Команданте Чавес. Его боялась Америка

Уго Чавес целует распятие перед интервью

Достоянием общества становились иногда некоторые приватные стороны жизни Чавеса. Например, когда оппозиция обвинила его в наркомании, он признался в употреблении листьев коки, заметив, впрочем, что «кока – это не кокаин. Я жую коку каждое утро и нахожусь в отличной форме» и добавив, что коку он получает от своего друга, президента Боливии Иво Моралеса (третьего по величине производителя кокаина в мире).

Когда Чавес скончался, его смерть оказалась событием, не оставивши никого равнодушным. Наверно, не много найдется в мире политических деятелей, чья смерть заставит оторваться от повседневных забот и офисный планктон, и работягу в утренней электричке, и высокопоставленных слуг народа в их уютных кабинетах.

Соболезнования в связи со смертью Уго Чавеса высказали руководители многих стран мира, генеральный секретарь ООН и лидеры других международных организаций.

Президент России Владимир Путин назвал Чавеса «неординарным и сильным человеком», «выдающимся лидером» и «близким другом России», благодаря личным усилиям которого «был заложен прочный фундамент российско-венесуэльских отношений»: «Чавес был, безусловно, очень талантливым, ярким человеком, смелым и уже при жизни стал одним из символов борьбы Латинской Америки за независимость, за истинную свободу. И в этом смысле он еще при жизни, думаю, вошел в ряд таких выдающихся сынов Латинской Америки как Симон Боливар, Эрнесто Че Гевара и здравствующий поныне Фидель Кастро. Мы его таким и запомним».

Не столь восторженно (что и понятно, если вспомнить, как он оценивал их при жизни) оценили своего коллегу президенты западных стран. Весьма двусмысленно отозвался о нем министр иностранных дел Великобритании Уильям Хейг: «Я опечален, узнав о смерти сегодня президента Венесуэлы Уго Чавеса. Как президент Венесуэлы в течение 14 лет, он оставил после себя глубокое впечатление, как в своей стране, так и в значительно более широком масштабе».

Владимир Путин и Уго Чавес (Каракас, 2010 г.)

Барака Обама и Уго Чавес на открытии саммита Организации американских государств (ОАГ) в республике Тринидад и Тобаго (2009 г.)

Франсуа Олланд отделался дежурными фразами о том, что Уго Чавес «продемонстрировал неуклонную волю» и что народ Венесуэлы «сможет преодолеть это испытание, сохранив демократию и гражданский мир».

Вовсе прохладно отнесся к смерти своего врага Барак Обама, лишь отметив сам факт ухода венесуэльского президента из жизни, и, как и Олланд, пообещав «продвигать» «демократические принципы» и «права человека» в Венесуэле. А, как все мы теперь знаем, на эзоповом языке новых международных отношений это можно расценивать чуть ли не как обещание ковровых бомбардировок – пример Ливии и Сирии у нас перед глазами. То, что такое развитие событий вполне возможно, свидетельствует реакция других американских политиков, не связанных политическим этикетом так сильно, как президент США. Отто Райх, бывший посол США в Венесуэле с недипломатической прямотой заявил, что «США окажутся в куда лучшей ситуации сейчас в Латинской Америке в отсутствие господина Чавеса у власти», а председатель комитета палаты представителей США по международным делам республиканец Эд Ройс, позабыв известную латинскую поговорку «de mortuis aut bene, aut nihil»[1 - О мертвых или хорошо, или ничего. – лат.], не скрывал своей радости: «Уго Чавес был тираном, который вынудил народ Венесуэлы жить в страхе. Его смерть – это удар по антиамериканскому альянсу левацких лидеров в Южной Америке. Избавиться от диктатора – хорошо».

Зато руководители некоторых других стран были вне себя от горя и ярости.

