Стоимость. Процесс труда как процесс создания стоимости

– — достигнутое профессиональное мастерство помогает в

экономном режиме расходовать собственную биофизическую

энергию, затрачиваемую на производство продуктов

земледелия – в данном случае, пшеницы.

– — увеличение скорости производственных процессов, то есть их интенсификация, приводит к увеличению производства массы продукта, но вместе с тем, не снижает тяжести труда, а, следовательно, не экономит производительные силы человека, и потому не снижает потребление произведённого продукта.

Применение новых, более прогрессивных сортов приводит к резкому повышению производительности труда, что, соответственно, даёт прирост произведённой продукции в значительных количествах.

Процесс повышения производительности труда не ограничивается лишь этими тремя путями. В связи с этим давайте рассмотрим довольно любопытный случай и на основе его постараемся прийти к дополнительным выводам.

О чём конкретно идёт речь? Речь идёт о глобальных изменениях в технологии обработки почвы под высадку растительных культур. В нашем случае, под пшеницу.

Если Архисеятель обрабатывая почву методом «тыка», мог в течение довольно длительного времени с избытком обеспечивать себя продуктом, произведённым собственным трудом, то это только потому, что мы позволили ему жить в одиночку и весь произведённый продукт расходовать только на себя.

К нашему великому сожалению, человек как раз и не в состоянии проживать отдельно от коллектива себе подобных. Хотя бы потому. что перед одиночкой во весь рост встаёт такое количество проблем, с которыми ему одному просто не справиться. Ни в наши «цивилизованные», ни, тем более, в те далёкие первобытные и прямо скажем, дикие времена.

Холод, постоянная угроза голода, хищники, не отходящие от порога пещеры, перспектива в любой момент травмироваться и из – за этого потерять возможность самостоятельно добывать пропитание, естественная старость. Эти и ещё множество других неблагоприятных причин, вынуждали древнего человека существовать в коллективе братьев по крови, то есть в коллективе себе подобных.

Пока человек вёл дикий образ жизни, образ при котором он только добывал себе пропитание, не производя его, прачеловек жил стадом и в стаде. И лишь с того времени, когда человек включился в процесс производства продукта, поначалу косвенно, а впоследствии и напрямую, стадо превратилось в племя, специализирующееся на производстве одного или, максимум, трёх – четырёх видов жизненно необходимого продукта. Такой номенклатурой, прежде всего, было производство пищи, одежды, жилья, оружия для охоты и орудий труда. То есть, имело место быть, производство продуктов индивидуального потребления и производство примитивных средств производства. Продукты индивидуального потребления – это продукты питания, личная одежда, обувь. Месть в общественной пещере, или искусственно возведённом жилище, личные средства производства – оружие для охоты и орудия труда. Та же палка – «ковырялка» для того, чтобы выкапывать из земли вкусные корнеплоды, или, сук – протоплуг.

Вот этот самый сук – протоплуг и явился тем новым орудием труда, который в короткие сроки перевернул не только пласт земли, но и вообще всё и вся, резко изменив технологию обработки почвы и, как следствие, технологию производства пшеницы. Как это произошло, мы сейчас и рассмотрим.

Когда Архисеятель, в своей профессиональной производительной деятельности исчерпал все возможные и невозможные методы повышения производительности труда, рассмотренные нами выше, а потребности демографически растущего не по дням, а по часам, племени, росли как на дрожжах. Тогда, на повестке дня остро и встал вопрос изменения способов производства жизненно важного и потому необходимого продукта первой, а, точнее, наипервейшей потребности.

К тому времени племя, к которому имел честь относиться Архисеятель, окончательно отказалось от кочевого образа жизни. Оно осело там, где Архисеятель производил продукт способный прокормить его, и его племя от урожая, до урожая. Способствовало оседлости и то, что жилища, выстроенные племенными умельцами из шкур и бивней мамонтов, располагались у самой воды. Как раз там и в том месте, куда приходят на водопой бесчисленные стада диких животных.

С одной стороны Архисеятель растит пшеницу и выпекает из пшеничной муки ароматный и аппетитный хлеб. А, с другой, дикое мясо само, по собственной воле, в собственной шкуре приходит к шашлычной, расположенной рядом с хлебопекарней Архисеятеля. Чего же лучшего желать себе и своим соплеменникам? От добра, добра не ищут. Племя архисеятелей и не стало искать никакого другого места. Зато Архисеятель искал мучительно и долго пути повышения производительности земледельческого труда.

Если быть несколько точнее, то Архисеятель искал собственно не пути повышения производительности своих усилий, а нечто такое, что помогло бы ему реализовать то, что до сих пор смутно зрело в его голове. Поиски увенчались сногсшибательным и потому блестящим успехом.

