Шмордонские войны

– Как это возможно? – император, попытавшись логически проанализировать сказанное лордом, встряхнул головой.

– Непонятно, – пожал плечами барон Филер. – Но на этом записи радиста обрываются.

– Все у них странно, – задумчиво сказал Шмор. – Хорошо, что у нас всего одна религия. Официальная. Есть единственный Бог с двенадцатью реинкарнациями и Бес, который убивает его всего двенадцать раз, то есть раз в месяц… А что у них со смертной казнью?

– Лорд Крокозябл в одном из донесений сообщил, что она существует, но в странной форме, – доложил Филер. – Смертная казнь положена за убийство или измену Родине. Но исполнение ее заморожено. Приговоренному предлагается два варианта: либо пожизненно трудиться на каторге, либо послужить Джаппурии каким-нибудь другим способом при возникновении чрезвычайных обстоятельств (имеется в виду война). В случае второго варианта пожизненная форма наказания перетекает в прощение с формулировкой «За заслуги перед Родиной». Но прощает не королева, а парламент.

– Действительно странно, – согласился Шмор. – Особенно, с их богом…

Надолб с Филером синхронно кивнули головами. Император критически относился к официальному культу двенадцатиликого бога, но на государственном уровне всячески поддерживал религию, и это способствовало только укреплению духа шмордонцев.

– Итак, пришла пора поделиться с вами некоторыми соображениями, – произнес император, значительно взглянув на лорда с бароном. – Леди Крокозябл перед вашим приходом сообщила, что она установила причину постоянных провалов ваших агентов, барон Филер. Она заключается в том, что вы готовите их как обычных военных дуболомов. Эти солдафоны своим поведением сильно выделяются из общества миролюбивых джаппурцев и потому сразу бросаются в глаза полиции. Правда, у жены посла есть предположение, что ваши агенты не обучены давать взятки полицейским Джаппурии и это бросается в глаза еще больше.

– Разве можно давать взятки полицейским? – удивленно воскликнул Филер.

– Вот видите? – император иронично улыбнулся. – Леди Крокозябл была права. Не судите других по своим чести и законам. Если коррупция является джаппурской нормой, давно пора взять ее на вооружение.

– Будет сделано, ваше величество, – мрачно сказал барон. – Довожу до вашего сведения, что мною уже подготовлена группа шпионов по новой креативной программе. Я принял во внимание обычаи джаппурцев. И коррупцию учтем.

– Я рад за вашу сообразительность. Хорошо, когда разведка учится! Хоть на своих ошибках. Наконец-то руководство стало делать выводы! Для этого потребовалось всего двести лет провальной работы!

Император встал на ноги и Надолб с Филером сделали то же самое.

– Через неделю назначаю окончательное совещание Государственного Совета. Вам быть также. И начальника Генерального штаба захватите с собой. Этого, как его там… ну, вечного перестраховщика…

– Маркиза Шу?хера?

– Да. У меня все.

Шмор развернулся и скрылся за ближайшей портьерой. Надолб с Филером, запоздало поклонившись схлопнувшимся шторам, вышли в приемную.

Граф Вискерс, вылетев из-за стола, обрадованно сказал:

– Вот видите, я всегда говорил, что нынешний император человек решительный. Надо дать этим джаппурцам как следует! Кстати, когда там война намечается?

– Зачем вам это знать, граф? – спросил Филер. – Ведь вы, верный своим наследственным принципам, все равно проспите выступление в поход.

– Ха! – воскликнул весело Вискерс. – Я потому и спрашиваю, чтобы не прозевать этот восхитительный день!

Все трое рассмеялись, радуясь великолепной шутке графа.

Джаппурия. Потенция

Морс – пожилой благообразный мужчина с козлиной бородкой, – будучи Премьер-министром Джаппурии, ответственно относился к своей работе и потому прибыл на планету Потенцию точно в срок, хотя мог бы этого и не делать. Но порядок есть порядок.

