Сценарии, пьесы, сценарии. В трёх книгах. Книга 2

Важным фактором является возраст супруга, занимающегося бизнесом. Чем он старше, тем для другого супруга или супруги лучше. Имеет значение и вероисповедование, а точнее национальность – по её принадлежности к тому или иному, так сказать, базовому вероисповедованию. Супруг или супруга мусульманской национальности склонны отдавать меньше, чем славяне и евреи. Однако, эта тенденция не выражена очень сильно. А вот вера сама по себе – очень сильный фактор. Истинно верующий человек, разумеется более склонен к справедливому разрешению вопроса и, мне кажется, правильнее саму эту справедливость понимает. Впрочем, среди рассматриваемой нами категории лиц истинно верующие люди единичны. И, увы, наименее успешны в бизнесе. Что-то у меня пересохло в горле – не заказать ли нам боржомчику?

Иван Иванович жестом подзывает официанта, тот подходит:

– Чего изволите?

– Пожалуйста, боржоми и кампари со льдом, только не добавляйте сока.

– Сию минуту.

Шауров:

– А что, если бы Вы не сказали про сок, они бы его обязательно добавили?

– Не знаю. В некоторых ресторанах, особенно за рубежом, добавляют апельсиновый.

– Интересно. Век живи – век учись.

– Я большой любитель кампари. Мне кажется, его горьковатый привкус совпадает со вкусом жизни вообще. Он горек, но приятен – опять-таки как и наша жизнь.

– Жизнь министра Российской Федерации горька?

– Это тут не при чём. И вообще, кто-то сказал, что даже среди нью-йоркских миллионеров процент счастливых людей не выше, чем среди индийских кули.

– Кули?

– Так называют неквалифицированный пролетариат в Индии и Китае. Чернорабочих, носильщиков и тому подобное.

Официант приносит напитки, наливает боржоми Шаурову. Тот делает 2—3 глотка и спрашивает:

– Продолжим?

– Ну, разумеется, дети, куда же без них. Если они есть, всё происходит заметно справедливее. Далее… Важно, кто является инициатором развода. Это очень мощный, устойчиво проявляющийся фактор. Если развод инициируется тем из супругов, который ведёт бизнес, то для другого супруга это гораздо лучше. Объяснение очевидно – совесть или её остатки.

Шауров задумывается. И продолжает после некоторой паузы:

– Вот, пожалуй, и всё, что я мог бы и хотел бы сказать, отвечая на Ваш вопрос в общем и целом. Мы могли бы углубить наш разговор и наполнить его Вашей конкретикой. И в результате Вы бы получили от меня более детальные советы. Но для этого я должен буду задавать Вам вопросы., а Вы – искренне отвечать. Перейдём ли мы сегодня к этой стадии наших отношений?

– Пожалуй, это преждевременно. На сегодня я вполне удовлетворён полученной от Вас консультацией. То, что Вы мне рассказали, важно и ценно для меня. И мне особенно понравилось, что Вы изложили всё очень кратко и ёмко.

Иван Иванович достаёт конверт и передаёт его Шаурову:

– Это ваш оговоренный гонорар.

– Благодарю Вас.

– А теперь я предлагаю поужинать и кардинально сменить тему разговора. Как Вы относитесь к футболу?

– Болею за ЦСКА с детских лет. Я ведь из семьи военнослужащего.

– А я исконный спартаковец – со времён Дасаева.

– Ну, сейчас мы с вами схлестнёмся!

– Только сначала сделаем заказ. Официант!

Проповедь

Столовая в загородном особняке. Иван Иванович завтракает. Он один в зале. Входит Вера:

– Ваня, привет! Что, проспал на работу?

– Ничего, табельщица у нас не строгая… Вера, я специально задержался, чтобы дождаться тебя и поговорить.

– Что-то важное?

– Исключительно важное. По крайней мере, для меня. Да и для тебя тоже.

– Ваня, не пугай меня!

– Бояться нечего, скорее наоборот. Хотя, у меня к тебе просьба. Сразу скажу, что необременительная. Очень надеюсь, что ты мне не откажешь. Я ведь редко прошу тебя о чём-либо.

– Да говори же, в чём дело!

– Оглянись, Вера.

Вера оборачивается и видит в «красном углу» зала красивую большую икону с лампадкой.

Вера:

– То-то я чувствую странный запах!

– Это я распорядился повесить. В этом зале, а также у меня в кабинете и в спальне.

– Так в чём твоя просьба – чтобы так и висела?

– Да, чтобы висела. Но, Христа ради, прошу тебя также повесить иконы и у себя в спальне и кабинете. Я уже купил иконы и на твою долю. Иконы хорошие, красивые, дорогие, освящённые в церкви… Собственно, это и есть моя просьба. Согласись – совершенно не обременительная для тебя.

– А что стряслось? С чего это ты вдруг уверовал? Раньше я за тобой ничего подобного не замечала. Ты что, чересчур где-то нагрешил?

– Вера! Побойся Бога! В конце концов, мы же православные люди. Пойми, нельзя жить в полном безверии, нельзя!

– Ну хорошо, я не возражаю против икон. Пусть и у меня висят. У многих они есть… Так ведь ты, верно, этим не ограничишься? В своём религиозном порыве.

– Вера, ты смотришь в самый корень. Надо нам постепенно, но решительно изменить отношение к вере и к сами себе. В первую очередь, нам надо обратиться к Евангелию. Я вчера уже начал читать – чертовски интересно! Прямо-таки раскрываются глаза, и я вижу Царство радости, любви к ближнему и справедливости. Справедливости, Вера! Любви к ближнему и справедливости!