Кратеры Симфареи

– Это твой брод?

– …

– Что?

– Прошлогодние паводки. Сюда никто не ходит, течение слишком сильное. Уровень воды выше, чем я запомнил. Был по грудь взрослому человеку в самом глубоком месте, сейчас по шею, а то и больше.

Незнакомец посмотрел на него, как на идиота.

– Плевать, да хоть вплавь! Главное, лес близко, нам нужно зайти, как можно глубже и как можно быстрее. Пошли!

Юноша посмотрел на воду. Незваный гость был неудержим, а вот юноша в своих силах был не так уж уверен. В детстве он почти каждый день сбегал с друзьями к речке, но плескался на мелководье, терпя насмешки и издевательства сверстников. Но ничего не мог с собой поделать. Стоило зайти поглубже, пара нелепых гребков, и дыхание сбивалось, а ноги начинали судорожно искать опору. Поддавшись на уговоры, пару раз он чуть не утонул, доверившись обещаниям чуть что – сразу вытянуть его к берегу. Эдвин все же научился держаться в воде больше минуты и даже мог сделать с десяток гребков. Но здесь… Вода бурлила, волны стучали о камни. Ничего общего со спокойным участком реки, где резвились детишки, девушки полоскали белье, а Эдвин регулярно набирал полные ведра для Вамоса.

Незнакомец, не тратя времени, уже по бедра зашел в воду. Поток кусал его ноги, то отступая, то накатывая вновь. Мужчина оглянулся и замер, покачиваясь.

– Если ты сейчас скажешь, что не умеешь плавать, клянусь, я…

– Умею.

Эдвин глубоко вздохнул и зашагал вперед. Речка сопротивлялась, так и норовя сбить с ног, затянуть в себя. Несмотря на жару и давно промокшие ноги, вода точно обожгла холодом. Он сделал еще пару шагов, поравнялся с незнакомцем. Решил все же предупредить:

– Умею, только не очень хорошо.

Мужчина вздохнул и кончиками пальцев подтолкнул его в спину.

– Много лет мне не приходилось быть нянькой, но я тебя услышал.

Эдвин пошагал вперед. Вода уже доходила до груди, потом до шеи, но он все еще шел по дну, начинать грести не хотелось, так можно и упустить момент, когда ноги не будут доставать до дна.

«Дойду до середины, и если там глубоко, просто оттолкнусь. Пара гребков, и готово».

Сказать проще, чем сделать. Река бурлила, сопротивлялась, ноги налились свинцом, а деревья нависали над головой, как крышка гроба. Мужчина плыл рядом, активно работая руками. Каждые два или три метра замирал в воде, ждал, когда юноша поравняется с ним, и двигался дальше. Вода заливала в уши, заставляла щурить глаза. Эдвин пыхтел, порадовался было, что половина пути пройдена. Затем успел устыдиться собственной немощи, ведь он целыми днями дробит и таскает камень, а значит, не может проиграть куда более податливой воде. А потом с хрипом провалился в глубину.

Коварное дно оборвалось резко; если весь свой путь юноша спускался с горки и ждал, когда начнется подъем обратно, то ровно в середине земля ушла из-под ног. Юноша задвигал руками и ногами, казалось, течение за секунду унесло его далеко от переправы. От неожиданности он не успел набрать воздуха, толща воды давила со всех сторон. Паника теплой волной согрела тело. Благо, тонул он далеко не впервые.

Юноша расслабился: всю жизнь его учили, что вода сама вытолкнет тело на поверхность, как тело исторгает ненужный гной. Не помогло. Река словно обрадовалась, что сломила сопротивление, закрутила, понесла его за собой.

«Годвин, помоги выбраться. Как же они все это делают?..»

В голове уже начали стучать молоточки, юноша перестал понимать, где верх, а где низ. Мысли на удивление заполнили голову.

