Служил Советскому Союзу!

– Ты, что дура делаешь, хочешь, чтобы они нам окна повыбивали?

– Мы в милицию пойдем жаловаться! – прогнусил, откуда-то из кустов, «малыш».

– Иди ка сюда – Кузьма вытащил из кустов пацана, и достав ремень из брюк, отхлестал его по заднице – если я что обещаю, то выполняю всегда на сто процентов. Отцу привет передавай. Пусть спасибо скажет.

– Мой отец тебя закроет. Он главный в городе – ревел «малыш».

– А насчет милиции это хорошо. Идите, там вам рады будут. Вас там давно ждут! – сказал Кузьма, поднимая свою и каплея фуражки, и отряхнул ударом о ногу.

– Ты мне жуубыы, гад выбил. Ты ответишь по полной. Я тебя жапомнил – гнусавил один, сидевший рядом, с начавшим приходить в себя и зашевелившимся каплеем.

Кузьма подобрал, валявшиеся на земле кастеты и финку, и положил в карман тужурки. Черные женские чулки, сорванные с голов бандитов, забросил в кусты вместе с дубинками.

– Еще раз встречу за такими делами, всем руки переломаю или сделаю полное обрезание, что бы больше не нападали на женщин, и таких же дураков, как вы сами не плодили. Я свои обещания выполняю.

– Я вызвал скорую помощь, товарищ офицер – доложил дрожащим заискивающим голосом Кузьме, вернувшийся парень.

– Славненько, надо думать, что соседи из этого дома вызвали уже милицию. Вынужден, откланяться вам Господа хорошие. Больше мне не попадайтесь. Переходите на добрые, полезные людям дела.

Он поднял трясущего головой и немного пришедшего каплея, и повел в сторону двора:

– Ты где живешь Чак Норис?

Каплей медленно приходил в себя, тряс головой ничего не понимая, оглядывался по сторонам:

– Где я? Что со мной? Ты кто?

– Я – задумался Кузьма – считай, что дед Мазай.

– Какой дед Мазай? Ой, как голова болит и здесь справа.

– Ну, сотрясение есть, и ребра тебе переломали?

– Кто переломал?

– Ну, твои «друзья» наверно, которые тебя ногами и дубинками метелили.

– А где они? Они мне не друзья.

– Они скорую помощь ждут и милицию!

– Вот здесь за этим домом наше общежитие офицеров. Это улица генерала Коломийца. Я не Чак Норис, а Саша Махотрин – начальник РТС с «Красного Кавказа». Пойдем, выпьем со мной. А? Надо снять стресс. Ты хороший парень. Судя по «птице» – ты с «Бреста»?

– Точно с «Бреста». Насчет выпивки, советую, больше не пей, а то не окажись рядом меня, что получилось бы? И вообще я тороплюсь, меня ждут на Примбуле. Провожу тебя, и рвану догонять своих ребят. Куда тебя?

– Да вот наш дом. Это офицерская общага – пробормотал капитан-лейтенант – спасибо тебе, никогда не забуду. А у вас на «Бресте» все такие?

– Разные люди на «Бресте», есть, как и везде и хорошие и плохие. Да ладно, ты молчи, береги силы и учись защищать себя и свою честь.

Кузьма довел Махотрина до комнаты, помог открыть дверь и оставил его приводить себя в порядок. Назад он пошел через другой двор. Второй еще раз встречаться с хулиганами и с милицией, ему не хотелось. Где-то там сверкали мерцающие в темноте огни скорой помощи и милиции и слышался приглушенный шум людей.

– Может проводить дядю Васю, а то не дай Господь на таких же «колготок» попадет – подумал Кузьма и направился к ресторану.

Майор милиции Мастрюков ничего не понимал. Нападение «черных колготок» на пятерых молодых здоровых парней и одного школьника. Поломанные челюсти, ребра, рука, говорили о том, что сражение было серьезное. Сами потерпевшие ничего не могли сказать, кроме того, что нападавших было двое и оба в форме офицеров в черных колготках на лицах.

На месте драки были найдены пять масок сделанных из обрезанных колготок. Тогда почему, нападавших, было только двое? Показания пострадавших, расходились, по сути и в частностях. Но по предыдущим нападениям все пострадавшие попадали под свидетельские показания, именно как банда «черных колготок». Присутствие в их составе двенадцатилетнего Сергея Малышева только подтверждало ход мыслей следователя. Все свидетели, люди, проживавшие в доме, как один говорили, что драка продолжалась максимум несколько минут. Причем в «колготках» были именно побитые. Нападал морской офицер. Звание и лица никто не разглядел.

