По святым местам

27 августа – канун дня Успения Пресвятой Богородицы, в офисе куча народу, никто не говорит по-русски, все объявления на греческом. Я встал в очередь, подал паспорт, кое-как понял, что чиновник пытается у меня выяснить, от какого монастыря у меня приглашение, а мне этого никто не сказал. Наудачу называю монастырь Святого Пантелеймона, так как он единственный русский на Афоне. В списках меня не оказалось, и я получаю совет звонить в Салоники по номерам телефонов, указанных во врученной мне чиновником визитке. Естественно, на том конце провода ни один из отвечающих по-русски не понимает.

У меня начинается паника. Деньги на счету закончились, последний паром отходит на Афон в 10 часов 30 минут. Если бы не Сергей, в этот день я бы на Афон не попал. Слава Богу, Сергей оказался дома. Пошли в офис вместе с ним: в списках меня действительно нет. Отец Василий по телефону не отвечает. Сергей объяснил, что приглашение на мое имя делал настоятель молдавской келии отец Силуан, и сказал, что, по всей видимости, мне придется задержаться в Уранополисе еще на сутки.

Я вернулся в гостиницу. Неожиданно отец Василий позвонил сам. Выслушав меня, сказал, чтобы я не беспокоился. Минут через пятнадцать за мной зашел Сергей. Оказалось, что разрешение на меня было заказано днем раньше, то есть на 26 августа. После того, как я купил диамонитирион, Сергей на мотоцикле отвез меня на причал, где я благополучно погрузился на борт трехпалубного парома «Агия Анна», что в переводе на русский означает «Святая Анна». В моем представлении паром ассоциировался с посудиной, которая передвигается от одного берега реки к другому при помощи лебедки и натянутого между берегами стального троса. Но, видимо, я отстал от жизни. Паром, на который я поднялся, представлял собой комфортабельное значительных размеров судно. Как я понял, паромом оно называется исключительно потому, что на него без труда могут заехать не только легковые автомобили, но и любых размеров тяжеловозы.

Проплыть на пароме вдоль всего полуострова – уже зрелищно. Полуостров омывается с одной стороны Адриатическим морем, с другой – Эгейским. Кстати, для туристов делаются такие двухчасовые экскурсии, в том числе и на русском языке. Для женщин это единственная возможность хоть каким-то образом приобщиться к Афону, потому что женщин на Афон не пускают под страхом уголовного преследования. Говорят, что на Афон можно попасть и посуху, якобы есть дорога с материка, но там стоят пограничные посты.

В предании о том, почему женщинам был запрещен вход на Святую Гору, говорится следующее: дочь греческого императора Феодосия Великого пожелала видеть Ватопедский монастырь, выстроенный на пожертвования ее отца. Прямо на Ватопедской пристани она была торжественно встречена монахами с подобающими ей почестями. Подойдя к собору, она так смирилась, что не захотела войти в церковь через главные врата, а пошла боковою дверью. Неожиданно ее поразил голос Богородицы, исходящий от Ее иконы, написанной в стенной нише: «Зачем ты сюда? Здесь иноки, а ты женщина. Для чего даешь врагу случай ратовать их преступными помыслами? Ни шагу далее! Удались, если хочешь себе добра!» Пораженная страхом, царевна тут же покинула Святую Гору. Святые отцы с той поры, а случилось это в 4-м веке, законоположили, чтобы ни одна женщина не посещала Святую Гору, и до настоящего времени этот закон строго исполняется. На Афоне даже скот женского рода не держат.

Путь до порта Дафни занял два часа. Первая остановка – это сербский монастырь Хиландар. Самого монастыря не видно, так как он находится с другой стороны полуострова. Чтобы добраться до него, нужно преодолеть перевал. Обычно монастырь к приходу парома присылает на причал машину, чтобы сошедшие с парома могли на ней доехать до монастыря.

Следующая остановка – болгарский монастырь Зограф, освященный в честь Георгия Победоносца. Рассказывают, что во время постройки монастыря болгары длительное время не могли решить, в честь какого святого его освятить, и ждали знамения, повесив на одной из стен монастыря подготовленную для иконописи доску. В один прекрасный день они, придя утром в храм, обнаружили на доске лик Георгия Победоносца. Только через несколько лет выяснилось, что лик сошел с иконы одного греческого монастыря и сам собой переместился на икону болгарского монастыря Зограф.

Было еще несколько остановок, а последняя перед Дафни остановка – русский монастырь Святого Пантелеймона, расположенный прямо на побережье, но почему-то наш паром в этот раз здесь останавливаться не стал и проследовал непосредственно до порта Дафни.

