Агентурная разведка. Часть 2. Нелегальный резидент. Поиск

– Так как вы там относились к мирному населению?

– Если, честно, мне на них вообще было плевать. Никак не относился.

– Объясни. Я не понимаю. Вы же там с ними сталкивались.

– Всё просто. Мне что ослик, что баран, что мирный афганец. Он меня не трогает, а я его. Уничтожить их всех там поголовно – такого не было, и я этого не хотел. У советской власти были свои взгляды. Эти дураки пытались там школы строить. Мне было плевать. Только жалко было денег, которые коммунисты тратят не на свой народ, а на этих афганцев.

Ричард от души смеялся.

– А здесь как ты к этим чёрным относишься?

– Я стараюсь с ними не общаться и вообще избегаю их. Вижу многое, понимаю всё что ты мне сказал. Они другие какие-то, но я их совсем не знаю. И знать их не желаю.

Ричард в ответ на эти мои слова прочитал мне целую лекцию о том, что негры бездельники и тунеядцы, способные только сжирать социальные выплаты и пособия, при этом с призрением относятся к белым, обвиняют их в порабощении до сих пор, хотя это поколение уже понятие о рабстве не имеет.

Из всего разговора я сделал только один полезный вывод – Ричард мне доверяет. Иначе он не стал бы так откровенничать. Это слишком щекотливая тема для США и даже опасная. Тема способная погубить человека, сделать его изгоем. Но для меня было не секретом, что взглядов подобным Ричарду придерживается многие белые американцы, просто власть имущие с этим борются. Финансовые элиты действительно боятся этих противоречий и понимают, что это угроза стабильности и общественной безопасности.

Тем временем, поступила задача начать системную слежку за Томасом. Причины мне не сообщались. Сам начал анализировать. Видимо, Томас начал сотрудничать и нашим надо было убедиться, что он не двойной агент, что за ним не следят и тому подобное, поэтому надо попробовать обнаружить что-то подозрительное.

В следствии этого я узнал, что его встречи с Вильте стали еженедельными. Меня это совсем допекло.

Однажды вечером, после их встречи, когда она приехала домой и дети спали наконец проявил решительность. Запустил для нашего семейного просмотра порнофильм, с участием Вильте. Смонтировал ролик на три минуты с самыми яркими моментами.

– Выключи. Я тебя прошу выключить немедленно!

Сделал это с облегчением.

– Откуда у тебя это?

– Я вас выследил. Это оказалось не сложным.

– Зачем? Зачем ты за мной шпионил?

– Я не мог поверить в твои измены. Мне нужны были доказательства. Не для того чтобы тебе доказать. Доказательства нужны были мне.

– Витя! Что ты наделал?!

– Я?

– Зачем?

– Я не хочу жить с тобой.

– Витя! Это ничего не значит.

– Ну ты даёшь!

– Тебе что жалко, что ли, если я трахну в жопу пидараса?

– Что? Мне как это сносить? Как мне с этим жить? Скажи я чмошник? Я чмошник жить с бабой, которая ебёт всяких пидарасов?

Вильте только обречённо на меня посмотрела. Я понимал, что ей нечего мне сказать.

– Развод?

– Давай о детях поговорим.

– Есть варианты?

– Есть. Мы живем под одной крышей. Общаемся. Секс – исключается полностью. Ради детей могу так попробовать жить. Только ради них. Посмотрим, что из этого выйдет. – уверенным и спокойным тоном сообщил я.

– Нет. Лучше уходи. Попробуем им объяснить. Это моя вина и я схожу проконсультироваться. Тебе расскажу, и мы решим.

Вильте разрыдалась, а мне стало её жалко. Обнял её, по-доброму. Пожалел. Я знал за собой эту слабость – не могу быть жестоким со слабыми и поверженными, тем более с матерью своих детей.

– Если сможешь – прости. Дай мне шанс. Я это решу как-то. Если не смогу преодолеть, тогда так тебе прямо и скажу. Пожалуйста. Клянусь я постараюсь!

– Я подумаю. Мне надо подумать.

Тем временем, вывез всё что касалось моей шпионской деятельности из дома в один из своих личных тайников. Подготовился к разводу. Тем более хранить это всё дома строго запрещено по инструкции.

От Громова получил задачу письменно сообщить о своих контактах за истекший период. Написал и про Ричарда, и про его взгляды. В ответ получил задачу втереться в окружение Ричарда, знакомиться с людьми, изучать.

Это не сложная задача. Ричард и сам тянулся ко мне, но я сдерживал сближение, старался сохранить дистанцию и проявлял осторожность. Инициативу не проявлял.

По Томасу ничего не замечал подозрительного. Только понял, что встречи с моей женой действительно прекратились.

Однажды, утром к нам домой буквально ввалилась ФБР. Мы как раз завтракали всей семьёй. Сначала Вильте схватив детей забилась в угол на кухне. Меня сразу повалили на пол. Потом меня деликатно подняли и попросили заняться детьми вместе с уже приехавшей няней.

Вильте увели в другую комнату.

Детей нормально успокоили.

У нас идёт полноценный обыск.

Как хорошо, что у меня здесь ничего нет. Пронесло… Ничего не объясняют, но я понял, что это всё не по мою душу. Это по душу Вильте.

Испугался сначала за себя. Потом пришло чувство беспокойства за жену. Этот человек мне не безразличен.

Всё вверх дном. Вроде бы внешне всё деликатно и сдержанно, а по сути дела полный разгром.

Мне не задали ни одного вопроса. Просто как мебель. И это отлично!

Вильте забирают.

Мне запрещают ехать с женой и деликатно говорят, что скоро со мной свяжутся и сообщат кое-какую информацию о ней. Уже как-то по-человечески говорят, просят успокоиться и не переживать. Старший даже пообещал, что с женой всё будет нормально. Просил проявить до вечера терпение.

Позвонил Ричарду и отпросился.