Сказка о демократии

– Нет, самый мягкий и пушистый! – возразила Норка.

– Самый серый! – завизжала Крыса.

– Самый длинный! – прошипел Питон.

– Самый рогатый! – вступил в спор Олень.

Дальше поднялся такой невообразимый шум и гам, что понять что-то стало невозможно. Каждый видел в новом монархе, что-то своё и от себя или наоборот то, чего ему не хватало. В стремлении убедить, каждый пытался перекричать, перекаркать, перехрюкать, перевизжать другого. Слушать соседа никто не собирался.

– Хватит!!! Замолчите! – не выдержав этого неимоверного бедлама, зарычал Медведь. – Демократия – это не вседозволенность! Если мы хотим выборов, то они должны пройти организованно и спокойно. Надо назначить определённый день. Выдвинуть достойных кандидатов. Дать им возможность агитировать за себя. Назначить избирательную комиссию. Сделаем всё постепенно. Хватит жить, как попало – будем жить как… придётся!

– Правильно, Миша! Долой бардак! Даёшь чистоту и порядок! – решительно в азарте свободного волеизъявления хрюкнула Свинья. Она высокомерно отряхнула клочья грязи со своих жирных боков на стоявших по соседству зверей. Потом резко пнула в бок мужа Кабана и грозно спросила: – Ты чего молчишь?! Твою жену обижают!

– А я что?! Я всегда! – не поняв, что от него хотят, на всякий случай быстро согласился приученный к свинскому порядку Кабан.

– И что каждый желающий сможет выдвинуться в цари? – усомнился Хамелеон. На всякий случай он сменил окраску и слился с окружающей листвой. И уже оттуда, почти незаметный, добавил: – И его за это не съедят?

– Если, по справедливости, то каждый! На время выборов установим всеобщее перемирие. Никто никого не ест. Даже я, – согласился Тигр. – Но надо как-то упорядочить выдвижение кандидатов. Иначе все захотят править. Пусть тот, кто хочет стать, царём обязательно заручится поддержкой одного из лесных сообществ. Если это Волк, как предлагала Лиса, то пусть его поддержат все волки. Если, к примеру, Заяц, то пусть его выдвигают зайцы или какие другие мелкие зверушки всем своим сообществом…

После слов о мелких тварях Тигр высокомерно сплюнул в сторону. Видимо сама такая мысль кроме горечи и отрыжки никаких иных ощущений у него не вызывала. Но, желая показать приверженность идеалам справедливости и равноправия, он должен был сказать эти мерзкие слова.

Массивное спокойствие грозного Медведя, а также авторитет клыков Тигра немного успокоили возбуждённых зверей.

– Однако, кандидатов будет много. А место царя одно. Что будет с теми, кто проиграет выборы? – не успокаивался любопытный Хамелеон.

– Можно всех претендентов не прошедших в цари записать потом в наш лесной Парламент, – подкинул очередную провокационную заграничную идею Козёл.

Он начитался иностранных книжек и был заражён порочными мыслями о справедливом государственном устройстве и торжестве прогресса и законов в обществе.

– А зачем нам Парламент? – не понял Осёл.

– Как зачем?! Он будет одобрять решения царя от имени народа, – Козёл продолжил развращать своими речами ничего не подозревающих доверчивых зверей.

– Ух ты! А если не одобрит какое-то решение? Самое маленькое такое решеньице… – усомнился Шакал.

– Чушь! Они что самоубийцы, чтобы возражать верховной власти и чего-то возражать? – удивительно быстро проникся идей Парламента Медведь. – Могут, конечно, в чём-нибудь немножко посомневаться. Даже попререкаться. Между собой естественно. Демократия ведь, блин! Но не сильно. И не долго! Потом всё должны одобрить. Народ будет счастлив, что у него есть разрешённая свобода и свои представители во власти. А у власти есть единство и взаимопонимание с народными избранниками.

– А если останутся несогласные? – упрямо не понимал Осёл.

– Несогласные? С кем? С властью или с народом? – переспросил тугодум Медведь.

– В принципе несогласные. Есть такие странные личности – борцы не против кого-то, а борцы за идею, – попытался оправдать свой глупый вопрос Осёл.

