Это мне казалось, как будто она за ночь выросла. Иногда мне наоборот казалось – как будто она меньше стала. Хотя этого быть никак не могло.
Я всё мечтал о выставке. Как я повезу свою тыкву на выставку. Скажу: «Вот я вырастил тыкву! В сундуке!» Мне скажут: «Какая прелесть! Неужели она в сундуке росла? Такой тыквы у нас ещё не было! Давайте сюда вашу тыкву». Положат её на полочку, прибьют рядом дощечку. А на дощечке напишут: «Сундучная тыква», потому что она в сундуке росла. А рядом моя фамилия. Потому что я её вырастил. И может быть, дадут премию.
Я всё рассуждал о тыкве. Всё поливал её. И всё спрашивал папу и маму, правильно ли я ращу тыкву. Зато папа не мог о тыкве слышать.
– Надоела мне, – говорит, – ваша тыква. Она меня просто с ума сведёт. Всё время только о ней разговоры. Я прихожу с работы. Мне хочется отдохнуть, почитать… А ко мне лезут с этой тыквой!.. Я прошу оставить меня в покое!
Он уходил в свою комнату и запирался на ключ.
Со всеми я говорил о тыкве. Засыпал я с мыслями о тыкве. Просыпался с мыслями о тыкве. Снились мне сундуки и тыквы.
Решил всё сосед Алька.
– Что это? – спросил он. – Тыква?
– Конечно, – сказал я, – а ты что думал?
– Я думал, – сказал он, – что это орех.
– Какой орех?! – возмутился я.
– Какая же это тыква?
Он привёл меня на пришкольный участок. Вот там я увидел тыквы! Это были громадные тыквы. Десятки тыкв.
– Сами вырастили, – сказал Алька.
Стыдно мне было за свою тыкву. Но я сказал:
– Моя тыква – сундучная. Я её в сундуке растил!
Птичка
Вышел я на перемене во двор. Погода чудесная. Ветра нет. Дождя нет. Снега нет. Только солнышко светит.
Вдруг вижу: крадётся куда-то кошка. Куда, думаю, кошка крадётся? Любопытно мне стало. И я осторожно за кошкой пошёл. Вдруг кошка – прыг! Гляжу, у неё в зубах птичка. Воробышек. Я хвать кошку за хвост! – и держу.
– А ну, отдай птичку! – кричу. – Сейчас же отдай!
Отпустила кошка птичку – и бежать.
Принёс я птичку в класс.
Кусочек хвоста у неё оторван.
Все окружили меня, кричат:
– Глядите, птичка! Живая птичка!
Учитель говорит:
– Кошки птичек за горло хватают. А здесь повезло твоей птичке. Кошка ей только хвост повредила.
Просят меня подержать дать. Но я её никому не дал. Птички не любят, когда их держат.
Положил я птичку на подоконник. Обернулся, а птички нет. Ребята кричат:
– Лови! Лови!
Улетела птичка.
Но я не горевал. Ведь я спас её. А это самое главное.
Коньки купили не напрасно
Я не умел на коньках кататься. И они лежали на чердаке. И наверное, ржавели.
Я очень хотел научиться кататься. У нас во дворе все умеют кататься. Даже маленький Шурик умеет. Мне было стыдно выйти с коньками. Все смеяться будут. Пусть уж лучше коньки ржавеют!
Однажды папа сказал мне:
– Коньки я тебе купил напрасно!
И это было справедливо. Я взял коньки, надел их и вышел во двор. Каток был полон. Кто-то смеялся.
«Начинается!» – подумал я.
Но ничего не начиналось. Меня пока не замечали. Я вышел на лёд и упал на спину.
«Сейчас начнётся», – подумал я.
С трудом поднялся. Мне было трудно стоять на льду. Я не двигался с места. Но самое удивительное было то, что никто, абсолютно никто не смеялся, не показывал на меня пальцем, а, наоборот, Маша Кошкина подбежала ко мне и сказала:
– Дай руку!
И хотя я упал ещё два раза, а всё равно был доволен. И я сказал Маше Кошкиной:
– Спасибо, Маша! Ты научила меня кататься.
А она сказала:
– Ой, что ты, что ты, я только тебя держала за руку.
В шкафу
Перед уроком я в шкаф залез. Я хотел мяукнуть из шкафа. Подумают, кошка, а это я.
Сидел в шкафу, ждал начала урока и не заметил сам, как уснул.