Проклятие Гийома Завоевателя

Он снова перевел взгляд на письмо:

«По моему разумению, стоит немного поучаствовать в этой игре, усыпив их внимание. Можно дать предварительное согласие на данный брак, который всегда можно будет оспорить перед Римом, выдав его кровосмесительным…».

Сугерий настоятельно просил принца направить мессира Антуана с помощниками для отбора и подготовки молодых рыцарей, набранных и размещенных под носом у семейства Монморанси.

Дело, за время отсутствия принца Людовика в Париже, принимало дурной оборот. Людовик сильно обеспокоился возней придворных вокруг его отца и, что особенно его настораживало, детей от незаконного брака с Бертрадой де Монфор. Прежде всего, это был его младший брат, Филипп, бастард, но бастард мужского пола и, значит, его всегда можно использовать в грязных престольных играх….

– Грязные твари! Зачем они впутывают в свои игрища малютку Филиппа? – Вслух громко крикнул Людовик.

Он взял в руки перо и начал спешно писать ответ Сугерию:

«Направляю Вам, мой добрый друг и верный слуга, мессиров де Сент-Омера и де Монтонкура с их людьми для обучения и подготовки молодых рыцарей. Настоятельно прошу Вас уделить больше внимания участию сеньоры де Монфор в сношениях с названными лицами, уделив внимание при этом на возможность участия или неучастия отца мадам Бертрады, равно и братьев. Особенно, в альянсе Рошфоров и Монморанси. Нам важно знать постоянное состояние дел при дворе нашего любимого батюшки, короля Франции Филиппа. Также направляю Вам всех арбалетчиков, вместе с мессирами де Гели и де Омаль. Укомплектуйте их, по возможности, быстрее новыми рекрутами до полного комплекта».

Людовик налил вина в кубок, откусил холодного мяса. Проглотив еду, он стал дописывать:

«Отпишите, приватно, аббату Сен-Дени, достопочтенному Адаму, что принц Людовик в курсе всех разногласий и споров между аббатством и мессиром Бушаром де Монморанси, в которых принц неизменно держит сторону церкви и служителей божьих.

Отпишите, опять-таки приватно, епископу Бовэзи о том, что принц Людовик более не намерен терпеть нарушения мессира де Муши на землях и обителях диоцеза Бовэзи.

Проси вышеназванных мною прелатов сильно не беспокоиться, но особо не предавать огласки факт сношений с принцем, дабы этими известиями не насторожить названных нарушителей Божьего мира и порядка на землях королевства Франции.

Отпишите, приватно, аббату Сен-Дени, достопочтенному Адаму, мою просьбу просмотреть родословные высших сеньоров королевства на предмет моей возможной женитьбы, дабы избежать кривотолков и кровосмешения в случае определения выбора невесты. Настоятельно прошу последний пункт провести тайно и со всем радением.

Людовик Французский. Рыцарь».

– Дальше, Сугерий сам додумается… – тихо сказал принц самому себе, запечатывая письмо сургучом.

Людовик вышел на воздух, он очень любил теплые летние ночи, когда можно долго прогуливаться и наслаждаться нежным дуновением легкого ветерка, доносящего запахи леса и реки. Он дошел до палатки мессира Антуана, возле которой деловито сновала прислуга, сворачивающая скарб рыцаря, увидел самого мессира, о чем-то оживленно беседующего с Мишелем де Нанси и, кашлянув, привлекая их внимание, заговорил:

– Отчего вы, мессиры рыцари, не отдыхаете?

Рыцари встали со своих мест и, поклонились принцу. Ответил за разговаривающих Антуан:

– Вот, Ваше высочество, объясняю нашему новому коннетаблю некоторые тонкости в деле обеспечения Вашей безопасности.

– Лучше не трудитесь, мессир Антуан. Я принял решение об отправке с вами всех арбалетчиков на отдых и доукомплектование в Париж. С собою оставляю только конных рыцарей и прислугу. – Произнес Людовик.

– Но, сир. Какими же силами обеспечивать Вашу безопасность? – Удивился де Нанси.

– Оставшихся рыцарей будет предостаточно. Тем более, что завтра я направлю гонца к Его светлости виконту де Буржу с известием о визите дружбы к нему. Мессир виконт сам будет вынужден взять всю заботу на себя. Предлог для визита есть и неплохой, смею Вас заверить. Через две недели в Бурже должен состояться рыцарский турнир, вот мы и едем…

– Теперь мне все ясно, Ваше высочество… – успокоился де Нанси.

