Пленники Аладара

– Зови меня дедом Вавилом! А насчет остального – еще увидишь!

Минут пятнадцать они шли молча, думая каждый о своем, потом старик свернул в правое ответвление, и свет вдруг везде разом погас. Вик остановился, не в силах что-либо разглядеть, но тут же почувствовал, как дед Вавил взял его за руку и слегка дернул к себе.

– Возьми этот посох и иди за мной. Осторожно, здесь резкий спуск.

Вик хотел было отказаться от палки, но дед буквально всучил свой посох ему в руки. Он взял и попытался нащупать им что-либо у себя под ногами, и вдруг все вокруг озарилось ярким солнечным светом. Вик сначала зажмурился, а потом резко отпрянул, когда неожиданно для себя увидел впереди много стоящих людей. И еще больше удивился, когда заметил несколько человек за своей спиной. Вик очень огорчился: как он, с такой подготовкой, и не смог распознать людей сзади себя. Дед Вавил сразу уловил перемену в настроении Вика:

– Ты не мог их видеть, сынок! Они находились за стенами и за тобой наблюдали на всем протяжении пути. Это охрана. Так что успокойся!

– Вы еще и мысли читаете, дед Вавил?

– Я же сказал – увидишь! Вот и смотри.

– Дальше куда нам, дед? Тут прямо проход или вниз налево?

– Ты же видишь, внизу люди стоят. Значит, ждут, раз на нас с тобой смотрят! Или они тебя не интересуют? Молодежь у вас невежливая, невоспитанная! Как вы там живете до сих пор?

– Нормально, дед, живем! Ты еще не видел невоспитанных людей, я по сравнению с ними аки ангел.

– Да видел я, знаю, не приведи Господь жить с такими! Ступай вниз, ангел, да поклонись людям, если не разучился, за то, что встретили да приветили.

К людям вел довольно крутой спуск, метров пять-семь длиной, в начале четкие три ступени, а потом до самого низа стелился гладкий базальт. И не было понятно, как спуститься до ожидающих. Дед подошел к Вику, взял из его рук свой посох, прошел и встал на одну из широких ступеней, приглашая спутника последовать его примеру. Недоумевая, Вик тоже встал на одну из ступеней, ожидая, что же произойдет дальше. Ступени вдруг быстро и очень мягко съехали вниз, и мужчины оказались перед встречающими. Только вблизи Вик смог рассмотреть их более внимательно: это были высокие люди, около двух метров, за исключением детей; женщины почти одного роста с мужчинами, но тела их были сложены пропорционально. Как ни странно, они казались почти на одно лицо: у всех русые волнистые волосы, глаза синие, лучистые, как бы светятся изнутри; брови, ресницы, а у некоторых мужчин и усы черные, как уголь. Кожа у многих смуглая, как от загара (может, это и был загар). Одеты все довольно просто – женщины в балахонах до пят, разного цвета, скорее напоминавшие неприталенные платья, и в мягких кожаных мокасинах разного цвета.

На мужчинах – обычные, в основном расширяющиеся книзу штаны с широким поясом, рубашки или майки-безрукавки, на некоторых тонкие кожаные короткие куртки или жилеты, почти все обуты в кожаные полусапожки.

Босые дети (им, видимо, так нравилось) стояли чуть в стороне, вели себя тихо, с каким-то достоинством, старались подражать взрослым.

От всех этих красивых людей исходила приятная энергия добра, расположенности, спокойствия, умиротворения. В то же время он чувствовал, что к нему они испытывали какое-то сочувствие и даже жалость.

Кланяться Вик не привык, поэтому просто поздоровался и кивнул всем этим людям. В ответ они, как по команде, кивнули им с дедом Вавилом. Эти люди изучающе смотрели на Вика, как на диковинное животное, пока старик некоторое время разговаривал с одним из парней.

Вскоре дед Вавил подошел к Вику, и они зашагали в сторону небольшой скамейки. Пока они шли, люди молча провожали путешественника взглядами, потом так же молча начали расходиться.

– Дед, на мне что – узоры?

– Не обижайся, их можно понять. Многие никогда не видели мирских людей!

– Да я и не в обиде, даже, наоборот, интересно!

