Мужской процесс

В это время я рассмотрел фигуру парня, и, надо сказать, фигура у него была весьма спортивная: плечи раза в два шире задницы.

Хотя он шел, опустив голову, видно было, что парень – не сутулый, крепкий, высокий, мускулистый. Не знаю, что ему говорила его девушка, которая даже рукой жестикулировала, что-то доказывая, но мне захотелось, чтобы она шла и отговаривала парня от драк вообще и со мной, в частности.

Чтобы она осудила его за поведение в подъезде, сделала ему жесткий выговор и чтобы попросила его быть умнее пьяных старичков, научиться уважать старших в любом их состоянии и даже призвала его любить мир во всем мире и, особенно, в подъезде нашего дома.

Что-то мне совсем расхотелось драться, тем более с молодым и сильным. Я смотрел в окно и размышлял, растирая рукой синяк с левой стороны лба.

Мне уже пятьдесят лет, ему – около семнадцати. Если я сделаю вид, что забыл о своем вызове, он же не будет ходить и напоминать? Он тоже забудет. Возможно, охотнее, чем я. Нафига ему заморочки со старикашкой?

Он будет рад отделаться от меня, подумал я. Но тут же вздохнул глубоко, как бывает, когда подумаешь о чем-то огорчительном. Как-то не по себе от мысли – взять и забыть. Противно как-то, очень похоже на то, что струсил и жидко обделался. Жиденько-жиденько обделался кашицей такой неприятной, которая липкая и теплая из трусов потекла.

Представил себе, как я озираюсь, не увидел ли кто кашицу, текущую по моей ноге. И надо же, действительно повернул голову и даже рукой провел по ноге. Не, сухо. Будто заснул на секунду, а теперь проснулся и очень обрадовался, что не обкакался.

Неужели придется с ним драться? Ой, я дурак, ох и дурак же я!

Вечером в мою двухкомнатную квартирку постучали. Сначала позвонили, но звонок у меня почти что издох от старости и вместо былых трелей издает какой-то слабый и жалобный скрип, поэтому я его никогда не слышу, а тот, кто звонит, не может понять, что за попискивание раздается, когда он на кнопку нажимает. Поэтому начинает стучать в дермантиновую дверь.

У меня, единственного на площадке, дверь осталась в том же самом виде, какой была в далекие времена всеобщего равенства и братства, то есть деревянно-дермантиновая с узором из проволоки и шляпок гвоздей в виде лучей, разлетающихся от «ромашки» в центре.

На этот раз я слышал писк звонка, потому что не включал еще ни радио, ни телевизор. Но пока ходил к зеркалу глянуть на свой посиневший глаз, в дверь уже начали стучать.

Открываю, дядька стоит, которого я видел раньше всего пару раз. Знаю, что он у нашего подъезда ненадолго паркует свой джип «BMV» и через полчаса уезжает.

– Здравствуйте! – сказал дядька и посмотрел не на меня, а на левую половину моего лица.

– Здравствуйте.

– Я хотел бы поговорить с вами.

– Заходите.

Он зашел ко мне в коридор и прикрыл входную дверь.

– Я ваш сосед из 71 квартиры, с четвертого этажа. Мне сказали, что у вас инцидент днем произошел.

– Какой инцидент? – я догадался, о чем он говорит, но меня удивило слово инцидент, которое не сразу связалось в мозгу с дневной стычкой.

– Мне сказали, что вы пытались утихомирить молодежь, и они вас сильно избили. Кто участвовал, запомнили?

– Запомнил, конечно, но по именам никого не знаю. Новые какие-то.

Смотрю на дядьку и соображаю, что ему надо? Судя по интонации его голоса, он явно не посочувствовать мне пришел. А не отец ли это той девчушки с голыми ногами?

– Что они тут вытворяли, пили? – спросил мужчина и глянул в зеркало на стене моего коридора, а затем быстро поправил галстук на своей рубашке.

– По-моему, нет, не пили, я банок и бутылок не видел.

– Кололись, что ли? – дядька произнес вопрос громко и грубовато, но было видно, что он с нетерпением ждет ответа и боится, что я назову именно эту причину стычки.

У меня неожиданно вспыхнуло желание соврать, что, мол, не знаю, кто именно кололся, но после них я будто бы подобрал два шприца. И соврал бы, ведь борцом с наркоманами выглядеть куда приятней, чем обыкновенным подвыпившим придурком. Не соврал, потому что дядька, скорее всего, отец, и его такое известие расстроило бы страшнейшим образом.

– Нет, не кололись. Смеялись, хохотали, гоготали как сумасшедшие – шумели сильно на площадке. Больше ничего не делали. Вы – отец кого-то из них?

– Виолетта – моя дочь.

– Девочек было двое, Виолетта какая из них?

– Она светлая, волосы у нее длинные и светлые, – мужчина показал рукой длину ее волос, но не спине, как обычно показывают, а на своем животе. Правой рукой он провел по линии ремня на брюках. Я мельком взглянул на пряжку его ремня, потому что мне показался странным ее желтоватый блеск.

– Золотая? – спросил я и кивнул в направлении изящной вещицы, блестящей в его брюках.

– Дочь? – не понял вопроса папаша, думающий о чем-то своем.

– Пряжка, – сказал я и улыбнулся, потому что мужчина выглядел забавно в состоянии не то сильного смущения, не то глубокой задумчивости.

– Какая пряжка?

– В штанах у вас.

– Вы извините, но я хотел бы поговорить серьезно.

– Ну, так проходите, что мы стоим в коридоре, как чужие. О чем серьезном можно говорить в коридоре?

Я пошлепал на кухню и в этом время слышал, что гость вздохнул и засопел, снимая туфли.

Когда он появился на кухне, я уже сидел на деревянной лавке у стола, на котором стояла початая бутылка водки, а рядом лежали кусочки хлеба. Соленые огурцы он видеть не мог, потому что трехлитровая банка с ними стояла под столом. Гость посмотрел на мою скудную «продовольственную корзину» и спросил:

– Вы один живете?

– Один.

Мужик глянул в сторону кухонной плиты, потом в открытую дверь комнаты, где у меня стояла кровать. Плита была без кастрюлек и сковородок, но вычищена и протерта, а кровать заправлена аккуратнейшим образом: у меня всегда был порядок, как в солдатской казарме перед проверкой.

– Садитесь, – предложил я, – налить?

– Нет, не надо, не сейчас, за рулем, мне скоро ехать.

– Это ваш «бумер» сейчас у подъезда припаркован?

– Мой.

– А я думаю, кто это такой важный к нам наведываться стал, а это вы, оказывается, важный. Как вас зовут?

– Сергей Иванович.

– Купили, что ли, квартиру на четвертом этаже?

– Да, зимой. Мы решили в этот город переехать, будем дом строить, а пока вот взяли трехкомнатную, отремонтировали. Жена с дочерью уже полгода тут, дочь здесь школу заканчивает, поступать будет, а у меня переехать все никак не получается, дела не отпускают. Я когда в командировке, тогда заезжаю посмотреть, как они обживаются.