Вход в подземелье обнаружился в соседнем здании.
Влажные ступени круто забирали вниз, со звоном падали капли. Дамир подождал, когда глаза привыкнут к темноте, выбрал угол сразу за поворотом и затаился. Разрядник он убрал за спину. В отличие от повстанцев Дамир отлично видел в темноте, и в подземелье у него было преимущество.
Безмолвие нарушил крик. Дамир напрягся, сжал эфесы мечей. По коридору зашлепали ноги, сколько повстанцев сюда бежало – не разобрать. И среди них должен быть Горан. Шаги все ближе, слышно сбивчивое дыхание. Луч фонарика отпечатался на стене впереди.
Благо, коридор здесь довольно широкий, трое повстанцев бежали впереди, двое – позади. На всех – капюшоны, лиц не видно. Мужчина с фонарем вырвался вперед. Ещё две секунды… Главное, не смотреть на свет, чтоб не ослепнуть ни на миг…. Шаг в сторону, выбросить руку, выбить фонарь.
Одновременно – раздавить фонарь и ножом – по горлу повстанца. Забулькал, зажал рану. Горячее брызнуло на руку. Уйти с линии атаки. Сдернуть капюшоны с двоих впереди бегущих. Снова уйти, теперь – преградить им дорогу. Седая шевелюра Горана. Его спутнику – по сонной артерии. Оттолкнуть Горана. Разобраться с теми, кто уже собрался повернуть назад, выхватить из рук Горана разрядник. Ударить. Схватить старика за шею, надавить на нужную точку.
Дамир перекинул Горана через плечо и бросился к выходу из подземелья. Горан был костляв и почти невесом.
На улице шелестел град, громыхали кровли, в рев непогоды вплетались возгласы повстанцев. Что происходило на площади у каланчи, Дамир не видел, он надеялся незаметно пробраться дворами. Выстрелов не слышно, значит, Зармис либо отступил к машине, либо погиб. Жаль! Но брат сложил голову как настоящий воин, отстаивая интересы клана. Теперь его имя выбьют на Камне славы.
Машина ждала на условленном месте, кряхтела и плевалась паром.
– Камачек! – окликнул Дамир и сгрузил бесчувственного Горана прямо на лед.
Капюшон откинулся, открыв скуластое лицо пленника, обтянутое желтоватой морщинистой кожей. Седые волосы слиплись от паутины и пота.
Но на зов высунулся Зармис – бледный, сам на себя не похожий. Дамир улыбнулся.
– Принимай груз! – Дамир протянул руки пленника Зармиру, тот ухватился, стиснул зубы. – Помогай, я ранен.
В паромобиле Горан очнулся. Секунду он соображал, где находится, а когда понял, дернулся, желая встать, и уткнулся носом в испачканный сажей пол. Потом оглядел ненавистных берсеров и сплюнул. Предателя Камачека повстанец не удостоил взглядом, а тот словно не замечал пленника.
Бедро Зармиса было перевязано, на белой ткани проступило кровавое пятно. Дамир не сдержал тревоги:
– Что с тобой?
– Ерунда со мной… Сам виноват, всерьез их не воспринимал. Кого ждем, а, Камачек? Может, ты хочешь на улицу, к своим друзьям?
Зафыркали поршни, машина тронулась, сначала медленно, потом – быстрее и быстрее. И вот несется стальная махина, все сметая на своем пути. Теперь терианцы не смогут её остановить.
Все складывалось благополучно: Горан умыкнут из-под носа повстанцев, дело за малым, откуда тогда это дурное предчувствие? Раньше интуиция никогда не подводила Дамира, но сейчас… Что может случиться сейчас?! И все-таки надо перестраховаться, вдруг старика хватит удар? Выуживай потом сведения из полудохлого мозга.
– Камачек, – позвал Дамир, но тот в грохоте двигателей не услышал, зато вскинул брови Зармис. – Заткни уши этому уроду, я буду добывать сведения.
Дамир подхватил Горана за подмышки, усадил, прислонив к стене машины, сам сел на корточки рядом и проговорил, пристально глядя в глаза:
– А сейчас ты мне расскажешь все, что знаешь, о Забвении.
Смех Горана напоминал кудахтанье. Успокоившись, старик ответил:
– Я ничего не знаю.
Дамир схватил Горана за ворот, поднял рывком и поднёс к его лицу зажатый в руке инъектор:
– Тебе же хуже будет. Сейчас вколю вот это, и все выложишь.
Сыворотка правды иногда не действовала на людей с сильной волей, на такой случай были разработаны методы изощренных пыток, потому Дамир и вез повстанца в Наргелис.
– Я. Ничего. Не. Знаю, – уперся старик и посмотрел прямо в глаза Дамиру, страшным был его взгляд и яростным, но берсер выдержал, кивнул и ввел раствор в предплечье Горана.
– Повторяю: что тебе известно о Забвении?
* * *
Дамир отлично ориентировался в брошенном городе и без труда находил нужные повороты. До «официальной» переправы осталось минут пятнадцать езды. С каждой секундой настроение приунывшего было Зармиса улучшалось. Он принялся насвистывать себе под нос. Дамир его воодушевления не разделял. Оставив Горана, он засел за пушкой и из бойницы следил за дорогой. Дамиру казалось, что на них наведен ствол разрядника и палец невидимого врага палец лежит на спусковом крючке. Секунда – и оба брата будут валяться с развороченными грудными клетками.
И вдруг стена пятиэтажного дома с грохотом обрушилась. Пол паромобиля взметнулся вверх, Дамир вывалился из кресла, успел сгруппироваться, кувыркнулся и опустился на ноги. Дверь печи, которая оказалась вверху, распахнулась, осыпая пассажиров раскаленными углями. Выругавшись, Дамир стряхнул их с головы. Запахло паленым. Машину мотнуло, и Дамира припечатало к стене. Раненый в ногу Зармис корчился рядом. Горан ударился головой и потерял сознание. Камачек, похоже, подох. Глаза его закрылись, к мясистой нижней губе прилепилась древесная кора, а на груди тлело солидного размера полено.
Зармис откопал под бревнами разрядник и пополз к двери, щадя раненую ногу и приговаривая:
– Пожри их Бездна! Рано радовались!
Дамир вытащил из-под завала Горана, проверил пульс. Живой! Похлопал старика по щекам: Горан замычал. Неизвестно, сказал ли он после инъекции правду, поэтому нужно сохранить его жизнь. По идее, повстанцы попытаются убрать его в первую очередь, чтобы сведения про Забвение не попали к врагам.
Отыскав разрядник, Дамир метнулся ко второй двери, выглянул: чисто.
– Никого нет, – изрек Зармис. – Расслабься, просто стена обвалилась. Ветер сильный.
– Не верю я в такие совпадения.
Дамир пристально осмотрел окрестности: дорогу обступали такие же пятиэтажки. Впереди виднелись квадратные дома пониже. Он кожей чувствовал назойливое внимание: стоит высунуться, откроют огонь.
Место, где вверх колесами лежала машина, простреливалось и из пятиэтажки, и из кособоких двухэтажных домишек, и из зданий со стороны, которую осматривал Зармис. Невозможно поверить, что обвал случился сам собой в таком удобном для засады месте.
– Зармис, – позвал Дамир и сразу же продолжил: – Неизвестно, правду ли нам сказал Горан, но один из нас должен выжить любой ценой и передать сведения в клан. Понял меня?
– Понял. Я мельче, в меня попасть труднее. Передам. Но ты тоже не плошай. Если бы я был с повстанцами, то долбанул бы из магнитной пушки, чтобы похоронить информацию вместе с нами. Что-то они медлят.
– Мне тоже кажется это подозрительным. Вдруг нет у них никакой пушки… Хотя, обвалить стену они сумели, а прихлопнуть полудохлого врага почему-то не могут.
– Как говорит Максар, чтобы победить противника, нужно понять его, стать им.
За пеленой града мелькнул силуэт. Ещё и ещё один.
– Вижу их, – прошептал Дамир.
– Я тоже, – отозвался Зармис. – Нам нужно любой ценой пробиться к переправе.
– Иди сюда. Видишь бетонную плиту среди камней? Я бегу – ты прикрываешь, потом – меняемся. Дальше действуем по ситуации.
Дамир взвалил на плечо Горана.
– Ты что, его потащишь? – удивился Зармис. – Так – точно не уйдёшь.
– Рискну. По-моему, он нужен им живой. Если нет… значит, нет. Воспользуюсь им как щитом. Готов? На счёт «три» – пали. И раз, и два, и три!