Тайный советник императора Николая II Александровича

– Есть одна сказка, но она с песнями, а пою я не очень.

– Решено – после ужина сказка для всех, а потом в постель.

– Но ваше Величество – Ольге тоже надо будет рассказать вторую часть сказки. Например, завтра (а то маленький скорпиончик сочтёт меня изменником).

– Да, хорошо. Может быть, поужинаете с нами?

Но в её голосе я слышу сомнение, и отказываюсь. В кают-компании ужин уже в разгаре. Но адмирал меня заметил, и пригласил рядом усаживаться.

– Сергей Михайлович, не идёт из головы ваша сказка. Неужели всё это правда? Может быть тогда нам начать делать эти ракеты, пусть пока не с такой дальностью…

– Это возможно. Да, понадобится несколько лет упорного труда, но возможно. Однако, я думаю, что на данный момент лучше заняться другим. Понимаете, ракеты когда хороши – это либо когда они несут очень мощный заряд, а такие заряды только через полвека появятся, либо когда есть система самонаведения, а это совсем сложно, я в этом плохо разбираюсь.

– Самонаведение? Что, ракета сама решает, куда наводиться? Или по приказу наводится сама?

– Нет, это когда она в полёте видит цель и меняет направление, чтобы точно попасть.

– Но разве такое возможно?

– Да, и через сто лет будет обычным делом. А начнут делать даже раньше.

– Зря я не послушал, что же будет, скажем, через десять лет. После ужина расскажете?

– Увы, приглашён Государыней рассказывать сказку её девочкам.

Такой вот парадокс монархии: сказка детям важнее, чем обсуждение перспективных вооружений с адмиралом. И никакого недовольства от Нилова, вероятно, он считает, что всё правильно.

В царских апартаментах есть некое подобие гостиной, примерно 40 квадратов. Там мы и собираемся, все всемером, Государь тоже решил послушать. Когда я объявляю название сказки, Ольга сильно разочарована:

– Но мутер замучила нас этой сказкой на немецком языке.

– Я расскажу, что было после того, как они стали бродячими музыкантами. В давние-давние времена, когда на свете жили глупые короли, прекрасные принцессы и весёлые трубадуры…

Когда я дохожу до разбойников и их песни, Ольга не выдерживает: вскакивает с кресла, за руки вытягивает из кресел Таню и Машу, и устраивает хоровод: они, взявшись за руки, кружатся подпрыгивая, и выкрикивают, что запомнили:

– Завтра дальняя дорога выпадает королю!

Дальше следует много «ой-люлю» и «ой-ляля». Наконец, они успокаиваются, рассаживаются, и сказка продолжается. Когда я пою во второй раз «Ничего на свете лучше нету» и сказка заканчивается, императрица кажется очень довольной этим. По лицу Николая, как обычно, ничего не ясно, а вот Ольга явно хочет ещё.

– Но что же было дальше, неужели ничего?

– Есть ещё продолжение, но после него уже ничего.

– Рассказывай, – юная принцесса категорична.

– А может быть, хватит на сегодня, – это, конечно же, императрица.

– Мутер, Настьке, может, и хватит, а мы уже большие. И нам нужны большие сказки.

Как она власть прибирает к рукам в таком возрасте… Ладно, рассказываю.

–… а когда его величество проснулось, оно обнаружило, что его дочь…

Песня сыщика неожиданно нравится императрице. Но она ограничивается неясными восклицаниями. Зато когда я спел вторую песню разбойников, Оля опять командует:

– А теперь вместе, чтобы я запомнила. «Пусть нету ни кола и ни двора…»

А вот колыбельная нравится Анастасии, и она начинает смеяться. Но сказка скоро заканчивается, и девочки с разочарованным видом расходятся. А меня императрица снова ведёт на балкончик на корме. А ведь, будь я Распутиным, могли бы заподозрить…

– Господин Попов, я признаю, что ваша сказка талантлива и детям интересна. Но девочки неопытны, и этот яд, который в ней содержится… У них нет от него защиты. Вот это скрытое восхваление разбойников, через песни. Вы видите, как это действует на Ольгу. Да и многое другое. Что это такое, «глупый король»? Зачем так говорить? А финальная сцена, где народ прямо противодействует страже? Нет, я хочу оградить девочек от вашего влияния. К сожалению, я не могу отказать Ольге, и дослушать окончание вашей сказки я ей позволю, но не более того.

– Для детей мать – главный человек. Вам виднее. Для меня же важнее, чтобы Россия избежала войн и революций, и ещё новое оружие, которое, как я надеюсь, удастся создать с моей помощью.

– Ну и, разумеется, на этот раз я всё внимательно выслушаю.