И вот нога моя впервые касается земли Святой Горы. Порт Дафни – это асфальтированная набережная, на которой расположены непосредственно примыкающие друг к другу и почти вытянутые в одну линию три двухэтажных здания, где размещаются кафе, гостиница, почта и таможня. Я обошел эти здания со всех сторон, пока ожидал отца Василия, и полюбовался плодами персиковых деревьев. Часть прибывших пассажиров тут же была увезена ожидавшими их автобусами, оставшиеся так же, как и я, ждали, когда за ними приедут. Отец Василий задерживался, и от нечего делать я зашел в кафе, где неожиданно услышал, как бармен разговаривает с кем-то по-русски. Я запомнил этого мужчину лет сорока пяти, и когда он вышел из кафе и подошел к своим вещам, увидел у него в руках полиэтиленовый пакет с надписью на русском языке. Тут я уже смело подошел к нему, и мы познакомились. Сергей прилетел на Афон из Киева и, в отличие от меня, всего на три дня. Приглашение на посещение Афона было у него от монастыря Святого Пантелеймона, но его никто не встречал. Как я понял из его рассказа, получение приглашения было связано с какими-то трудностями, и в результате, хоть ему и дали приглашение, фирма, которая его отправила на Афон, обязательства на себя за то, что он будет проживать в монастыре Святого Пантелеймона, по каким-то причинам не взяла. Якобы бармен, с которым он разговаривал, каким-то образом был связан с этой фирмой и сказал ему, что будет звонить в монастырь, но за положительный результат переговоров тоже не поручился.

Наконец за мной прибыл отец Василий на джипе. Сергей переговорил с ним, и отец Василий согласился взять нас обоих. По дороге отец Василий рассказал нам, что на Афоне монахи проживают в монастырях, скитах, келиях и каливах. В монастырях и скитах монахи живут большими общинами. В келиях монахи живут небольшими группами по пять-двенадцать человек и называются келлиотами. Живущие в совершенном уединении в отдельных хижинах именуются каливитами от слова «калива», то есть «шатер, хижина». В каливах обитают по два или по три человека. Есть монахи-отшельники, живущие на склонах отвесных гор в пещерах и ущельях. Есть и сиромахи – странствующие монахи-скитальцы, ходящие по обителям, живущие там, сколько им позволяют, и питающиеся подаянием и милостыней. Скит по размеру больше келии, а некоторые скиты, как, например, скит Андрея Первозванного, своими размерами значительно превышают размеры монастыря. Как правило, скиты и келии принадлежат определенным монастырям, закреплены за ними и подчиняются настоятелю конкретного монастыря, то есть не имеют самостоятельности.

На Афоне двадцать монастырей, из которых семнадцать греческих, один сербский, один болгарский и один русский, и их число по Уставу Афона постоянно и не подлежит изменению, что, однако, не запрещает организацию новых скитов, келий и т. п. В порядке иерархии самыми главными и чтимыми монастырями, в зависимости от влиятельности и времени основания, являются Великая Лавра, Ватопед, Ивер, Хиландар и Дионисиат. Русский монастырь в иерархии находится на девятнадцатом месте. Отец Василий вместе с шестью монахами и одним послушником проживают в келии, освященной в честь Иоанна Богослова, от монастыря Великая Лавра. Эта их келия устроена по национальному признаку и называется молдавской. Настоятель келии – отец Силуан, который подвизается на Святой Горе уже тридцать лет. Сначала он был монахом русского монастыря, а вот уже как двадцать лет по предложению настоятеля Великой Лавры перешел в брошенную келию, которую восстановил, собрав вокруг себя единомышленников-земляков. Главные святыни келии: копия самописной иконы Пресвятой Богородицы, подлинник которой находится в румынском ските Продром (скит Иоанна Предтечи), и икона евангелиста Иоанна Богослова. Богослужения в их келии идут на молдавском языке, несколько раз во время службы они читают молитвы на русском языке. Келия Иоанна Богослова расположена в местечке, имеющем название Провата. В этом местечке на незначительном расстоянии друг от друга находятся около пятнадцати келий.

Оказалось, что на Афоне достаточно большое количество брошенных, опустевших келий и даже скитов. Я поинтересовался, почему же они не восстанавливаются и не заселяются. Оказывается, не все так просто. Во-первых, Афон не жалует пришлых монахов со стороны (со своим уставом в чужой монастырь не лезь). Для Афона желательно, чтобы лицо, желающее посвятить себя монашескому служению, после прохождения послушания приняло постриг на Афоне. Мне рассказали прямо-таки дикую историю, совсем недавно имевшую место на Афоне. Два наших русских монаха прибыли на Афон и с устного разрешения приступили к восстановлению разрушенной келии. При этом, положившись на данное им слово, они не заручились никакими документами. Когда же через два года трудов келия была восстановлена, им просто отказали в оформлении жительства на Афоне, заявив, что Афон в их услугах не нуждается, и они вынуждены были уехать.

