Тайный советник императора Николая II Александровича

– Да вот, помог мне получить часть жалования, двести рублей. Себе за это взял двадцать.

Плеве качает головой:

– Да, говорят про него такое… Но мой коллега, барон Фредерикс, человек, безусловно, достойный. Но деятельным его не назовёшь. Меня в рассказе Сергея Юльевича один момент заинтересовал. Но теперь – увидел я вас здесь, и думаю сначала другое спросить. Говорят, у вас есть прожект по земельному вопросу. Не могли бы вы мне изложить вкратце, за несколько минут? Это не по моей части, но…

– Охотно, Вячеслав Константинович. По сути, два разных проекта – временный и капитальный. Временный – это массовое переселение крестьян в Сибирь, Алтай, дальний восток. Ну и разрешить крестьянам выход из общины, на отруба. А капитальный – это образование крупных хозяйств с наёмными работниками. Чтобы были средства на технику, семена, породистый скот, удобрения.

– Крестьян в Сибирь? И что же – дать им землю? Просто в собственность?

– Разумеется. Десятин по 30. Можно и больше, где земля хуже.

– Гм… Смело. Дать землю, и не дворянам, а любому крестьянину. Вас это не смущает? Может быть, дворянам дать имения, а уж они привлекут крестьян, наладят хозяйство.

– Не вижу я у нас таких дворян. Крестьянину трудно с места сорваться, трудно перевезти скот, инвентарь, семью. Дом и вовсе новый надо строить. Но чтобы стать собственником земли – я думаю, смельчаки найдутся. Может быть, в казаки им переход разрешить.

– Ну а крупные хозяйства – это каким же образом вы их создавать хотите?

– Увы, кроме выкупа земли государством иного пути я не вижу. Разве что на юге и по окраинам, там могут быть такие экономии. Но государь считает, что сначала надо производство сельхозтехники организовать, чтобы преимущества крупных хозяйств стали очевидны.

– Да, и впрямь капитальный прожект… Этак вы половину людей с земли сгоните. И куда их?

– Нам надо строить промышленность, индустрию. Заводы, шахты, электростанции. Понадобятся рабочие, и много. Лучших – туда. А кто похуже – пусть хоть каналы роют. Из Дона в Волгу, с Балтики в Белое море.

– Значит, крестьянский мир и святую общину вы не слишком уважаете?

– Всему своё время. Теперешняя община только тормозит любые изменения, консервирует бедность. Впрочем, если получится у крестьян артели организовать и совместно землю обрабатывать техникой – я бы приветствовал. Только не очень в это верю.

– Да, тут я с вами согласен… Сами по себе крестьяне… Вообще-то, я не собирался это с вами обсуждать, но увидел вас… Уж больно вы молоды, а вдруг и суждения ваши незрелые? Земельный вопрос тяжёлый, но вы, кажется, не фантазии предлагаете, а дело. Получается, можно с вами разговаривать. Вы проявили интерес к господину Ульянову. А много ли вы о нём знаете? Например, его брат…

– Да, Александр Ильич. Трагическая история. Его ведь повесили? А Владимир Ильич – да, кое-что знаю, и даже что-то читал. Вот он как раз человек деятельный, трудоспособный, практичный. А главное – лидер, люди за ним идут охотно, даже любят его. Он бы многое мог сделать, будь он на нашей стороне.

– Но он не на нашей. Человек это опасный, несмотря на молодость уже влиятельный в своих кругах.

– Я бы многое дал, чтобы сделать его министром юстиции. А со временем, возможно, и премьером. Это тот самый человек, который может один изменить судьбу страны.

– Если государь ему позволит. Что совсем на него не похоже. Такие люди – от них много беспокойства.

– Как бы нам от этих людей не получить большое беспокойство.

И тут в двери показалась голова Глаши:

– Барин, обед-то не подавать пока?

– Глаша, ты видишь, у нас высокий гость. Как хочешь, но надо нас обоих покормить.

Голова Глаши кивает, и исчезает. Хорошая реакция на неожиданную ситуацию: ни возражений, ни ступора. Сразу выполняет. Через минуту появляются Глаша и Еремей, они несут по тарелке супа, хлеб, приборы, салфетки. Плеве умело заправляет салфетку, и без капризов начинает есть. Гороховый суп неплох, но по мне жирноват. Зато хлеб хороший, хрустящий багет.

– Так вы, Сергей Михайлович, не против отобедать с сатрапом? Или это только непублично? Как вы вообще к нам относитесь, к полиции?

– Надеюсь и публично с вами поработать. А полиция… как же без неё? Где это вы видели цивилизованную страну без полиции? Вот дикари – да, живут без полиции. А времена сейчас такие наступают, что придётся нам и усиливать полицию.

– Хорошо, хорошо. И как же усиливать? Ассигнования? Больше городовых?