На этом аудиенция заканчивается. Сегодня я ухожу от высочайших особ раньше, и есть время поговорить с адмиралом. А он идёт мне навстречу: вызван к Государю. Ну ладно, до отбоя не так долго, и я разваливаюсь на своей койке, с целью спокойно обдумать ситуацию. Вообще-то я не монархист, и даже патриот весьма умеренный. Считаю русских обычным средним народом. И вот стремительно попал в окружение императора, о котором читал в основном не лестные отзывы. Кажется, судьба меня толкает помогать царской семье. Или правильнее помогать России? Вариант помощи всему человечеству я не рассматриваю, как малореальный. Проблема в том, что я не уверен, что задачи помощи царю и России совпадают. Но если я попал именно сюда, на Штандарт, рассказываю сказки царской дочери, наверно, у меня нет выбора. Да я им уже помог, Николаю и Александре, рассказав им будущее. Возможно, это больше половины того, что я вообще могу. Я ведь не учёный, не конструктор, даже не врач. А то было бы неплохо – вылечить наследника. И вообще поднять уровень медицины.

Сегодня воскресенье, и с утра подвахтенные идут на службу. На самом деле служат в трёх разных местах: для матросов, для офицеров, и для царской семьи. Но я этого не знал, и отправился на литургию вместе с матросами. И через привычные полтора часа с ними же отправился на завтрак – а офицеры всё ещё на службе. Может, на водосвятный молебен остались?

После завтрака я в очередной раз в этом времени не знаю, чем заняться. Но длится это недолго: меня вызывает Государь. На этот раз казак охраны мне это сообщает. Николай и Нилов только что вернулись с молебна и начали завтрак. Приглашают и меня, но я уже позавтракал. Государь заводит светскую беседу:

– Так вы, Сергей Михайлович, были на литургии с матросами? И как вам понравилось, есть разница с вашим временем?

– Да, ваше Величество, большая разница. В наше время на литургию, наверно, один человек из ста приходит. Понятно, что все ведут себя с благоговением, молятся, кто как может. А здесь… Видимо, посещение службы обязательно, и матросы, кажется, совсем не хотят молиться. Переговариваются о посторонних вещах, иногда бормочут, без религиозного чувства, крестятся и кланяются для вида.

– Гм… Но ведь они люди необразованные, надо делать на это скидку.

– Апостолы тоже были простыми рыбаками. Да и сейчас, глубоко верующие люди есть, но их немного, а молиться заставляют всех, вот и лицемерие получается.

– Лицемерие? Не слишком ли резко сказано?

– Я вырос в такое время… Долго рассказывать, но я особенно чувствителен к лицемерию. Как и всё наше поколение. Вот священник – вроде, так же служит, как в наше время, но я вижу разницу. Основное внимание – внешней красивости, а чувств, веры я в его голосе не заметил вообще.

– Нда… Вам бы прийти на нашу службу…

– А вам бы на матросскую, но как вас замаскировать? Если только сбрить бороду и усы.

– Сбрить совсем? Нет, я для таких игр не гожусь. Вижу, не удалось мне выбрать такую тему, чтобы вы меня не расстроили. А такт – не самая сильная ваша сторона, не так ли?

– Я думал, вам интересно. Ведь не каждый день можно сравнить…

Этим приглашением я обязан адмиралу. Оказывается, он вчера сообщил царю, что я знаю не только песни и сказки, но и об оружии рассказываю всякие чудеса. И вот они вместе хотят меня послушать. Мы втроём переходим в библиотеку, Николай курит. Немало времени уходит на то, чтобы объяснить им, что такое самолёт и убедить, что это вполне реально уже в ближайшие годы. Рассказываю про танки, броневики, разные виды ракет. Отмечаю эффективность миномётов. Время проходит быстро, и меня приглашают пообедать в том же составе, втроём. Николай за столом деловых бесед не ведёт, а вот адмирал неожиданно заинтересовался реактивными самолётами. Моё предупреждение, что они только через сорок лет появятся, его не смущает, и я довольно подробно рассказываю всё, что знаю по этому поводу. После обеда возвращаемся в библиотеку, и Николай снова берёт бразды правления беседой:

– Сергей Михайлович, все ваши знания, со всеми подробностями, мы сейчас не усвоим. Давайте так: что вы считаете в этой области самым важным?

– Разумеется, танки и самолёты. А для их производства самое важное – это, несомненно, моторы. Двигатели внутреннего сгорания. Они же пригодятся и для гражданской техники, тракторов и автомобилей. Впрочем, грузовики нужны как армии, так и народн… гражданскому хозяйству.

– Слово «самолёты» мне нравится, а вот «танки»? Это что, сокращение? Транспортные автомобильные… что там дальше?