На охотничьей тропе он, однажды, и очень даже случайно, нашёл сук довольно любопытной формы. Одна его часть в длину была не более трёх длин вытянутой Архисеятелевой руки, а толщина этой рукояти, не больше толщины запястья. Другая часть сука, находящаяся под некоторым углом к рукояти, была длиной в вытянутую ладонь. Конец этой части сука, был довольно острый, а место сочленения двух частей одного сука, было толстым словно колтун. Но, что самое удивительное, и рукоять сука, и «зуб» его располагались друг относительно друга под углом 90 градусов. Именно это обстоятельство более всего понравилось нашему Архисеятелю и он по достоинству оценил эту сучью особенность.

Едва дождавшись первого погожего весеннего утра, Архисеятель хватанул свой сук – протоплуг, ступил на ещё влажную от весенних гроз землю, и… пошёл. А, вот как он пошёл, мы, с вами, сейчас и вычислим. Для этого нам понадобятся счёты, изготовленные Енисейским леспромхозом. Чёрными косточками мы будем откладывать метры и километры, которые пройдёт по пашне Архисеятель, а белыми будем фиксировать время, за которое он пройдёт свои тяжкие метры, а, быть может, и километры через годы и тысячелетия, в другую историческую эпоху.

Но, для начала летоисчисления, нам необходимо хотя бы в общих чертах представить себе, какую технологию обработки почвы изобрёл древнекаменный земледелец, используя в производственном процессе такое орудие труда, как сук – протоплуг.

Вонзив сучий «зуб» в землю Архисеятель чертил на влажной почве глубокую канавку, в которую и бросал пшеничное зерно. Двигаясь по полю и волоча обеими руками сук, Архисеятель «зубом» бороздил почву и потому, скорость его передвижения была гораздо выше той, с которой он сеял методом «тыка», ковыряя заострённой палочкой лунки для зёрен.

Если мы говорим, что наш пахарь при «вспашке» держал сук двумя руками, то значит, он мог двигаться по полю лишь коленками назад, что в переводе на современный русский язык, означает спиной вперёд. Да. Вот так спиною вперёд и двигался этот чудак. Иначе он и не мог двигаться. Принуждали его к такой системе обработки почвы, некоторые, весьма жёсткие обстоятельства. Во – первых, с одной стороны, ему во сто бы то ни стало, необходимо было контролировать и прямолинейность борозды и глубину вспашки, а с другой, надо было нажимать на «зуб» так, чтобы он углублялся в землю поелику это возможно. Именно неудобства связанные с контролем и управлением этим процессом производства пшеницы, а, мы теперь можем говорить о трудовой деятельности как о процессе производства, принудили земледельца двигаться таким вот странным и несообразным способом.

Когда человек никуда не спешит, не торопится, а идёт – бредёт себе, куда глаза глядят то, как правило, он движется со скоростью равной 4 км/час. Наш земледелец двигался задом наперёд / таковы требования новейшей технологии/, и потому скорость его передвижения равнялась не 4км/час как у нормальных людей, а. скажем, 1км/час.

Помня о том, что весенняя посевная кампания длится всего 14 дней, а земледелец работает в поле ежедневно по 16 часов, мы можем узнать, какой длины борозду «нацарапает» во влажной почве Архисеятель:

14 дней х 16часов х 1км/час = 224 километра.

Теперь давайте согласимся с тем, что Архисеятелю необходимо не только проложить первую борозду, но и посеять в борозду зерно, чтобы зерно не склевали всякие там поющие пернатые, рогатые, мохнатые и прочие певуны. Стало быть, во избежание неудачи ему придётся трижды пройти по одному и тому же пути. Отсюда, длина вспаханной и засеянной. с присыпочкой, борозды, станет не 224 километра, а:

224км.: 3 = 74,7 километра, то есть, 74700 метров.

Глядя на эту цифру попросту недоумеваешь. Ну, где, скажите на милость, неоземледелец отыщет такой длины взлётную площадку? Да нигде, и ни в жизнь. Впрочем, он её и не искал. Он был очень хитромудрый. Сиречь, и хитрый, и мудрый в одном лице.

Чтобы не удаляться далеко от того места, где он впервые вонзил в землю «сукозуб», неоземледелец попросту кружил на одном месте всё более и более закручивая спираль Архимеда. Но, мы то, с вами, не будем этим заниматься. Мы то люди цивилизованные и потому окружность преобразуем в прямоугольник.

Нам прекрасно известно, что единственным условием сева пшеницы и его, технологически обоснованным способом посадки зёрен, был квадратно – гнездовой метод диктующий, что семена пшеницы необходимо класть по углам воображаемого квадрата со сторонами 10 х 10 сантиметров. В тех же самых воображаемых углах квадрата некогда просверливались лунки, куда и опускались трепетной рукой Архисеятеля, священные зёрна пшеницы.