В одну из обязанностей Морса входило раз в месяц отчитываться перед королевой о делах государства. Королева совсем не горела желанием ежемесячно слушать нудные речи Премьер-министра, но он настаивал на этом, и Белле приходилось его принимать. Поскольку королева никогда не сидела на месте, Морс вынужден был гоняться за ней по всем четырем обитаемым планетам Джаппурии. В этот раз он настиг королеву на Потенции.

Все институты власти находились на Слякоти. Это было сделано с умыслом еще в давние времена. Считалось, что условия Дубаря, Потенции и Сочи никак не способствуют правильности государственного мышления. Предки, придумавшие способ управления королевством, считали, что на Дубаре мозги парламентариев и министров обязательно приморозятся; на Потенции прорастут блудливыми побегами; а на Сочи покроются трещинами от жары или утонут в пиве. Поэтому местом для парламента, правительства, суда и прокуратуры была выбрана Слякоть, чтобы своей золотистой дождливой унылостью способствовать спокойному – а потому стройному – течению мыслей государственных деятелей Джаппурии.

В столице Слякоти, носившей название Заквакинск, были построены офисные здания всех министерств и ведомств, а также благоустроенные городки для проживания чиновников и депутатов. Вот только бо?льшая часть жилых и правительственных помещений почему-то все время пустовала. Премьер-министры постоянно боролись с этим явлением, но победить его так и не смогли.

Морс перемещался между планетами в скоростном премьерском джа?бле (космическом челноке), возя с собой импортный шмордонский шморовоз и личного водителя. Вот и в этот раз, прибыв на Потенцию в город Апрель, являвшийся столицей этой планеты, Премьер-министр уселся в шморовоз, и водитель повез его к королеве, отдыхавшей в Розовом Дворце. Глядя на мелькавшие в окнах дома, Морс размышлял о жизни Джаппурии, существенно изменившейся после Второй Шмордонской войны.

В потоке чадящих выхлопными газами джамобилей и пассажирских джа?бусов, произведенных в Джаппурии, шморовоз выглядел огромным роскошным аппаратом. Но нет-нет, а глаз Морса иногда улавливал такие же шморовозы, изредка мелькавшие на улицах Апреля. Что и говорить, джаппурские джамобили совсем не годились имперским шморовозам в конкуренты. Они вечно ломались, а когда этого не случалось – кряхтели, звенели, лязгали и коптили. О комфорте же вообще вспоминать не приходилось.

Морс удовлетворенно посмотрел на обивку передних кожаных сидений и ласково провел рукой по боковине двери. Да, шмордонцы умели делать хорошую технику. Но появилась эта техника в королевстве официально всего пять лет назад.

До этого она попадала в Джаппурию через разгульдяйских торговцев, которые сновали по всей галактике, занимаясь контрабандизмом, пиратством и еще черт знает чем, пока их систему не поработил Шмордон. Теперь они стали редко залетать сюда.

По итогам последней войны с империей был заключен мирный Договор, в котором неожиданно обнаружился ряд пунктов, связанных с торгово-экономическими отношениями. Как потом оказалось, внесенные пункты были делом рук мерзавца, которого называют Джемом Баламутом. Более того – в Договоре также предусматривался обмен посольствами.

Когда обнаружились эти махинации, весь парламент поднялся на дыбы и потребовал от Верховного суда немедленно приговорить Джема к повторному расстрелу. Но – с расстрелом или без – Договор уже был подписан королевой, и потому пришлось выполнять его условия.

Морс до сих пор не мог понять, принес ли этот Договор благо Джаппурии или причинил зло. В королевстве появилось много полезных вещей, созданных техническим гением шмордонцев, и это существенно облегчило жизнь населению (тем более, что теперь шмордонские товары стали стоить на порядок ниже, чем у разгульдяйских жуликов). Все эти вещи производились на заводах Крокозябла-старшего, каким-то образом в одночасье ставшего монополистом системного масштаба, и теперь возник ряд вопросов. Например – как это можно исправить? Или – а нужно ли это исправлять?