Дело осложнилось, тем, что среди пострадавших оказались сын секретаря городского комитета партии Александр Бурунов и сын директора радиотехнического завода «Фрегат» Михаил Крапченко.

Родители обрывали телефоны, наседали на руководство Внутренних дел и просили найти негодяев, избивших их детей. И начальник городского отдела Внутренних дел генерал-майор Литвиненко требовал от Мастрюкова, найти во что бы то не стало, негодяев из «черных колготок» и защитить от них детей и женщин.

А здесь еще, как назло, совпали отпечатки пальцев, найденные на месте нападения на 20-летнюю Евгению Фирсову на улице Гарпищенко с отпечатками «пострадавшего» Александра Бурунова.

Отпечатки Михаила Крапченко фигурировали в нападении на старшего лейтенанта Машукова в бухте Омега. Остальные «потерпевшие» тоже фигурировали в различных нападениях на Остряках и Хрусталева. И даже отпечатки пальцев, найденные на дубинках на последнем месте нападения совпадали с отпечатками пальцев Александра Бурунова, Михаила Крапченко, Валентина Машкина и Семена Саевича.

Опознали практически все потерпевшие несовершеннолетнего Сергея Малышева, всегда выступавшего без «колготок» на лице.

– Неужели пошло? – думал Мастрюков, радостно потирая руки – все складывалось как надо, кроме одного, кто побил или наказал «черных колготок»? Неужели опять «Зорро» объявился в городе? Если это офицер, а эти говорят что два офицера, то все складывается все, как надо. Закончили училище, и исчезли из Севастополя шесть лет назад. Теперь появились здесь опять в званиях, судя по прохождению службы, минимум капитан-лейтенантов. Если окончили, «Голландию», то служат, скорее всего на Дальнем Востоке или Севере, Если закончили «Стрелку», то искать можно на любом флоте, кроме ЧФ. Шесть лет в Севастополе никто не избивал так жестоко бандитов. Надо проверить в комендатуре всех недавно приехавших в город капитан-лейтенантов и вставших недавно на учет. Или проверить все корабли, недавно пришедшие в Севастополь с других флотов.

Мастрюков решид снова пересмотреть сданное в архив «дело Зорро».

– По словам потерпевших, получается, что тот «Зорро» – это и есть «черные колготки»? Ничего себе замаскировались. У меня никогда не было веры к этим морским офицерам – потирая руки, сказал начальник городского управления МВД генерал-майор Литвиненко, которому Мастрюков изложил свои соображения.

– Да нет Тимофей Ильич, «Зорро» – это не «колготки». «Зорро» – это против «колготок» и других наших бандитов. Видимо офицеры пять – шесть лет назад курсанты одного из Севастопольских училищ. Но это предположение. А «колготки» – это местные бандиты, просто напоролись случайно не на тех, кого надо и получили по полной.

– Ты что майор? Говори, да не заговаривайся. Сын секретаря горкома партии не может быть бандитом. Даже слушать об этом не хочу. Ищи этих офицеров, а уж мы на них все висяки привесим. А о сыне секретаря горкома и не думай даже заикаться.

– Сложно будет повесить, если они служили во время нападений на людей на других флотах.

– Не твое дело я завтра же утром к Командующему флотом на доклад, и комендатуру для розысков поднимем.

Кузьма даже не думал о том, что произошло. Для него это не имело значения – было повседневностью его жизни. Он быстрым кошачьим шагом шел к ресторану.

Перед рестораном было темно, свет на площадке уже выключили и только некоторые светящиеся окна говорили о том, что жизнь еще в ресторане идет полным ходом. Кузьма подошел к двери ресторана и постучал.

Из-за двери раздался дребезжащий голос дяди Васи:

– Ресторан закрыт! Водки и шампанского нет!

– Дядя Вася открой это я – Кузьма. Ты говорил, что какие-то «черные прокладки» на людей нападают, так я решил тебя на всякий случай проводить, да и Петровну повидаю заодно, если не выгоните, то до шести утра переночую у вас, как всегда – он широко и приветливо улыбнулся, выглянувшему в окно дяде Васе.

Раздался звук, открываемых засовов, и за дверью показался дядя Вася в пиджаке, который был одет на тельняшку.

– Истинный моряк, даже в ресторане тельник не снимает – подумал Кузьма.

– Ну что Кузьма навел порядок в Севастополе?

– Да есть немного. Немножко в меру способностей.