Жизнь как жизнь

Дало ли это какой-то положительный эффект? Не берусь судить категорично. Однако думаю, что едва ли это могло как-то улучшить управляемость хозяйством. Ведь совнархозы оказались неким дополнительным, промежуточным и в какой-то мере параллельным звеном в системе управления. Не потому ли после увольнения Хрущёва совнархозы тихо канули в Лету?

Тем не менее именно в эти годы произошла существенная либерализация общественной и культурной жизни. Был заметно смягчён государственный контроль и надзор за творческой деятельностью творческих союзов (Союз писателей, Союз художников, Союз композиторов и т. д.), творческих коллективов (киностудий, театров, эстрадных ансамблей и т. д.), творческих личностей. Были открыты более широкие возможности параллельно с профессиональным творчеством развиваться и самодеятельному творчеству.

Всё это позволило творческим людям свободнее и легче дышать, жить в своём творчестве более полноценной жизнью. И хотя скандальные разносы, которые Хрущёв иногда публично устраивал отдельным представителям интеллигенции, вызывали в обществе немало шума и недовольств, но именно этот период был назван «хрущёвской оттепелью».

Поездив по странам мира, Хрущёв наглядно убедился в том, что в капиталистических странах Европы, не говоря уже об Америке, уровень жизни и благосостояния граждан гораздо выше, чем в СССР. В узком кругу своих приближённых он открыто заявлял, что в капиталистических странах Европы реального социализма гораздо больше, чем у нас – в стране победившего социализма. И с этим невозможно было не согласиться. Ибо основной лозунг социализма «От каждого по способностям, каждому по труду» в капиталистических странах Европы реализовывался гораздо полнее, чем в СССР.

Там за всякий общественно полезный труд человек получал достойное вознаграждение, позволяющее ему обеспечить себе достойную жизнь. И даже пособие по нетрудоспособности или безработице позволяло жить, не впадая в голодную нищету.

У нас же достаточно полноценно исполнялась лишь первая часть лозунга. Государство действительно умело взять от каждого по его способностям. А вот воздать каждому по его реальному труду, чтобы вознаграждением за достойный труд человек мог обеспечить себе и своей семье достойную жизнь, никак не получалось.

Особенно вопиющую разницу Хрущёв увидел в обеспечении граждан полноценным комфортабельным жильём.

Была поставлена задача развить жилищное строительство таким образом, чтобы в ближайшие десятилетия каждая семья могла получить отдельную квартиру.

И начался бум в жилищном строительстве. Многоэтажки возводились по упрощённым типовым проектам с минимальной комфортностью, но со всеми жизненно необходимыми удобствами. И вырастали они целыми микрорайонами как грибы после дождя.

А когда на смену кирпичному пришло панельное домостроение, процесс пошёл ещё быстрее.

Это теперь, в двадцать первом веке, насмотревшись на многочисленные проекты элитного жилья, мы обзываем те многоэтажки хрущёбами. А в те времена для трудовой семьи получить отдельную квартиру в такой многоэтажке было пределом мечтаний.

К концу шестидесятых начали создаваться и первые жилищные кооперативы, которые в складчину возводили для себя типовые многоэтажки.

Именно столь плодотворные результаты шестидесятых позволили сформулировать и уверовать в такие прогнозы и установки, как: «К восьмидесятому году в СССР будет в основном завершено строительство материальной базы коммунизма» или «Нынешнее поколение молодых будет жить при коммунизме».

Целенаправленность общества и его массовый энтузиазм вселяли не только доверие к этим прогнозам, но и надежду на их реализацию.

Молодые люди уже вполне рационально примеряли на себя будущих условия и законы коммунизма. В том числе или даже прежде всего его основной закон и главный лозунг: «От каждого по способностям, каждому по потребностям».

В обществе то тут, то там довольно спонтанно возникали даже дискуссии на темы житейского бытия личности в условиях коммунизма.

Казалось бы, государство достаточно быстро и адекватно реагирует на актуальные нужды и чаяния страны и её граждан.

Однако недальновидность и расточительность государства оказались беспрецедентными.

Чтобы удерживать достойные темпы научно-технического прогресса, необходимо рационально и в полной мере использовать творческий потенциал общества в этой сфере.

А что происходит в СССР того времени?

Творческие энтузиасты выдают потоки технических идей, изобретений, рационализаторских предложений, различных конструкций в области бытовой и хозяйственной техники, в области малой механизации. Но внедрить их в производство и в жизнь в условиях СССР было практически невозможно.

