсницы, успевшие по-настоящему побывать замужем, а некоторые успели даже родить детей, слушая тогда их болтовню, только снисходительно посмеивались. Дурочки, говорили они, самые настоящие, однако не вдавались в подробности.

И вдруг, о Боже, совершенно забыла, ее предупреждали, что при потере невинности можно запачкать простыню. Вскочила, включила бра, откинула одеяло, Господи, вот они следы, которые надо срочно убрать. Юрка же, наоборот, был очень довольный. Помог собрать простынь и пошел вместе с ней застирывать в ванной следы любовного преступления.

Ленка была первоначально расстроена, даже очень, но Юрка своими шутками сразу успокоил ее и сказал ей, что все увиденное, делает ему честь и он гордится тем, что стал ее первым мужчиной и надеется остаться таковым.

Они насытились первым возбуждением, хотелось маленького отдыха, но Ленку потянуло мечтать, как они будут жить дальше вместе. И вдруг в полудреме Юрка увидел мать, которая грозила ему пальцем. Так она делала всегда, когда он становился непослушным.

Сонливость как рукой сняло, стал прислушиваться к тому, что говорила его подружка. Все было хорошо, и он разделял ее мысли, но только сделал некоторые уточнения. Да они будут жить вместе, когда поженятся, свадьбу сыграют, только после того, как им вручат дипломы об окончании института. И о детях будут думать только после свадьбы. Так что любовью все это время придется заниматься с величайшей осторожностью.

Ленка как-то сразу погрустнела, это значит, что они будут продолжать жить порознь, он дома, а она в общаге, как и прежде, будут встречаться в институте, а вот любовью придется заниматься от случая к случаю, ждать, когда его родители опять куда-то уедут.

И тут вспомнила, что с этого курса их начнут направлять в разные организации на стажировку. А поскольку они хоть и учатся на одном факультете, но в разных группах, так что велика вероятность того, что разведут их по разным углам огромного мегаполиса.

Но и это еще не все. После окончания института всех выпускников ждет распределение, по которому их могут разлучить на целых три года, отправив на работу, теперь уже в разные уголки огромной страны.

Да еще Юрку могут призвать служить в армию тоже на целых три года. Что делать, хоть плач. Вот тут и ему стало совсем плохо.

До Ленкиных причитаний, раньше, он даже не задумывался об этом. Все проблемы решали за него его мать и отец, как в этот раз родители разрулят эту ситуацию даже не представлял. Хуже всего было с Ленкой. Ее родители вообще не имеют никаких связей и поэтому на них рассчитывать не придется. Просить своих родителей, чтобы те поспособствовали Ленке устроить ее будущее, но зная отношение матери к своей подружке, считал делом бесполезным. Надо что-то придумать и сделать самому.

Его отец часто любил повторять, что все проблемы надо разрешать сразу по мере их поступления, а не накапливать. После выходных он зайдет в отдел по распределению специалистов, переговорит с девчонками, должны помочь. На этой ноте они и успокоились, у них еще целые сутки впереди и проведут их, практически не вылезая из постели.

Хищница

После занятий Юрка решил один сходить в отдел распределения и все там разузнать, тем более некоторых сотрудниц знал еще с первого курса и общался с ними по-приятельски. Но когда изложил им суть своей просьбы, те дружно отправили его к начальнице, так как кроме нее никто не решит этот вопрос. Сообщили, что начальница сейчас находится на ученом совете и будет, примерно, через час. Предупредили, что характер у нее крутой, если откажет, то бесполезно с ней спорить, она сделает, так как сказала.

А пока вернулся в читальный зал, где Ленка ждала с нетерпением результатов его переговоров, но сказать было нечего, так и просидели это время в тиши.

Спустя час, вернулся в отдел, глянул вопросительно на девчонок, те, молча, подтвердили, что начальника на месте, и он может к ней пройти. В какой-то момент Юрка ощутил неуверенность, но собрался духом, подошел к кабинету начальницы, робко постучал в дверь и, получив разрешение, вошел в кабинет.

Он впервые был здесь и с откровенным любопытством рассматривал его убранство. Все стены были увешаны различными грамотами, дипломами, вымпелами и прочей атрибутикой, в шкафах, за стеклом стояло множество кубков и сувениров. Во всем чувствовалось, что именно этот отдел пользуется таким вниманием различных вышестоящих престижных ведомств.

Но больше всего поразился видом хозяйки кабинета, которая сидела за столом и с загадочной улыбкой осматривала посетителя. Сколько лет находился в стенах института, но ему ни разу не довелось встретиться нею.

Первое, что сразу бросилось глаза, это ее холеные, красивые руки. Каждый ноготок пальцев ее руки был обработан с таким изяществом, что можно было восхищаться и восхищаться. Постепенно его глаза медленно поднимались выше, выхватывая элемент за элементом ее роскошного тела. Все красиво, изящно, достойно и ни какого излишества.

И ей было приятно видеть такую реакцию молодого человека, который, не скрывая своего восхищения, с такой наивной откровенностью глядел на нее. Хозяйка кабинета с интересом наблюдала за ним, одновременно сравнивая его с той информацией, которую оперативно подготовили для нее вышколенные сотрудницы. В какой-то момент, когда их взгляды встретились, Юрке показалось, что перед ним сидит самая настоящая хищница, которая готовится поиграть с ним, как кошка с мышонком, а потом съесть. Однако страха не было, наоборот, он был не прочь проверить свою догадку.

Юлия Владимировна Михайлова – коренная москвичка, с самого рождения и вплоть до замужества прожила на Суворовском бульваре, в доме дореволюционной постройки. Детство и школьные годы, в ее воспоминаниях, пролетели как серые будни, и только студенчество как-то придало ей больше живых, ярких красок. Там она узнала, что чертовски хороша и не по годам умна.

Сколько молодых людей крутилось вокруг нее, но ни один из них не сумел добиться ее благосклонности. И только он, единственный, перед самой дипломной ее защитой, появился на горизонте, тут же вскружил ей голову, предложил руку и сердце и позвал замуж.

Юля особо долго не раздумывала, только для приличия выдержала не большую паузу и через несколько дней дала согласие, после чего сразу побежали в ЗАГС, что на улице Щепкина. На раздумье им отпустили ровно месяц, что вполне ее устраивало, так как именно в этот период ей надо было защитить свой дипломный проект, получить сам диплом об окончании института и направление на работу.