Zona O-XA

Надеюсь, Воин я, а им разрешено

Есть мясо в пост, и пить (немножечко) вино,

Но вот уж третий день, как на меня в окно

С укором кролик смотрит… мне не все равно.

Саня отложил ручку. Монорим был закончен, но что-то продолжало его беспокоить. – Надо подождать, пусть отлежится, – подумал Саня, решив вернуться на кухню.

Уже двигаясь в сторону кухни и задумчиво бубня: – Надо ж дать, надо ж дать, – он, вдруг, остановился. Взгляд его уперся в лежащую на телефонном столике книгу.

– Воскресенье, – прочитал Гиров, взяв книгу в руки и, постояв неподвижно несколько секунд, повернул назад. Сев за стол, он стал медленно выводить:

Тридцатый день поста,

Я одинок как перст.

Ни Пушкина, ни Блока,

Ни… сурово.

Я в узел завязал себя, постясь,

А Бес… Бес мясо жрет.

– Толстого?

Да, увы, ведь нет у нас коровок.

Прочитал. Ему явно не нравилась залетевшая невесть откуда в его голову блажь. Прежде всего из-за нарушения слога в последней строке. Написание стихов Саня считал для себя этаким приятным время провождением, но несмотря на это понимал, что если теряется слог, то и мысль начинает хромать и уходить с верного пути.

– Ладно, дозреет, – подумал он и пошел допивать чай.

– Написалось, – спросила Леля, когда он вернулся.

– Не до конца, – как бы извиняясь, улыбнулся он в ответ.

– Ясно. Санечек, я про Шурика нашего подумала. Может отправить ему в помощь парочку человек? Из приезжих? Узбеков, например? Они, я думаю, согласятся в деревню переехать, лишь бы там работа была.

– А что? – заметив удивленный взгляд мужа, заторопилась Леля. – Они хоть не пьющие, не подведут. Замучился ведь там совсем один сражаться с этим беспределом. Мало того, что Новый год с коровами одному встречать пришлось, так еще все две недели, как прокаженный, проработал безвылазно.

– Ага, а не проработал бы две недели, как ты говоришь, как прокаженный, и был бы для этих коровушек свой Освенцим, – грустно подытожил ее рассказ Гиров. – Хотя узбеки и на Севере… не знаю, не знаю.

– Поумирали бы все коровушки с голоду, – кивнула жена. – Ее ведь – матушку еще и доить надо по часам, а иначе мастит и воспаление молочной железы…, – Леля тяжело вздохнула, глаза ее стали наполняться слезами и она, решив, что лучше не стоит озвучивать всю вставшую перед ней картину, попыталась взять себя в руки.

– Да, повезло всем, что Шурик в прошлом году вернулся в деревню, – согласился с ней Саня.

Он вновь с горечью вспомнил рассказ племянника о том, как на Новый год все работающие с Александром в коровнике мужики и бабы, уйдя отмечать праздник, вернулись на работу уже только после старого Нового года, и ему в одиночку пришлось бороться за жизнь этих загадочных и до глубины души любимых им животных.

– Они, дядька, ведь прям как инопланетяне, – вспомнил Гиров рассказ племянника. – Смотрят, главное, на тебя огромными глазищами и такое ощущение, что все-все понимают и что-то сказать тебе хотят.

– Эх, Шурик, Шурик, – с нежностью подумал про себя Гиров. – Спасибо тебе за то, что ты есть.

Гиров вернулся к письменному столу и, еще раз посмотрев на коротенькое шутливое стихо, медленно затушевал последнюю строку стиха, не весь откуда взявшейся в его руках гелевой ручкой, и поверх ее бледно нацарапал: – Нет, пока еще коровы.

Глава 5

Для своей охоты в Зоне О-Ха Кэт выбрала далекую и загадочную для нее галактику под странным названием – «Млечный путь».

– Там, наверное, одни молокососы живут, – подумалось ей, но она быстро отогнала эти мысли, так как привыкла относиться к любому делу, даже самому несущественному, абсолютно серьезно.

Информации было крайне мало, и поэтому необходимы были срочные превентивные мероприятия. Кэт приступила к подготовке экипажа НАВИГАТОРА, включив для них обратный отчет. Но, как ни странно, она никак не могла войти в контакт с противоположной стороной. Кэт забрасывала пучок своей энергии в самую середину интересующего ее пространства, но все было безуспешно. Его выбрасывало всегда на одно и то же место, как только он достигал цели.

Но больше всего Кэт поразило не это, а своя реакция на происходящее. Раньше она обычно в таких случаях приходила в ярость и размазывала своего соперника, прибегая к простому дедовскому способу, выбрасывая сразу до десятка энергетических пучков, и не оставляя последнему ни единого шанса на выживание. Но сейчас Кэт испытывала какие-то иные чувства, которые заставляли ее приходить в восторг от увиденного.

– Во, дает малыш! – растекалась она в восхищенном хохоте! – И долго он так его будет выплевывать! Давай, мальчик, хватай уже!

Но "мальчик" упорно отворачивался от предложенного ему космического контакта, деликатно возвращая чужую игрушку на место. Кэт стала испытывать что-то похожее на азарт. Одновременно она поняла, что встретила достойного соперника, Игрока с большой буквы и по всей вероятности совсем не мальчика, хотя ей так хотелось, чтобы последнее предположение оправдалось!

– Ну что ж, кто бы ты ни был – эта борьба принесет мне небывалое наслаждение, – подумала она, ловя себя на мысли, что никогда не любила вялые игры.

– В крайнем случае, запущу два пучка, но не больше, – решила Крошка, не изменяя своей привычке, оговаривать все правила в самом начале, и никогда не менять их в ходе игры.

Не поглотить сразу, а поиграть и с наслаждением и не торопясь съесть весь этот лакомый кусочек, начиная с самого вкусного, вот чего она сейчас хотела.

– Или все, или ничего, – мелькнуло в ее верхних слоях. Ей необходима была ниточка, которая сама приведет ее к пуповине желанного кусочка материи, пусть даже этот кусочек окажется совсем маленьким. Кэт была согласна на все, только бы взять именно ЗКПР этого молодца!

Глава 6

– Эй, Козе'л, завтра, вместо Свалова, в забой!

– Я что, крайний? Свалов свалил и сразу Ко'зел?

– Свалов не свалил, а Свалова свалили, как собаку при попытке к бегству, Долдон! Смотри, и ты скоро горя хватишь, если много болтать будешь!

Так закончилась перекличка, и вся зона разошлась ко сну.

***

– Здорово, Козе’л! Дурилка картонная! Я же знаю, что тебя такое обращение задевает. И я рад этому, потому что для меня ты Козлом всегда был, есть и будешь! И я, наконец-то, могу тебя достать!

– Что, тебя еще не опускали и ты не козел?

– Что? Ты вообще не сидел? А? Что, лучше быть козлом опущенным там, чем бараном безрогим при мне?

– Может, ты мне еще впаришь, что ты мертвый? Нет, корень, теперь-то уж я тебя точно достану!

– Так, у тебя еще вралка не выросла. Отвечать честно и быстро: на каком глобусе ты торчишь?