«Утонул в мелкой речке – и ради чего? Лучше бы поехал на распре…»

Сильная рука схватила его за плечо и дернула вверх. Эдвин вылетел из воды и начал хватать ртом воздух, такой теплый, пьянящий. Задвигал ногами, те немногие навыки плавания, которые он освоил – сразу вернулись, стоило голове оказаться над поверхностью. Он сделал три гребка, вкладывая в каждый все свои страдания и нелюбовь к плаванию. Тело вновь начало заваливаться вниз, но тут ботинки чиркнули по твердой поверхности. Юноша смешно засучил ногами, рванулся вперед и наконец вновь ощутил почву под ногами. Хрипло втягивая воздух, попер вперед, активно помогая себе руками. Вода отступала, вновь доставая лишь до груди, потом до пояса. Эдвин схватился за ближайший камень, вытянул себя из воды и повалился на колени. Почти сразу из воды вышел незнакомец, его дыхание было ровным.

– Парень, уверен, ты думаешь, что умеешь. Но в настоящем плавании польза от тебя была бы только в одном качестве – якоря.

Он говорил так, будто их разговор прервался минуту назад. Скорее всего, так и было. Но Эдвину казалось, что прошла вечность. Он поднялся на ноги, откинул со лба мокрые волосы. На только что покинутом ими берегу никого не было. Далеко за кустами виднелись верхушки самых высоких домов, никаких звуков не доносилось.

«Может, они не поняли, куда мы ушли?»

Незнакомец словно услышал его мысли.

– Переплыли, и ладно. Надо спешить, я закапал кровью все крыльцо, а по примятой траве и следам на песке направление не определит только слепой. Давай, полезли.

Они начали карабкаться по гряде, и после плаванья в реке ползти по нагретым солнцем камням было даже приятно. Эдвин снова лез первым, мужчина не отставал. Они выбрались к лесу, стволы теснились перед глазами, местами трава доходила до лодыжек. Ничего похожего на тропу тут и в помине не было. Он снова оглянулся в направлении деревни и вопросительно посмотрел на незнакомца. Тот скривил губы в улыбке.

– Чувствую, так далеко от деревни ты не забирался. Давай, за мной.

Эдвин оскорбился. Естественно, он бывал во всех ближайших поселениях, а в детстве ходил с отцом по охотничьей тропе, ездил с Вамосом на окрестные ярмарки. Но что касается бегства от кучи столичных доспехов в компании незнакомого, судя по всему, преступника, то да, такого опыта у него не было. Поэтому он промолчал и нырнул в лесной полумрак, зашагал следом за мужчиной, высоко задирая ноги. Деревья вырастали прямо перед лицом, ноги месили высокую траву. Он пробурчал:

– Здесь следов будет еще больше: примятая трава, еще и земля не такая сухая, как под солнцем. Мы оставляем за собой явный след.

– Да, оставляем. Но они не могут бросить лошадей. А если и решатся на такое, я бы посмотрел, как кучка столичных хлыщей ползет по этому лесу в тяжеленных доспехах, протискиваясь меж деревьев и нанизывая грибы на кончик меча. Бернал взбесится, но в чащу не пойдет, устроит облаву на выходе. Знает, что в лесу им меня не поймать, даже не увидеть. И все же двигаться они будут гораздо быстрее нас, даже если придется огибать лес.

– А что насчет того, что я, – Эдвин помялся, – торможу тебя?

– О, мальчик, ты меня, безусловно, тормозишь, но никому из гвардии это и в голову не придет. По их мнению, после того, как ты ушел со мной, старый каменщик найдет твой нанизанный на ветки трупик прямо за ближайшим деревом.

Эдвин посмотрел в спину мужчине. Пугаться или обдумать такой исход сил уже не было. Он просто мрачно спросил:

– А это так?

– На твое счастье – нет. Я не святой, но Бернал думает обо мне куда хуже, чем оно есть на самом деле. Пусть и имеет некоторые причины… Я не убиваю просто так, особенно храбрых юношей, столь отважно переплывших реку. Не думал, что сумею убедить тебя бежать вместе. Ты либо очень глуп, либо очень смел. Хотя это две стороны одной и той же сущности.