А ведь еще в начале двадцатого века, до войны 1914 года, из десяти тысяч монахов, проживавших на Афоне, пять тысяч были русскими, а остальная половина приходилась на греков, сербов, болгар, молдаван и грузин. При этом русские подвизались в Пантелеймоновом монастыре, в двух скитах, Андреевском и Ильинском, и около восьмисот человек жили в пятидесяти пяти келиях. В те времена к русскому монастырю был присоединен и молдаванский скит имени Иоанна Предтечи (ныне румынский).

Дороги на Афоне щебеночные, то петляющие между гор, то закручивающиеся вокруг какой-нибудь горы. Вроде бы едешь-едешь по лесу и вдруг выезжаешь на открытое плато, с которого открывается прекрасный вид то на море, то на монастырь, то на какой-нибудь скит. С одной стороны гора, с другой – пропасть. Ни указателей, ни столбов освещения на дорогах нет. На Афоне вообще нет электричества в нашем понимании, нет и газа. Монахи отапливают зимой свои кельи сухими дровами, которые заготавливают тут же, на Афоне. В каждой келье имеется печь. Электричество получают при помощи стационарного дизеля. Цивилизация монахам также не чужда. Например, в келии Иоанна Богослова имеются телефон и компьютер, подключенный к Интернету. Келия владеет двумя автомашинами, имеет гараж, слесарную мастерскую. Имеются электрические стиральные машинки. С водой на Афоне проблем никаких нет, и даже на вершине Горы, на высоте 2033 м, имеется колодец. Климат влажный, поэтому многие страдают заболеваниями суставов.

По пути в Провата отец Василий завез нас в скит пророка Илии, который когда-то был русским. Внутри скита чистота, тишина, умиротворение и покой. Внутренний двор выложен плиткой. Монах-грек встретил нас весьма радушно, усадил в беседку, в тень под кипарисом, принес рахат-лукум и холодную воду. После того как мы подкрепились, грек открыл нам двери церкви. Мы приложились к святыням, а затем проследовали в церковную лавку, где я купил две иконки с изображением пророка Илии.

Далее наш путь лежал через столицу Афона Карею. Это маленький городок, находящийся в центре Афона и являющийся местом заседания Священного Кинота. В Карее расположен дом Правительства Афона и подворья (конаки) девятнадцати монастырей. Только один монастырь, Кутлумуш, ввиду того, что он расположен всего в десяти минутах ходьбы от Кареи, не имеет своего подворья. Как рассказал нам отец Василий, один раз в год архимандриты всех Афонских монастырей собираются на заседание, на котором решают особо важные вопросы Святой Горы и выбирают Правительство на год. Правом возглавлять Правительство и председательствовать на заседаниях Священного Кинота наделены только пять первых по иерархии монастырей. Каждый год председатель меняется.

В карейском Соборном храме Успения Пресвятой Богородицы находится чтимая всем православным миром чудотворная икона «Достойно есть». Мы четыре раза за время пребывания на Афоне проезжали через Карею, а приложиться к этой иконе Господь не сподобил: все время было закрыто. Надо сказать, что гостеприимство на Афоне избирательное, то есть в каждом монастыре свои правила. Есть монастыри, в которых специально учреждена должность гостинника. В обязанности гостинника входит прием гостей, их угощение, если требуется, то размещение, знакомство с монастырем, показ святынь и т. д. А есть монастыри, в которые попасть весьма сложно. Не то чтобы нельзя; можно, но только в строго отведенное время, причем у каждого монастыря это время разное. Поэтому часто получается, что приехали, а нас не пускают: или уже опоздали, или требуется ждать часа два-три. Такая же ситуация и с церковными лавками: можно посетить храм, но не попасть в церковную лавку.

В Карее много мелких магазинчиков, как продуктовых, так и торгующих церковной утварью. Во всяком случае, монахи нашей келии продукты для себя закупают в Карее. Я купил в Карее две иконки Божьей Матери: Афонскую и Иверскую. Как впоследствии выяснилось, чисто Афонской иконы Богородицы на Афоне не было. Совсем недавно, буквально несколько лет назад, скорее, в угоду паломникам и туристам была написана Афонская икона: под ногами Богородицы изображен утопающий в зелени полуостров Афон. Монахи называют ее современной.