Президент Ирана Махмуд Ахмадинеджад фактически обвинил в смерти Чавеса США и приравнял его к Махди[2 - Махди (араб. – «ведомый [по пути Аллаха]») – провозвестник близкого конца света, последний преемник пророка Мухаммеда, своего рода мессия. В ортодоксальном суннитском исламе Махди – это потомок пророка, который будет одним из лидеров мусульман и который придет во время второго пришествия Исы (Иисуса). Он не несет мессианских задач, это человек своей эпохи, который пойдет на Даджала (Антихриста). В шиитском учении Махди – это не только потомок пророка и сын своей эпохи, но сокрытый долгожданный Двенадцатый Имам. Он будет пребывать в сокрытии до часа, назначенного Богом, после чего придет на землю, чтобы руководить мусульманами, установит царство справедливости и благоденствия. Фактически, Махди является у шиитов Мессией. Мессианские идеи нередко вдохновляли социальные и религиозные движения в мусульманском мире.]: «Он в итоге скончался от подозрительной болезни. Он отдал свою жизнь тому, чтобы поднять страну, и освободить ее людей. У меня нет никаких сомнений, что он вернется так же, как и благочестивый Иисус, как совершенный человек».

Такой взгляд на Чавеса, видимо, вполне согласуется с тем, как президент Венесуэлы – католик и социалист в одном лице – воспринимал свою политическую и социальную миссию, стоит только вспомнить, что выступая с трибуны ООН после Джорджа Буша-младшего, Чавес сказал: «Дьявол в этом доме. Дьявол, сам дьявол, прямо в этом доме. И дьявол приходил сюда вчера, приходил вчера сюда, прямо сюда (тут Чавес перекрестился). И сегодня здесь все еще пахнет серой. Вчера, дамы и господа, с этой трибуны президент США, джентльмен, которого я называю дьяволом, говорил так, как будто он владеет миром. На самом деле как будто он владелец всего мира».

Впрочем, и сам Ахмадинеджад считал, что в американского президента «вселился сатана».

Уго Чавес и Президент Ирана Махмуд Ахмадинеджад (Каракас, 2012 г.)

Еще более болезненно восприняли смерть Уго Чавеса руководители южноамериканских государств. Даже президент Колумбии, которая была одно время на грани войны с Венесуэлой, признал, что уход из жизни венесуэльского лидера «великая потеря для Венесуэлы, для региона, для Колумбии» и для него лично.

Что уж говорить о других политиках этого региона!

Руководитель Бразилии Дилма Русефф назвал Чавеса «великим лидером», а его уход из жизни – «невосполнимой потерей» и добавил: «Президент Чавес оставил пустоту в наших сердцах, в истории и во всей борьбе Латинской Америке… поскольку прежде всего он был другом Бразилии, другом бразильского народа».

Уго Чавес и Президент Беларуси Александр Лукашенко

Уругвайский лидер Хосе Мухика вторил Русеффу: «Это был предсказуемый исход, но удивление и боль велики, потому что мы потеряли друга. Тебя всегда печалит смерть, но когда ты говоришь о ком-то, кто боролся с тобой бок о бок, о ком-то, кого, я помню, я как-то назвал самым великодушным из лидеров, которых я когда-либо встречал, боль приобретает совсем другое измерение».

Президент Эквадора и верный союзник Чавеса Рафаэль Корреа добавил: «Уго останется живым, он будет освещать и указывать путь. Он будет вдохновлять необратимые революции во имя суверенитета, достоинства, настоящей свободы, справедливости, радости, счастья… Он умер ради более справедливого мира, более человечного – и поэтому его нельзя считать мертвым». Вице-президент Аргентины Амадо Буду воскликнул: «Один из лучших из нас покинул нас. Ты всегда будешь вместе с нами, команданте!»

А президент Боливии Эво Моралес был немногословен.

«Мы страдаем», – сказал он.