Некоторым, конечно, удавалось пробить железобетонные стены чиновного чванства, чтобы запатентовать своё изобретение или получить признание своего рационализаторского предложения.

Наиболее высокие шансы на получение патента имели в основном изобретения, подаваемые от имени какого-нибудь НИИ.

Производство же было просто не в состоянии использовать и внедрять все эти наработки. Работая в тисках жёсткого плана и ради выполнения этого самого плана нередко работая в режиме аврала, производство не имело возможности самостоятельно перестраиваться под новые задачи, осваивать новую продукцию. Всё это можно было делать только через Госплан.

А эта чрезвычайно инертная и неповоротливая система совершенно не замечала и не воспринимала интересы и нужды рядовых граждан страны. Она воспринимала только масштабные нужды государства, да и то иногда превратно, и работала исключительно на них, следуя указаниям партии и правительства.

В результате самодеятельные изобретатели, рационализаторы и прочие умельцы могли получить моральное удовлетворение от своей разработки, разве что самостоятельно изготовив её где-нибудь в сарае, или, в лучшем случае, опубликовав её в одном из популярных журналов типа «Изобретатель и рационализатор», «Наука и техника», «Наука и жизнь».

Но ведь таким образом в открытые публикации уходили идеи и разработки, никак не защищённые от произвольного бесконтрольного использования их зарубежными фирмами. Что в конце концов и произошло.

Зарубежные фирмы перехватывали эти идеи и разработки, запускали их в производство и гнали продукцию массового спроса, развивая свои производства и укрепляя экономику своих стран. Мы же вынуждены были покупать эту импортную технику за валюту.

Однако рационального реформирования системы учёта, защиты и внедрения технических идей и разработок страна так и не дождалась ни в шестидесятые, ни в последующие годы.

В результате такой инертности и бесхозяйственности СССР всё больше и больше отставал от наиболее развитых стран сначала в производстве бытовой техники и средств малой механизации, а затем и в машиностроении, и в производстве средств коммуникации.

Противостояние

Тем временем напряжённость противостояния двух мировых систем (капиталистической и социалистической) продолжала нарастать.

Соединённые Штаты и возглавляемый ими блок НАТО продолжали усиленно наращивать свои системы ядерного вооружения и создавать всё новые и новые военные базы как можно ближе к границам СССР.

Цель этой деятельности совершенно очевидна – получить в военно-стратегических силах подавляющий перевес над Советским Союзом, чтобы диктовать ему свои условия сосуществования.

Советский Союз вынужден был удерживать паритет с Соединёнными Штатами в стратегических и ядерных вооружениях на таком уровне, который позволял бы ответным ударом нанести противнику неприемлемые для него потери.

Однако размещение военных баз США и НАТО в непосредственной близости от границ СССР не могло не беспокоить руководство СССР. И оно нашло ответный ход.

Советский Союз организовал свою ракетную базу на Кубе.

Вот тут-то в западном мире началась настоящая истерия по поводу того, что СССР угрожает Америке. США в ультимативной форме потребовали от СССР вывести свои ракеты с Кубы. В ответ СССР потребовал от США убрать свои военные базы от границ СССР.

Соединённые Штаты попытались давить на СССР через международные институты, в которых их сторонники составляли большинство.

Но СССР занял жёсткую позицию паритетного компромисса. И в институтах международного права противопоставить этой совершенно справедливой позиции было просто нечего.

Тогда США попытались надавить на СССР и Кубу с позиции силы. Они объявили военно-морскую блокаду Кубы. Окружили её военными кораблями и начали останавливать и досматривать гражданские суда, идущие на Кубу.

Эти милитаристские агрессивные действия никак не соответствовали нормам международного права. Однако США и НАТО пошли на это в надежде сломить сопротивление СССР угрозой силы.

В ответ на эту провокацию СССР направил в район конфликта свой подводный флот.

Таким образом, режим холодной войны обретал всё более горячий накал. Дело запахло ядерным конфликтом.

Пентагон требовал от своего Президента Кеннеди решительных действий. Но Кеннеди, понимая всю тяжесть возможных последствий, старался избежать открытого военного столкновения.

Тяжёлые переговоры Кеннеди и Хрущёва по прямому проводу не давали результатов.

Кеннеди не хотел уступать ничего и лишь требовал уступок от СССР.

Хрущёв же настаивал на справедливом требовании о паритетности компромисса.

В конце концов, Кеннеди понял, что Хрущёва не запугать и не сломить, и вынужден был принять его условия.

Стороны договорились, что СССР вывозит свои ракеты с Кубы, а США закрывают свою военную базу в Турции.