Зато с дипломатической деятельностью было проще. На основании пунктов Договора в королевстве пришлось открыть посольство Шмордона. Под него был выделен участок трясины на Слякоти в заповедной зоне Усосанного Леса, булькавшего серными газами и гудевшего комариными полчищами в трехстах милях от Заквакинска.

Шмордонцы на это совсем не обиделись, а даже обрадовались. Они построили там дом, огородились колючей проволокой и потребовали, чтобы джаппурцы отправили своего посла в имперскую столицу Шмору. Но парламент решил не торопить события, считая, что и одного Крокозябла-младшего для связи между государствами хватит вполне.

Морс, глядя на мелькавшие за окном дома и клумбы, невольно радовался тому, что подвеска шморовоза беззвучно глотает дорожные ямы и рытвины. Джамобили, не имевшие столь хороших амортизаторов, скакали по улице как козлы на горных тропинках, и пассажиры внутри этих коробок периодически ударялись головами о крыши. Премьер-министр решил после встречи с королевой пообщаться с мэром Апреля и поинтересоваться у того, куда он дел деньги, выделенные правительством в прошлом году на ремонт дорог в столице Потенции.

Шморовоз неожиданно остановился и Морс понял, что движение прекратилось из-за образовавшегося затора. Он приказал своему водителю выйти и узнать, что случилось впереди. Пока тот ходил, Премьер-министр рассматривал тротуар возле дороги, на котором расположились столики одной из уличных забегаловок.

Кафе называлось «Смерть Шмордону», о чем свидетельствовала вывеска над одним из столиков. Морс поморщился. Если раньше такие вывески вызывали в душах джаппурцев чувство здорового патриотизма, то сейчас, в мирное время, они были совершенно лишними. И хотя посол Крокозябл сидел на Слякоти, совсем не нужно ему было знать о таких вывесках. «Вот тебе и дипломатические отношения! – с горечью подумал Морс. – Только новые проблемы добавились».

Вернувшийся водитель доложил, что впереди авария. Два джамобиля столкнулись, перегородив всю проезжую часть, и водители посреди улицы спорят, кто из них прав.

– А полиция прибыла на место? – поинтересовался Морс.

– Да, – ответил водитель. – Приехал один полицейский, но он заявил, что у него перерыв на обед и тут же уселся в кафе набивать себе пузо сосисками.

Морс скрипнул от злости зубами. Королева и так не жаловала эти ежемесячные встречи. Если он опоздает к назначенному времени, ее величество обидится и уедет из дворца. Гоняйся за ней потом опять! На каждой из четырех планет существовали дворцы, принадлежавшие королеве, которые обслуживались за счет бюджета королевства. Такой порядок был закреплен Конституцией, и потому приходилось мириться с беспорядочными переездами королевы.

Премьер-министр решил разобраться с дорожной ситуацией сам. Он вышел из шморовоза и, пробираясь между стоявшими в пробке джамобилями, отправился вперед.

Спустя несколько минут Морс оказался на месте аварии. Два джамобиля торчали поперек дороги, практически полностью перегородив проезжую часть. Третий – ржавый и битый джамобиль с полицейскими мигалками на крыше – находился немного сзади, закрыв своим корпусом последний путь для проезда другому транспорту.

Толстый полицейский в мятой форменной одежде, вытирая одной рукой жирные после еды губы, другой держал планшет, в который оба водителя запихивали денежные купюры (в разные отделения). Все это происходило как нечто само собой разумеющееся и не вызывало никакого удивления у других водителей. Участники аварии при этом кричали полицейскому, что каждый из них ни в чем не виноват. Служитель закона захлопнул планшет и направился к патрульному джамобилю. Вот тут-то Морс и подошел к нему.

Сунув под нос полицейскому свое служебное удостоверение, Морс принялся кричать ему в лицо:

– Вы что творите?! Я – Премьер-министр Джаппурии! Почему вы обедаете, не очистив предварительно проезжую часть?! Что это за деньги у вас в планшете?! Как вы смеете так вести себя?!

Полицейский невозмутимо ковырнул пальцем в ухе и ответил:

– Уважаемый, не надо так орать. Я не глухой.

Морс задохнулся от злости и замолчал.