Короли грязи-с

Выпили.

– Во что играем? – спросил Гарик.

– В дурака. Я сейчас только в дурака… Могу…

– На что?.. Ты мне уже все… Проиграл… – сказал Гарик.

– На что хочешь? – спросил Павел Григорьевич. – На Курильские острова! Я их японцам во отдам… – Павел Григорьевич тут же из своих толстых пальцев выстроил выразительную фигу. – Во!.. – И для убедительности показал фигу кому-то в окно, где, отражаясь, маячило подозрительно желтое и круглое лицо луны. – А тебе отдам!..

– Идет, – сказал Гарик и раздал по шесть карт.

Павел Григорьевич посмотрел в свои карты, и они как-то странно зарябили в его глазах. Он мотнул головой и карты зарябили больше. Бросил ищущий, рассеянный взгляд по столу и спросил:

– Какие козы?..

– Что? – удивился Гарик.

– Какие козы?.. – снова спросил Павел Григорьевич, рассматривая свои карты.

– Какие козы? – удивился Гарик.

– Какие… Козы- ри?.. – поправился Павел Григорьевич.

– Козыри черви… У тебя шестерка. Ходи…

– Откуда зна…? – спросил пьяно Павел Григорьевич и, чтобы лучше видеть, повернул карты к люстре, висевшей над ними.

– Карты не надо показывать, – сказал Гарик и повернул карты партнера к Павлу Григорьевичу, что не мешало ему их видеть.

– Хожу!.. – сказал Павел Григорьевич и зашел с восьмерки крестей.

– Бита!.. – сказал Гарик и побил восьмерку десяткой.

– На… – Павел Григорьевич подкинул ему десятку.

– Так…– побил Гарик десятку валетом. – Все? Теперь я… Хожу!.. Карты бери.

Гарик отложил из колоды две карты для Павла Григорьевича и взял себе две карты.

– На! – Гарик бросил на стол даму треф.

– На!.. – Павел Григорьевич побил даму валетом.

– Не-е… Королем… надо, – сказал Гарик. – У тебя король есть…

– Откуда знаешь? – удивился Павел Григорьевич.

– По лицу догадался… – ухмыльнулся Гарик.

Павел Григорьевич забрал валета и тут же бросил на стол короля. Гарик подкинул ему еще короля. Павел Григорьевич побил его козырной шестеркой. Гарик подкинул ему шестерку.

– На, – отбился червовой девяткой Павел Григорьевич.

– А эту? – подкинул Гарик бубновую девятку. И как только Павел Григорьевич потянул бубнового туза подкинул ему пикового. – Нечем?.. – ухмыльнулся Гарик. -Бери…

Павел Григорьевич послушно сгреб со стола карты. Игра продолжалась. Количество карт в руках Павла Григорьевича увеличивалось, а колода на столе уменьшалась.

– Все!.. наконец, бросил на стол оставшихся у него козырей Гарик. – Ты дурак! – Он взял со стола сигареты и закурил. – Похож я на Курильские острова? – спросил он, дурачась, и выпустил из себя кольца дыма.

– А я отыгрываться буду, – упрямо сказал Павел Григорьевич. – Давай на Аляску…

– Не… Давай на Чукотку…

– Давай.

В игровую незаметно тихо прокрались сизые сумерки рассвета. Двое сидели за столом и играли в карты.

– А я буду отыгрываться, – упрямо говорил Павел Григорьевич.

– Ты мне всю Россию проиграл, – сказал Гарик. – Теперь ты мой раб.

– Не, – мотнул головой Павел Григорьевич.

– Раб, – твердо сказал Гарик. – Карточный долг это… Выше всего.

– Нет…

– Выше.

– Я выше… – сказал Павел Григорьевич. – Спать хочу…

Солнце угодливо заглянуло в спальню к Павлу Григорьевичу и всем ясным видом, будто спрашивая: «Утро заказывали?» Павел Григорьевич, разметавшись по постели все в той же футболке под номером один даже не отреагировал. «Тогда я дальше», – поплыло мимо окна солнце.

Павел Григорьевич проснулся ближе к обеду. Тело казалось вялым, непослушным, онемевшим. Собственный мозг ему представлялся сейчас слежавшимся прошлогодним стогом сена, в который кто-то жидко нагадил. Рот заполняла противная сухость и горечь. Павел Григорьевич открыл глаза. Поднял правую руку и, увидев ее, подумал: «Чья это рука?.. Кто на меня поднял руку? Кто посмел?» Он пошевелил рукой и увидел, что, когда он шевелит пальцами, рука, поднятая на него кем-то с угрозой, шевелится. Чуть позже он догадался, что это была его собственная рука, которая плохо им чувствовалась, как и все остальное тело.

В дверь постучали и вошли.

– Котик, пора вставать! – послышалось приветливое.

Вошла Милочка. Павел Григорьевич увидел ее, хотел нахмуриться, но передумал и как смог улыбнулся.

– Котик ждет завтрак в постель? – засмеялась Милочка, подходя к нему, покачала бедрами так, что Павел Григорьевич зашевелился, приготавливаясь встать весь и отдельными частями. – Михеич просил разбудить котика, – сказал ласково Милочка.

Михеич в резиденции Павла Григорьевича называли человеком-невидимкой. Он везде поспевал, отдавал распоряжения, следил за их выполнением. Вчера он с Милочкой лично довел шефа до спальни, раздел и уложил спать.

Павел Григорьевич засопел, с трудом сел на кровати и сообщил народу в лице Милочки:

– Встаю.