За буйки заплывать – разрешается!

– У нас на территории санатория нет продажной любви! – взвизгнул уже врач, – в следующем году вы получите парную путёвку, я сам прослежу.

– А эти бл…и! – она добавила довольно грубое слово, характеризующее женщин с пониженным социальным статусом, – что здесь делают? Вы видели сколько одиночек и разведёнок ведут охоту на наших бедных мужей? А сейчас, высоко подкидывая ноги и задирая юбки, носятся в надежде на лёгкую добычу по аллейкам вашего парка.

– Женщина, прекратите! – внезапно сказал врач, – пройдёмте ко мне в кабинет и поговорим! – Он распахнул перед ней дверь.

Она гордо подняла голову и, посмотрев зло на мужа, со злостью прошипела:

– Жди меня здесь!

Валентин поставил свою сумку на пол и прислонился к стенке. Руки его тряслись.

– Вот позор! Правильно ты сделал, Феликс, что завязал со своей мегерой! – сказал он, глядя исподлобья на боязливо подошедшего к нему Феликса.

– Да у меня вроде была не такая, а лучше. Во всяком случае, такого никогда не позволяла. Много недостатков у неё было, но чтобы вот так, при всех отца своих детей унижать?

– А у меня такая! – вздохнул Валентин, – чуть что – сразу в политотдел! Начальник от неё уже бегает, когда видит. Теперь понимаешь меня?

– Я-то понимаю, а что так вывело её из себя?

– Утром она вломилась в номер. Ты же убежал и почему-то не закрыл! Нашла пустую бутылку из-под шампанского, которую мы вчера вечером выпили с тобой и, что самое страшное – женские кружевные трусики у меня под подушкой. Откуда они взялись не представляю. Я же спал, постель убирал. Ничего там не было. Я ей сказал, что это твои.

– Что? Женские кружевные трусики мои? Ты за кого меня принимаешь? – удивился Феликс, – ну, брат, ты меня и ославил! Я что их сам ношу? А почему же они под твоей подушкой оказались?

– Да эта дура Надька наверно вчера забыла или специально оставила! – засомневался Валентин.

Из-за дверей врача доносились крики дамы в красном, которая учила врача, как должен работать санаторий.

– Тогда все понятно, Валя! – усмехнулся Феликс, – расхлёбывай свою кашу сам, а я пошёл по своим санаторским делам.

– И что? Даже не скажешь ей, что трусики твои, к примеру, твоей жены?

– Нет! – улыбнулся Феликс, – по загривку больше получать не хочу лишний раз. А чего же ты её не бросишь?

– Люблю я её, дуру! – нахмурившись ещё больше, признался Валентин, – и дети у нас, понимаешь? Она хорошая! Но, понимаешь, дома одна с детьми все время, а ей периодически нужна кафедра трибуна. Вот она и выступает сейчас. Пробую других дам и все же осознаю, что она все же лучшая из всех.

За дверью раздалось цоканье каблучков, направлявшихся к двери, и Феликс, пожав на прощание руку Валентину, счёл за лучшее ретироваться.

Из-за поворота коридора он слышал уже вдалеке крики жены Валентина и искренне радовался, что сумел сбежать.

После массажа и электрофореза он пошёл на пруд. Сел на скамеечку и уснул сидя. И снилась Феликсу дама в красном, лупцующая его сумочкой по спине.

Только спустя много лет Валентин рассказал Феликсу, что на самом деле его жена сама подсунула ему под подушку свои трусики, чтобы забрать его из санатория. Нужна была причина.

Глава 3. Майор Саня Белов – любитель приключений

После обеда Феликс лёг поспать в номере. Адмиральский час на флоте никто не отменял. Снилось на этот раз Феликсу что-то хорошее и просыпаться не хотелось. Уже под вечер из состояния сна его вывел сильный стук в дверь.

Он хотел прокричать: «Входите!», но вспомнил, что закрыл дверь на ключ, чтобы «его никто не беспокоил». А зря, наверное. Пришлось вставать.

Открыл дверь и увидел улыбающегося здоровенного розовощекого мужика с сумкой в руках.

Сказать здоровенный – это наверно еще не все сказать. Метра два рост и по фигуре и комплекции равнозначный. Мускулатура выбивалась из-под майки шириной размером с ногу Феликса.

– Чего закрылся? – спросил гигант, вдавливая Феликса своей массой в номер.

– Так спал вроде, – зевнул Феликс, уступая дорогу напору здоровяка.

Тот прошёл в номер, окинул его взглядом.

– Где твоя койка?

Феликс молча указал на свою койку.

– Тогда это будет моя! – радостно пророкотал великан, показывая на вторую, – люблю спать с открытой дверью! – он указал на дверь, открытую на лоджию, и бросил свою сумку на койку.

– Да занимай любую койку, которая понравится! – махнул рукой Феликс – я уступлю, если тебе больше понравится здесь.

– Ну, ты молодца! Не жлоб. Хвалю – заулыбался великан и протянул Феликсу руку, – майор Саня Белов. Серпухов. Два ноль четыре рост и сто шестьдесят килограмм чистого веса. Из донских казаков! – он захохотал, увидев изумленную реакцию Феликса.

– Феликс Суворов! – протянул ему руку Феликс. – Балтийский флот. Калининград. Капитан 3-го ранга. Не женат, вернее – разведён.

– Одобряю! – пророкотал великан, – я тоже живу без надзора со стороны похотливых самок. Сегодня мужики рассказывали пока оформлялся, как какого-то хрена из наших, жена гнала сумочкой домой. Вот смеха-то было! Представляешь? – расхохотался Саша Белов.

– Представляю! – вспомнил Феликс комическую сцену изгнания Валентина из санатория, – это бывший мой сосед! Валентин.

– Да иди ты! Он здесь спал? – гигант показал на теперь свою койку.

– Да, спал здесь.

– И было за что? – Саня Белов сел на койку, отчего та аж прогнулась вниз почти до пола.

Феликс подумал, что сейчас сломается, но койка не сломалась, а лишь заскрипела и прогибалась и стонала.

– Не делают нормальных кроватей для таких людей, как я! – проворчал Саня Белов, – а этот деятель своих девок здесь, заваливал на моей кровати? – спросил он Феликса.

Феликс заулыбался и подумал:

– А действительно, где Валентин занимался любовью? Может, и на моей койке?

Саня заглянул в туалет и пророкотал своим басом:

– Даже душ есть! Уважаю! Так, где этот телепень изменял своей жене? На твоей койке или на моей?

– Я не знаю, – чистосердечно признался Феликс, – не присутствовал ни разу.

– Не приглашали – зароготал Саня басом и сделав серьезное лицо сказал – теперь надо проветривать, все эти бабские спиды выветривать! – с этими словами гигант одной рукой быстро сдернул в обед заправленное уборщицами постельное белье с койки, второй рукой выковырял матрац и все вынес на лоджию.

Там он все аккуратно развесил на верёвочках, натянутых, видимо, предшественниками, а матрац прислонил к стенке. Подушку поставил сушиться на кресло – Пусть до вечера выветривается на всякий случай! Я брезгливый к такому – сказал он, заходя в комнату, – на твоём месте я тоже все проветрил на улице. Надёжнее будет. Не люблю бля…ов, от них все проблемы в жизни. Ты не такой? – спросил он Феликса, глядя на него подозрительно.