Только когда народ разошелся, Вик обратил внимание на помещение, где находился. Метров около ста в длину и двадцати-тридцати в ширину: его свободно можно было сравнить со стадионом. Непонятно, откуда шел свет – было довольно светло, будто вверху включили множество софитов. С обеих сторон от стола ярко горел огонь в двух красивых, под старину, каминах: Вик чуть привстал, чтобы рассмотреть их поближе. Его удивило, что не было дымохода, но и дыма от березовых дров тоже не было. Огонь горел, и дрова трещали, и запах дровяной от них исходил – а дыма не было! Некоторые поленья наполовину обгорели, некоторые были целы, как будто их только заложили, но они пылали и не сгорали, даже не обугливались.

Вик присел рядом с ближним камином, сунул руку в огонь и резко вытащил – он был настоящий. Пожал плечами, покачал головой и вернулся на место. К журчанию родника Вик уже успел привыкнуть, а тут услышал шум падающей где-то недалеко воды. Делать было нечего, и он решил прогуляться в ту сторону. Пройдя метров пятьдесят, Вик увидел, как из трещины в скале с десятиметровой высоты по трем ступеням низвергается поток и падает в огромную мраморную белую чашу. Вода из этой чаши растекается во множество прозрачных желобов, становясь от прозрачной, как слеза, до разноцветной. Эти желоба симметрично тянулись, также переливаясь, в разные стороны, вдоль всей стены, а затем врезались в нее, теряясь где-то в глубине. Все это было так необычно и красиво, что завораживало, а по телу растекались какое-то успокоение и истома.

– Потом досмотришь!

Вик с трудом оторвал от воды взгляд – рядом стоял дед Вавил.

– Там лежат чистое полотенце, белье и все остальное, – дед показал в сторону стола, откуда пришел Вик. – Тебе надо помыться, отдохнуть, поесть – в общем, привести себя в порядок! Перед тем как пойдешь в русскую баню, зайди к доктору, пусть осмотрит твои раны. Они хоть и неглубокие, но мало ли.

Когда они подошли к скамейке, Вик увидел стоящего рядом с камином подростка лет тринадцати. Спокойно и с достоинством тот разглядывал пришлого.

– Вот он тебя куда надо и проводит! Считай его личным гидом, тем более что он сам напросился. Значит, ты внушаешь доверие, да? В общем, знакомьтесь, а мне пора по неотложным делам. Встретимся за ужином, к сожалению, только через день-два, тогда и поговорим обо всем, – дед взял свою палку-посох, подошел к углу и вдруг исчез.

Мальчик все так же стоял на месте и так же, как Вик, смотрел в сторону исчезнувшего деда, но без удивления.

– Ну что, давай знакомиться? – Вик подошел к пацану поближе, присел на край скамьи. – Меня зовут…

– А я все про вас знаю!

– Откуда, интересно? А, ну да, вы же здесь все колдуны, я и забыл совсем!

– Мы не колдуны, – обиделся мальчик.

– Ладно-ладно, не дуйся, а то лопнешь! Тебя-то как зовут?

– Семеном!

– Ну, Симеон, веди меня в баню, раз дед приказал.

– Не Симеон, а просто Семен, и дед Вавил никогда не приказывает, он просто просит!

– Больно ты, брат, серьезный, я же шучу, а ты сразу надуваешься. Будь попроще и не обижайся!

– Обида – это грех.

– Ну, Семен, тогда веди, что ли, в вашу русскую баню. Ты не представляешь, как я о ней мечтал!

– Нам надо к тому водопаду.

– Я только что пришел оттуда, но что-то никакой бани там не видел, даже двери не заметил.

– Это вы плохо смотрели.

– Слушай, Семен, обращайся на «вы» к другим, а меня зови на «ты» или просто Вик. А насчет плохо смотрел, это ты зря, я хоть кого пересмотрю!

Когда они подошли ближе, Семен стал показывать Вику прямо на падающий водопад.

– Нам сюда!

– А, понял – купание под этими струями и называется у вас «русская баня»? Наверное, в глубокой молодости дед Вавил ошибся, считая купание под водопадом баней. А настоящую русскую баню никогда и не видел!

– Много ты знаешь о деде, что так говоришь?

Мальчик подошел к большой мраморной чаше, надавил что-то сбоку, и поток вдруг прекратился, уровень воды в прозрачных желобах вырос почти вдвое и перестал переливаться всеми цветами радуги. Тут только Вик обратил внимание на стеклянную дверь, которая мягко въехала в боковую стену, освобождая широкий проход внутрь.

– Да эту дверь и без водопада не заметишь, не то что…

– Если внимательно смотреть, заметишь! На, возьми, – Семен сунул Вику белье. – Все остальное найдешь на месте, там же тебя осмотрит доктор, его кабинет увидишь внутри. Я буду ждать тебя возле скамейки.