– Я бы предложил создать отряды особого назначения. Нас вскоре ждут массовые выступления, как с ними бороться? Или, скажем так, проводить их цивилизованно? У городовых свои задачи, и их мало, и не привыкли работать вместе против толпы. Казаки могут пригодиться, но они здесь чужие, и не с любой задачей справятся. Нужны отряды полиции с дубинками, щитами, в шлемах. И чтобы умели слаженно работать. Ещё – барьеры сделать переносные, и цепи с замком, эти барьеры сцеплять. Тогда задачу «не пущать» решить можно – барьеры на пути, за ними отряд с дубинками. И этот отряд может просто сомкнуть щиты и не пустить.

– Красиво, как витязи со щитами каплевидными. А послы европейские что скажут?

– Тоже станут перенимать. Но щиты лучше прямоугольные, как у римлян. Ещё – пару отрядов таких волкодавов, которые могут брать вооружённых преступников. По одному здесь и в Москве. Разумеется, без ассигнований не обойтись, но нам сейчас революция грозит, так что…

Тем временем густой наваристый суп съелся, и Глаша вносит второе – свиные отбивные с тушёной капустой. И снова – довольно вкусно, но жирновато. Надо будет ей втолковать.

– Сергей Михайлович, известны ли вам инициативы господина Зубатова в Москве и отца Гапона здесь? Как вы к ним относитесь?

– Да, наслышан. Я не против, даже одобряю инициативу – люди пытаются что-то сделать, подойти с умом. Но – тут важно правильно действовать с другой стороны. Вот представьте себе – идут рабочие к Государю во главе с отцом Гапоном. Просят послаблений, то, сё, даже 8-часовой рабочий день. А что им ответит Государь? На ваш взгляд – что?

– Я бы предположил… Думаю, он не станет с ними разговаривать. Возможно, уедет.

– Да. И что тогда толку от деятельности отца Гапона? Один вред. Вот если царь батюшка выйдет к народу, скажет ласковое слово, а главное – и послабления даст, хоть что-то, тогда дело другое.

– Сейчас к народу не больно-то выйдешь. Террористы.

– Да. И больше опасаться надо не Государю, а именно вам, Вячеслав Константинович. Вы бы подумали о комплексе мер, возможно, хорошие телохранители…

– У вас-то откуда сведения? Уж не с той ли стороны?

– Не знаком с ними ни с кем. Нет, сведения не оттуда. Лучше не спрашивайте.

В этот напряжённый момент появляется Глаша с пирогом. Круглый пирог с пиццу размером, но с красной начинкой, не пойму, из чего. Уносит тарелки, и тут Еремей тащит чайник и кружки. Наливает нам чай, я разрезаю пирог. На вкус сразу становится ясно, что пирог с перетёртой клюквой. А вместо чая – отвар шиповника. Сразу вспоминается старец Михаил. А ведь прошло всего… Меньше недели! И вот, вместо старца, с министром внутренних дел сижу.

– Сергей Михайлович, я ведь, признаться, предположил, что у вас есть проект, подобный проекту Зубатова. Но, кажется, вы господина Ульянова намерены по-другому использовать?

– Да, Вячеслав Константинович. Планы большие, вот вы по земельному вопросу спросили, это уже большая работа. Тут я надеюсь на Столыпина Петра Аркадьевича, что он поможет. А ещё важнее развитие промышленности и производство техники, военной и гражданской. Кто этим займётся, кто справится? Нужны люди, а таких, как господин Ульянов… Не то, что мало, боюсь, и вовсе больше нет.

– Ну, вы преувеличиваете. Какой-то помощник присяжного поверенного… Пусть даже умный. Но есть ли у него хоть какое-то понятие о чести?

– Какое-то есть. Он выиграл все дела, кроме одного. Там муж жену избивал, так господин Ульянов молчал весь процесс и проиграл, не защитил этого мужа. Вы, вероятно, знаете – присяжные поверенные на помощников самые безнадёжные дела скидывают. Но этот господин, Ульянов, умеет побеждать.

– А вы, значит, надеетесь приручить тигра и запрячь его в колымагу нашей империи.

– Возможно, и не получится. Я хочу попробовать. Давайте ещё по кружке выпьем, пирог кисловат, но свежий. Я ведь с вами другое хотел обсудить. Так сказать, ещё один прожект.

– Да уж, идей у вас немало. Насчёт отрядов со щитами и в шлемах – вы это серьёзно?

– Совершенно серьёзно. И считаю важным. Но это дело ваше, я вмешиваться не собираюсь. А вот что вы думаете о прессе? Я нахожу их тон совершенно неприемлемым. Фактически, они действуют против России, расшатывают государство.

– Они с вами не согласятся. У них что ни человек – то спаситель отечества. По меньшей мере, благодетель еврейского народа. Страна, мол, полна недостатков, а они желают их исправления, вот и сигнализируют. Мечтают об идеальном государстве, намного опережающем Европу.

– Для этого не ругань нужна, тем более не оскорбления, а систематическая работа.