Эдвин подумал, что он точно полный идиот, раз продолжает пыхтеть и двигаться вглубь леса. Но уцепился за середину фразы:

– Не убиваешь просто так? А многих ты убил за что-то?

– Достаточно, чтобы тебе не хотелось знать точное число. А теперь я бы предпочел помолчать. Завидую каменщикам, столь мощным, что проламывают лес насквозь. Я же хочу сохранить дыхание на борьбу с этой клятой травой. А еще за твоей болтовней я не услышу погони.

На кончике языка вертелся ответ, ведь всего минуту назад мужчина обещал, что погони не будет. Эдвин промолчал. Про каменщика незнакомец, кажется, иронизировал. Дыхание уже сбилось, юноша пыхтел и проклинал все на свете. Беглец, напротив, пер вперед. Как будто не густой лес был вокруг, а широкая дорога, в конце которой ожидала награда. Перед глазами тут же возникло лицо матери. Мысли о том, что она подумает и скажет, когда он вернется, старательно гнал прочь. Он снова поднял глаза в спину незнакомцу. Незнакомец, незваный гость, беглец…

– Ответь на последний вопрос.

Мужчина махнул рукой, мол, говори.

– Как тебя зовут?

После небольшой паузы раздался ответ:

– Сэт. Твое имя мне известно, юноша. Считай, что познакомились. А теперь – вперед.

И они шли вперед. По мнению Эдвина – долго. Очень долго. Он понимал, что не прошло и пары часов, солнце еще поблескивало высоко в небе, едва пробиваясь сквозь густые кроны деревьев. Одежда успела высохнуть, только в ботинках по-прежнему неприятно хлюпала вода. На коже появились новые царапины, пара репьев прицепилась, чтобы сопроводить их в этом походе. Ноги ныли еще с момента плавания. У каменщика все же сила в руках, а долгие походы были в новинку, в отличие от махания молотом в мастерской.

Жилистая спина Сэта явно отражала его эмоции. Сначала он был напряжен, иногда оглядывался, словно прислушиваясь. Хотя что можно услышать глубоко в лесу? Только трели птиц да шуршание травы. Затем мужчина как будто расслабился, перестал оглядываться и ломанулся вперед с двойным усилием. Эдвин едва поспевал следом, благо основную дорогу прокладывал Сэт, а юноша шагал по уже примятой траве, уворачиваясь от веток. Удивительно, как быстро человек приспосабливается ко всему. Пережитые на чердаке ужасы, гвардейцы в деревне, вспоровший руку кинжал… Все это уже казалось каким-то далеким, словно происходило совсем не с ним. Вместо этого на языке крутилось множество вопросов. Но Эдвин молчал. Не хотелось сбивать дыхание еще больше, к тому же он не ожидал получить подробные ответы. Сэт продвигался вперед, как человек, который спасал свою жизнь, и Эдвин был склонен верить этой теории. Стражник в мастерской полоснул кинжалом без раздумий.

Прошел еще час, потом еще один. Молчание начало давить, наслаиваясь на боль в ногах и усталость. Лес вокруг выглядел так, словно никто не заходил сюда веками. Местами трава доставала до пояса, а стволы были сухими, древними, большую часть Эдвин даже не смог бы обхватить руками. Солнце уже не просачивалось сверху, убежало дальше по небу, готовясь спрятаться за горизонт. Юноша начал всерьез беспокоиться, что обратный путь его уже не ждет. А если и ждет, то он не найдет дорогу и останется в этом лесу навсегда. Он успокаивал себя мыслями, что беглец мог прикончить его на чердаке, у реки, на входе в лес или в любой момент за последние часы. Сэт шел дальше, не обращая на него никакого внимания, но и не пытаясь прогнать или заговорить. Эдвин уже собирался аккуратно выразить свои опасения вслух и открыл рот, однако Сэт его опередил. Продолжая идти, он нарушил молчание: