Медвежий мыс. Москва – Мадрид

Сергей сел напротив, рядом по левую руку присела Полина, а по правую Александр. Что-то такое привычное в жестах, проницательном взгляде мужчины показалось Сергею, что он на минуту задумался, напрягая память и пытаясь вспомнить увиденное. Но до боли знакомый, и спокойный голос прервал его мысли.

– Давайте знакомиться. Сейчас только позову своих, а то, видно, стесняются, – сказал хозяин дома и удалился за дверью.

Вошли молодая симпатичная женщина-блондинка и двое детей – мальчик и девочка.

– Моя супруга Катрина и наши дети Серёжа и Лиза.

Услышав имена, Сергей вздрогнул, но взяв себя в руки, спросил:

– А вас как зовут?

– Михаил Дмитриевич Кедров, – ответил мужчина.

– Как? Повторите! Мистика какая-то, – бледнея, пробормотал он.

– Серёжа, успокойся, – прошептала Полина, сжимая руку мужа.

Дети, ничего не понимая, смотрели то на отца, то на мать, то на гостей.

– Выпейте, молодой человек, – предложил Михаил, протягивая стакан. Медленно выпив воду, Сергей поднялся со стула и направился к выходу.

– Я сейчас вернусь, мне надо побыть одному, – бросил он на ходу.

– Ничего не понимаю, – волнуясь, пробормотал Михаил Дмитриевич.

– Он сейчас вернётся и всё вам объяснит, – ответила Полина.

Через полчаса, как ни в чём не бывало, Сергей появился в дверях.

– Ну что, продолжим знакомство? – спросил он, садясь на прежнее место.

– Я – Сергей Михайлович Кедров, главный лесничий Кедровского района, моя жена и помощник Полина Андреевна Кедрова, наш друг и сосновский участковый лесничий Александр Романович Кузнецов.

А это, я так понимаю, мой отец Михаил Дмитриевич Кедров, которого мы потеряли более четырнадцати лет назад и которого мы – его жена и наша мама Мария Алексеевна, его дочь Лиза и я, его сын, – все эти годы ждём.

Затянувшуюся напряжённую тишину прерывает отчаянный голос Михаила Кедрова:

– Серёжа, сынок, я всё объясню, всё расскажу, я знаю, мне нет оправдания, но выслушай меня, пожалуйста. Это длинная и запутанная история, но это история любви, а плоды этой любви – наши с Катриной дети.

– Миша, пожалуйста, позволь мне сказать несколько слов, – сдержанно произносит Катрина, обращаясь к мужу.

С нежной теплотой, взглянув на свою спутницу жизни, он отрешённо кивает головой.

– Сергей, пожалуйста, выслушай меня, прежде чем твой отец приступит к рассказу о нашей загадочной жизни, которую можно прожить, но трудно объяснить. Дело в том, что твой папа ни в чём не виноват, потому что только два года назад к нему вернулась память. Причиной амнезии стали стрессовая ситуация – на его глазах погиб товарищ – и, безусловно, травма головного мозга.

– Но твой напарник остался жив, ты спас его. Он очень сильно переживал, активно участвовал в твоих поисках, организованных дядей Захаром. Потом куда-то исчез. Одни говорили: спился и погиб в пьяной драке. Другие утверждали, что ушёл в тайгу и там сгинул. А вероятнее всего вернулся на родину. Мама говорила, что через три месяца после происшествия он взял расчёт.

– Значит, всё-таки жив! – радостно воскликнул Михаил. И задумчиво добавил: – Вот это я уж точно не помню.

– Почему же так долго возвращалась память? – задаёт вопрос Катрина как будто себе, вновь обращаясь к Сергею.

– Здесь, вероятно, есть и моя вина. Я его так сильно полюбила, поэтому и выбрала, и для себя, и для него отшельнический образ жизни, чтобы скрыть его от всего мира и чтобы он был только мой. Он очень хороший, добрый и мужественный человек. С каждым годом я люблю его всё больше и больше – это невозможно объяснить словами.

Немного помолчав, продолжила:

– Сергей, а мы ведь знакомы. Я сестра Марюса Петраускаса – друга Миши. Ты часто бывал у нас. Помню, мне было лет шестнадцать, а тебе пять. Однажды ты даже объяснился мне в любви. Я тогда сказала, что ты ещё маленький, а ты так серьёзно ответил: вот вырасту и мы поженимся. Это вызвало умиление и улыбку у присутствующих. А сейчас ты уже взрослый и очень похож на своего отца. А какая у тебя красавица и умница жена!

– Это у нас в крови – любить красивых женщин, – замечает Кедров-старший, присоединяясь к разговору.

Сергей, понурив голову, молчал, переваривая услышанное повествование.

– Катюша, накрывай на стол, а я пока баньку затоплю, чтобы до темноты наши гости успели помыться и попариться.

– Отец, подожди, я с тобой, – говорит Сергей, поднимаясь из-за стола.

Какое-то время отец и сын стоят молча. Но вот первый шаг навстречу и они в объятиях друг друга.

– Папа, я чувствовал, что ты жив, я шёл по твоим следам, и если бы не твоя борода, узнал бы тебя ещё в Пихтовке, – твердит старший сын, держа отца за плечи.

– Мне так много надо рассказать вам – и Лизоньке, и тебе, и Марии, если, конечно, она захочет встретиться со мной. А сейчас пойдём, да и друга с собой прихвати, а то я смотрю, он что-то заскучал.

– Саша, пойдёшь с нами? – спрашивает Сергей.

– С удовольствием! – отвечает тот, вскакивая со стула.

– Папа, а мне можно с вами? – подаёт голос младший сын.

– Конечно, сынок, присоединяйся.

И они дружно вываливают на улицу.

– А я вам помогу, – предлагает Полина, обращаясь к Катрине.

– Да мы сами справимся. Видите, какая у нас взрослая дочь, во всём мне помогает. Наши дети – погодки. Сыну двенадцать лет, а его сестре одиннадцать. Серёжа всё с папой – и на рыбалку, и на охоту, и всегда вместе что-то мастерят. Потом покажем дом, огород и сад. Всё, что увидите, – это дело рук наших мужчин.

– Всё-таки я пойду с вами на кухню. И не отговаривайте, мне очень интересно узнать, чем же питаются лесные люди, – улыбается своей белоснежной улыбкой Полина.

Вечером сидели за столом, который ломился от еды, приготовленной из продуктов сибирской тайги, – зайчатина жареная, запечённый глухарь и все виды ягод, которыми так богата Сибирь.

– Мы привыкли есть всё в натуральном виде, – пояснила Катрина, видя изумлённые взгляды гостей.

Михаил Дмитриевич, сжав обеими руками стакан, напряжённо наблюдал за происходящим. Наконец, обращаясь к детям, спросил:

– Лизонька, Серёженька, вы поняли, что у вас теперь есть старшие брат и сестра, и их зовут так же, как и вас?

– Что ж тут непонятного, не маленькие уже, – важно ответил мальчик.

– Вот именно, дядя Серёжа сам сказал, что ты его отец, а если тебе он сын, то нам, значит, брат, – рассудительно добавляет одиннадцатилетняя девочка.