– Мессир Антуан, не могли бы Вы оказать мне еще одну услугу. Право, сущая безделица, даже говорить не хотелось… – обратился Людовик к Антуану.

– Весь в Вашем распоряжении! – Ответил старый рыцарь.

– Чудненько! Передайте, по возможности, не привлекая ничьего внимания, данное послание моему слуге. Он монах, его зовут Сугерий. Мне кажется, Вы должны были его видеть и знать в лицо… – отстраненно попросил принц.

– С превеликим радением исполню Ваше повеление! – Изысканно ответил Антуан.

Людовик пошел отдыхать, за эти несколько недель сплошной нервотрепки он несколько осунулся, вокруг глаз появились темные круги, показывающие, скольких сил стоили ему недавние «приключения». Он вошел в свою палатку, наскоро разделся и, повалившись на походный тюфяк, укрытый шкурами, сразу же заснул крепким сном. Слуги расположились вокруг палатки принца, организовав подобие караула. Принц не услышал, как рано утром основная часть его отряда снялась и отправилась в сторону Парижа.

Людовик проснулся только к обеду, расстроенный тем, что его не разбудили для прощания с арбалетчиками и командирами, а также для обязательной утренней службы в походной часовне принца. Но ругался он более для вида, нежели серьезно. Людовик был признателен окружающим, позволившим ему насладиться длинным и спокойным сном.

– Рыжий! Тащи воду для умывания! Мы с тобой умоемся, пока слуги быстро накрывают на стол! Я ужасно голоден сегодня!! – Крикнул Людовик своим слугам, улыбающийся и выспавшийся. – Да, и не забудьте, олухи, пригласить к столу мессира Мишеля и всех рыцарей!

Слуги проворно накрывали столы, подали большой серебряный кувшин с теплой водой и несколько холщовых полотенец для обтирания. После умывания, принца и Годфруа переодели в свежее белье и доложили о готовности обеда.

– Ну вот! Если на вас орать, успеваете все! – Улыбнулся принц.

Он подозвал к себе Годфруа и спросил его:

– Тяжко тебе, де Леви, переживаешь смерть славного Гуго?

– Да, Ваше высочество… – грустно ответил Годфруа.

– Слыхивал я, краем уха, болтовню моей кухонной челяди… Они что-то говорили насчет твоей обиды на поступок Гуго? Поясни-ка… – сказал Людовик.

– Право… какая-то глупость… – замялся Годфруа.

– Глупость, не глупость… рассказывай!

– Что рассказывать? В общем… – снова тянул с ответом Годфруа.

– Да ты что, онемел! Отвечай, как есть. – Нервы у принца начинали не выдерживать нудного блеяния его рыцаря.

– Не обижайтесь, Ваше высочество! Только я действительно сержусь на покойного Гуго за то… что он погиб вместо меня, и он закрыл Вас, а не я! Вот!!! – Выговорил одним махом Годфруа.

– Боже мой! Какой же ты еще дурак!!! – Ответил ему принц. – Спасибо, что, хотя бы верный и преданный дурак. Выбрось из головы эти греховные мысли о Гуго. Лучше молись за упокой его души, ибо своим поступком он показал пример верности своему хозяину и господину. Его совесть чиста, это мне потом предстоит отвечать за его погубленную жизнь на Страшном Суде. А теперь, давай завтракать…

Годфруа поклонился и умолк. Он даже не мог себе представить, что принц так расстроится его мыслям.

Глядя на де Леви, Людовик задумался:

«Что же такого во мне особенного и странного, что мне так везет, пока, на хороших и верных слуг и рыцарей? Вот и этот малыш готов, без раздумий, отдать за меня свою жизнь… Удивительно…»

Послышался разговор подходивших рыцарей. Принц встал и произнес:

– Прошу Вас не стесняться и приглашаю моих рыцарей разделить со мной походный стол.

– Спасибо, наш благородный сеньор! – Ответили рыцари.

Маленький отряд принца расселся за накрытым столом и с упоением принялся за обед, обильно орошая себя вином под шутки и прибаутки собравшихся за столом рыцарей. Людовик снова веселился от души, добрый отдых пошел ему на пользу.

После обеда принц задержал Мишеля де Нанси для разговора:

– Сеньор де Нанси. У нас с Вами осталось двадцать рыцарей. Для Вас и этих достойных дворян я решил устроить небольшой отдых и развлечь всех на предстоящем турнире в Бурже. Думаю, что отдых такого плана придется по душе нашим воинам.