Согласно новой технологии, Архисеятель, вспахав участок множеством параллельно расположенных борозд, лежащих одна от другой на расстоянии 10 сантиметров, неоземледелец сократил длину «магистральной» борозды, хотя общая суммарная длина борозд осталась равной длине «магистральной». Но для того, чтобы изобрести такую технологию, необходимо было изменение формы черепа Архисеятеля в более благородную сторону. И такое, на наше счастье, случилось. С головой у него оказалось всё в порядке. Поэтому, когда он взял участок шириной в 100 метров, и в каждом метре ширины участка, уложил десять борозд, то общее количество, на ширине полосы в 100 метров, оказалось равным:

100 метров х 10 борозд = 1000 борозд.

Отсюда общая длина получившегося посевного поля, оказалась равной:

74700 метров/длина «магистральной» борозды/ х 1000 борозд = 74,7 метра. То есть, получился прямоугольный участок со сторонами 74,7 метра х 100 метров, а площадь такого участка, оказалась равной:

74,7 метров х 100метров = 7470квадратных метров, что равно 0,747 гектара /га/.

Теперь мы имеем возможность подсчитать, сколько зёрен высадит земледелец в борозде длиною 74,7 километра, /что равнозначно, согласно нашим расчётам, площади 7470кв. м/, при условии, что одно зерно от другого посажено на расстоянии 10 сантиметров.

74,7 километра /длина/ = 74700метров

В одном метре дины борозды укладывается 10 зёрен. Значит в 74700 метрах борозды, было уложено:

74700метров х 10зёрен = 747000 зёрен пшеницы.

Согласно нашему условию, 1 зерно весит 1 грамм и, значит, Архисеятель, прозванный «неоземледельцем», «закопал»:

747000 зёрен х 1 грамм = 747000 грамм, что равно 747 килограммам зёрен.

Сорт, посеянный неоземледельцем, называется «первобытный». Это как раз та самая пшеница – пятизернянка, с посадки которой и начал свою трудовую деятельность, по производству пищевого продукта, Архисеятель.

Если ему удалось сохранить все колосья, взошедшие из всех 100% высаженных зёрен, и также на все 100% удалось собрать и сохранить урожай, то количество выращенных зёрен пшеницы, будет равно:

747000зёрен х 5 = 3735000 зёрен.

Одно зерно весит 1 грамм, отсюда собранная масса урожая пшеницы, в свою очередь, будет равна:

3735000зёрен х 1 грамм/зерно = 373500грамм, или

3735 килограмм, или. 3 тонны 735 килограмм.

Когда наш удачливый и трудолюбивый неоземледелец, принёс в общественную пещеру и высыпал из своей торбы, пред ясны очи соплеменников, выращенный и собранный им урожай зерновых, те в изумлении и восхищении обозвали его Первопахарем. Будем же и мы называть его этим именем, ибо он действительно первым применил метод вспашки поля при севе, и за тот же период времени, то есть за тот же период весенне – летне – осеннего сезона, вырастил гораздо больший урожай, нежели его предшественник Архисеятель.

Применяя новую технологию производства пшеницы, Первопахарь из года в год получал один и тот же, по своей массе, урожай. Количество же соплеменников из года в год увеличивалось, вследствие бесконтрольности рождаемости. Обилие дармовой пищи, её высокая калорийность, навевали романтическое, сиречь, лирическое настроение не только у молодёжи, но и у значительной части более зрелого населения. И, как это водится, вздохи под луной завершались рождением одного. А порой и двух новых, от одной мамы, соплеменников. У Первопахаря, наблюдающего за неконтролируемым демографическим процессом, глаза на лоб лезли от изумления, перед подобной беспечностью. Любовь любовью, а хлеба на всех может и не хватить, до нового урожая. Вот и встают перед Первопахарем те же проблемы, что, в своё время не давали покоя Архисеятелю.

Но, если Архисеятель исчерпал все возможности повышения производительности труда, применяя первобытную технологию, то Первопахарь освоив совершенно новую технологию обработки почвы, только – только встал на путь повышения производительности труда путём его интенсификации, то есть увеличения собственных физических усилий в процессе труда. Кроме того, у Первопахаря впереди маячит возможность сеять новый сорт пшеницы, который мы назвали «неолитическая», дающая в колосе не 5, а 6 зёрен. К тому же у него есть резерв повышения производительности труда за счёт достижения высокого профессионального уровня от навыка, через умение, к мастерству. И, наконец, Первопахарь найдёт новый способ повышения производительности труда путём эксплуатации «меньшого брата», тяглового животного.