– Всех несогласных, как отклоняющийся от главного развития вид – съедим. Это естественный отбор по-научному называется. Книжки умные, учёные читать надо. Тогда глупых вопросов не будет, – поддержал косолапого Тигр.

Он мило улыбнулся, показав свои нежные острые клыки с застрявшими в них кусочками какого-то мелкого зверька, который в прошлом видимо тоже был несогласный. Как минимум несогласный с тем, что его съели.

– Понял. Исправлюсь. Завтра запишусь в библиотеку, – наконец осознал логику выборной демократии Осёл и успокоился.

На этом вопрос о необходимости Парламента больше не возникал. Аргумент о естественном демократическом отборе в форме поедания был, может быть, не самым гуманным, возможно даже грубым, но весомым и убедительным.

Только Ёж как-то недовольно и достаточно громко промолвил:

– Первая ложь любой демократии в том, что она существует!

После этого скорбного вывода он развернулся и побежал предусмотрительно запасаться продуктами. Что никого не расстроило. Он вообще не мог идти в ногу со всеми, потому что не хотел сбиться со своего верного пути. На его замечание никто не обратил внимание. Все уже были слишком увлечены запахом утопической свободы и осязанием близкого дележа полномочий.

Дальнейшее обсуждение пошло в спокойном режиме назначения ответственных за разгул демократии в лесу. Вначале назвали избирательную комиссию. Она должна была не только организовать выборы, но и следить за порядком и соблюдением правил во время великого моратория-перемирия. Здесь сразу появились первые скрытые политические интриги. В число членов комиссии следовало ввести представителей, которые сами не претендуют на царствование. По идее – независимых, объективных и беспристрастных. Но каждый заинтересованный в итогах выборов хотел иметь возможность влиять на членов комиссии. Вдруг придётся, потом договариваться о каких-то послаблениях себе и неприятностях для конкурентов. Первой проявила инициативу Лиса:

– Пусть комиссию возглавит Осёл. Он пытлив и упрям в достижении цели. Обещал в библиотеку записаться.

Она руководствовалась простой логикой: Осёл – глуп, а она – хитра. Она сможет перехитрить тупого председателя и провести своё решение.

– Что ж, это достойная кандидатура, – согласился Медведь. Он тоже подумал, что, несмотря на ослиное упрямство, тот не слишком умён и таким председателем будет легко управлять. – Осёл продемонстрировал нам, какие вдумчивые и смелые вопросы он может ставить. Вот про Парламент волнуется. Много размышляет о судьбах нашего леса и о смысле жизни на болоте. Хорошая кандидатура!

– Поддерживаю Осла в председатели, – рыкнул Тигр.

Ему понравилось, как быстро он убедил Осла единственным своим аргументом о пожирании несогласных. Даже демонстрировать на практике не пришлось. В будущем с ним будет легко договориться. Ну, в крайнем случае, если не получится убедить, то его можно просто съесть. Ослиное мясо Тигр любил и поэтому такой вариант председателя избиркома показался ему приемлемым и вкусным.

– Голосуем за Осла! Все подняли лапы, я считаю! – ускорила процесс Лиса.

Звери, как зачарованные подняли лапы. Большинство из них голосовали первый раз в жизни. Поэтому даже не осознавали, что они делают. Но сам факт, что они причастны к некому таинству принятия исторических решений в лесу, окрыляло и пьянило. Осла избрали единогласно. Так же без возражений избрали членом комиссии Жирафа. Аргумент, что Жираф большой и ему всё с высоты видно, был достаточно убедительным. При этом сам Жираф даже не заметил, что попал в орган управления торжеством свободомыслия. Он в этот момент вдохновенно жевал листву с верхушек деревьев и совсем не вникал в происходящую где-то внизу на поляне суету.

А вот по кандидатуре Кенгуру в качестве члена избиркома возражения возникли. От самой Кенгуру. Она искренне пыталась объяснить, что у неё маленькие дети. За ними надо следить и ухаживать. И ей совсем некогда заниматься всякой чепухой в виде выборов. Но это не только не убедило заинтересованных лиц, но и наоборот подтвердило правильность предложения. Ведь понятно, что заполошная обеспокоенная мамаша Кенгуру не станет углубляться в тонкости избирательного процесса. Поэтому её легко обмануть и запутать. Окончательно решило вопрос с избранием Кенгуру то, что у неё есть сумка на животе, а значит, она сможет надёжно хранить важные документы. Не потеряет. В итоге её назначили секретарём комиссии.