Десятки тысяч людей пришли проститься со своим команданте, который посмертно был награжден копией шпаги Симона Боливара – фактически, высшей наградой Венесуэлы. Куба прощалась со своим другом и союзником залпами артиллерийского салюта, Эквадор и Беларусь объявили трехдневный траур, во многих странах прошла минута молчания в связи с «безвременной кончиной президента Венесуэлы».

Делегации почти из 60 стран (среди них – руководители 32 государств), прибыли на траурную церемонию в Каракас. В почетном карауле стояли президент Беларуси Александр Лукашенко с сыном, глава Ирана Махмуд Ахмадинеджад, президент Эквадора Рафаэль Корреа, боливийский лидер Эво Моралес, глава Кубы Рауль Кастро.

Первоначально даже предполагалось забальзамировать тело Уго Чавеса и поместить под стеклянный колпак в Музее революции, превратив со временем музей в мавзолей. Так что Чавес встал бы в один ряд уже с Лениным, Хо Ши Мином и Мао Цзэдуном.

Может быть, последним местом упокоения венесуэльского лидера станет другое здание – белоснежный мавзолей в форме паруса, который Уго Чавес построил при жизни, чтобы перенести туда останки национального героя Венесуэлы Симона Боливара, страстным поклонником которого Чавес был всю свою жизнь. Именно Чавес, придя к власти, добился того, что страна стала официально называться Боливарианской Республикой.

Президент Венесуэлы Уго Чавес и ливийский лидер Муаммар Каддафи

Фредди Бернал, депутат правящей партии в парламенте Венесуэлы сразу после смерти Чавеса написал в своем микроблоге, что «политическая величина команданте Чавеса и его величайшее служение Родине достойны того, чтобы он был захоронен рядом Симоном Боливаром Освободителем».

Его «инициативу» подхватил министр обороны Венесуэлы Дьего Молеро Белавия, который заявил в интервью венесуэльскому телевидению: «Я получил десятки тысяч обращений от наших офицеров, которые спрашивают меня: почему нельзя похоронить нашего президента Уго Чавеса в Национальном пантеоне? Останки Уго Чавеса должны быть рядом с Симоном Боливаром».

О том же говорит в своем обращении главнокомандующий сухопутными войсками генерал Луис Мотта Домингес: «Товарищи, соотечественники, мы только об этом можем мечтать. Останки нашего Верховного главнокомандующего, несомненно, должны быть в пантеоне рядом с национальным героем страны Симоном Боливаром. Он это заслужил. Поддержите нашу просьбу. Чавеса – в пантеон!»

Однако этому воспрепятствовало прежде всего то, что команданте при жизни собственноручно внес поправку в конституцию страны, которая разрешает выдающимся венесуэльцам быть захороненными в пантеоне только через 25 лет после их смерти. Статья 187 Конституции Венесуэлы гласит: «Выдающиеся венесуэльцы могут быть удостоены чести быть захороненными в Пантеоне спустя 25 лет после их смерти. Такое решение принимается по рекомендации президента страны, или по инициативе 2/3 от общего количества губернаторов и ректоров национальных университетов».

Уго Чавес и Фидель Кастро

А потом и вовсе оказалось, что пока сторонники Чавеса решали свои политические задачи, возникшие со смертью лидера Венесуэлы (по-видимому, президент умер вовсе не 5 марта, а намного раньше), тело команданте стало непригодно для бальзамирования. Он отдал себя революции дважды: первый раз, когда смертельно больным пошел на выборы 2012 года, зная, что это будет стоить ему жизни, второй раз – когда лежал уже мертвый, теряя шанс на посмертные почести, равняющие его с теми, кто изменил мир в XX веке.

Уго Чавес был возмутителем спокойствия при жизни, таким он остался и после смерти. Мятежник, индеец, десантник, политик, боливарианец, социалист, отличный спортсмен и хороший художник, он прожил яркую жизнь. Но в этой жизни было место не только подвигу, но и загадке.

Как индейский паренек из небогатой семьи, которому мать пророчила карьеру священника, стал военным и политиком, смог подняться после разгрома организованного им путча и стать президентом страны?

Кто, какие силы стояли за его спиной?

Правда ли то, что смерть Чавеса – не случайна и была организована спецслужбами США?

И, если так, то самое главное: за что на самом деле убили 74-го президента Республики Венесуэла?

Глава 2. Индейская Америка Уго Чавеса

«Абья-Яла – вот имя нашего континента…»

«Нет оправдания нежеланию делать историю, если для этого предоставляется случай».

    Уго Чавес

Чавес – индеец с примесью негритянской крови. Его предок по материнской линии был активным участником Гражданской войны 1859–1863 годов, сражался под руководством народного вождя Эсекиеля Саморы[3 - Самора Эсекиель – народный герой Венесуэлы. С конца 1840-х гг. лидер демократического крыла партии либералов. Самора отстаивал принципы национального суверенитета, демократии и эгалитаризма, осуществление которых связывал с созданием федерального государства. В 1846 году Самора, будучи кандидатом Либеральной партии, в результате обвинений в нарушениях был отстранён от участия в выборах. Эсекиель Самора начал военное сопротивление, поддержав народное восстание, но был захвачен 26 марта 1847 года и приговорён к смертной казни. Приговор был заменён заключением, поскольку президент Хосе Тадео Монагас решил отменить смертную казнь за политические преступления. В феврале 1859 года Самора возглавил народное восстание, явившееся началом гражданской войны в Венесуэле, известной под названием Федеральной войны (1859–1863). Руководимые им войска одержали ряд побед над консерваторами. Но 10 января 1860 года Самора умер от пулевого ранения в голову во время подготовки атаки в очередной битве. В родном Куа установлены памятники в честь Саморы. В 1872 году его прах перенесён в Национальный пантеон Венесуэлы в Каракасе.]. Рассказы и легенды об этих событиях передавались из поколения в поколение и оказали сильное влияние на формирование будущего лидера «боливарианской революции».

Чтобы понять любовь к Чавесу, преклонение перед ним не только многих рядовых южноамериканцев, но и руководителей некоторых стран Латинской Америки, надо слегка углубиться в историю этого континента.

В название этой главы не просто так вынесено слово, которым Чавес предлагал заменить привычное прилагательное «Латинская». «Давайте будем называть наш континент Индейской Америкой вместо Латинской Америки, – заявил Чавес в Каракасе на встрече с индейской общиной в декабре 2008 года. – Что значит «Латинская»? Этот термин нам навязали европейцы, хотя всем хорошо известно, что индейцы являются коренным населением региона…» И продолжил: «Называя континент Индейским, мы тем самым восстанавливаем историческую справедливость».

Эво Моралес, президент Боливии и Уго Чавес

Эво Моралес, президент Боливии и Уго Чавес

И хотя некоторые политологи объясняют такое предложение Чавеса его индейскими корнями, надо отдать должное его правоте: действительно, собирательное название все стран и территорий, расположенных на карте мира ниже южной границы США – Латинская Америка – было введено как политический термин французским императором Наполеоном III[4 - Шарль Луи Наполеон Бонапарт (Луи-Наполеон Бонапарт), позже Наполеон III (20 апреля 1808 – 9 января 1873) – первый президент Французской республики с 20 декабря 1848 по 1 декабря 1852, император французов с 1 декабря 1852 по 4 сентября 1870 (с 2 сентября 1870 находился в прусском плену).], который рассматривал Центральную и Южную Америку и Индокитай как «сферы особых национальных интересов» Второй Французской империи.

Сферой «особых интересов» Южная Америка стала для Европы пять столетий назад, когда, после открытия Христофора Колумба в 1492 году Америки, начался дележ Американского континента между ведущими европейскими державами того времени: Испанией, Португалией, Голландией, Францией и Великобританией.