Дальше быстро определились с днём выборов и поручили Кукушке отсчитывать время до дня голосования. Чтобы звери не сбились и не забыли вовремя явиться на поляну. На том довольные проделанной работой, разошлись по домам. Чувство выполненного гражданского долга и собственной сопричастности к великим свершениям переполняло многих разбегавшихся и расползавшихся обитателей чащобы. Некоторые из них наивно полагали, что в жизни произошло что-то важное и значительное. Они даже не подозревали, что всё самое главное ещё впереди. И то, что получилось в итоге – лучше не вспоминать. А то, что помнилось – лучше бы не получалось…

* * *

Свинья и Кабан пришли домой с собрания в разном настроении и состоянии духа. Это было обычное разнообразие их семейной жизни. Если Кабану хотелось немного отдохнуть от сна или побездельничать после отдыха, то Свинья всегда находила ему какое-нибудь пустое и ненужное занятие. Либо починить крышу у сарая, либо отремонтировать дверь в коморке. Если домашних дел не оставалось совсем, жена всё равно придумывала какую-то суету и возню. Вот и сейчас стоило переступить порог, как она начала приставать к нему с мелочными вопросами:

– Почему бы тебе не стать царём зверей? – решительно спросила она и многозначительно хрюкнула.

За годы совместной жизни Кабан хорошо усвоил, что жена всегда права. Мужу же свойственно ошибаться. А если ты споришь с женой, то ошибка становиться преступной. И исправить её можно только покаянием и полным согласием с супругой со смиренным молчанием. Но и это не всегда спасает мужа от наказания за совершенные либо сказанные женой глупости. Поэтому он научился признавать свои ошибки даже когда был не виноват. Он никогда не знал – чего она хочет. Но всегда заранее был согласен с её мнением. Это спасало их семейные отношения от многих ненужных споров. Как только он хотел поменять мнение жены, то тут же с ней соглашался. И она сразу меняла свой взгляд на противоположный.

– Пожалуйста, не мешай мне бездельничать! Это сложное и ответственное занятие. Оно не терпит посредственности и некомпетентности, – попытался оправдаться Кабан. – Им тоже надо заниматься на своём месте, а не где придётся.

Как всякая женщина Свинья была последовательна в своих рассуждениях. Вначале она сама задавала вопрос, потом сама же на него отвечала. И лишь потом объясняла мужу, почему тот ответил неправильно и в чём его вина. При этом она была внимательной и чуткой собеседницей. Поэтому не давала вставить в разговоре ни единого слова. Однако, на этот раз, в силу чрезвычайности событий, она решила подарить мужу ещё один шанс:

– Нет, ты не увиливай! Скажи честно, ты хочешь, чтобы я была первой леди в лесу? Естественно хочешь! Тогда ты должен стать царём зверей. Что тут непонятно?

Кабан задумался. Ему так часто приходилось только лишь сильно хотеть и желать, что он уже забыл, как надо реализовывать эти желания. Поэтому, когда Свинья стала убеждать его выдвинуться в цари, он в начале похотливо хрюкнул. Но сразу испугался. Вдруг на самом деле изберут. Что он тогда будет делать? Он уверенно заколебался в принятии решения и как обычно мужественно отложил его на потом.

Свинья продолжила пилить:

– Ты совсем меня не любишь! Ты ни капли не думаешь обо мне. Ты умеешь лишь пролёживать бока и бездельничать. В результате первой леди в лесу станет какая-нибудь медведица или полосатая тигрица. А я во всех отношениях готовая леди буду опять совсем не первой!

Глядя на свою жену, Кабан отчётливо понимал: то, что он её когда-то соблазнил – была не его, а её заслуга. Но изменить что-то, к сожалению, было уже нельзя. Ему не повезло в любви. Встретив Свинью в молодости, он сразу же полюбил её насмерть. До смерти дело не дошло, а жениться пришлось. Что, в общем-то, было одно и тоже. Потом он, конечно, понял, что натворил, но было поздно. В итоге Кабан превратился в бесправное приложение к своей супруге. Только в отсутствие жены он мог побыть самим собой. В её присутствии он почему-то всегда оказывался дураком.