Теория познания. Философия как оправдание абсолютов. В поисках causa finalis. Монография

Представляющие предмет бердяевской критики «объективация», «гипостазирование» осмысливаются Фуко под фирмой «интерпретация». Интерпретация, отмечает он, никогда не может завершиться. Это потому, что не существует никакого «интерпретируемого»: «Не существует ничего абсолютно первичного, что подлежало бы интерпретации, так как все, в сущности, уже есть интерпретация, любой знак по своей природе есть не вещь, предлагающая себя для интерпретации, а интерпретация других знаков. Если угодно, не существует никакого interpretandum, которое не было уже interpretans. В интерпретации устанавливается скорее не отношение разъяснения, а отношение принуждения. Интерпретация не поясняет некий предмет, подлежащий интерпретированию и ей якобы пассивно отдающийся, она может лишь насильственно овладеть уже имеющейся интерпретацией и должна ее ниспровергнуть, перевернуть, сокрушить… Интерпретируется не то, что есть в означаемом, но, по сути дела, следующее: кто именно осуществил интерпретацию. Основное в интерпретации – сам интерпретатор…»

(Сравнивая с высказанными ранее соображениями о символическом конструировании мира через выстраивание сценографий, социально конституируемых онтологий реальности

).

Используя мысль Бруно, применительно к бытию можно сказать так: бытие есть то, чем оно может быть, но не все то, чем оно может быть. «Бытие» в философии есть систематический свод идей о сущем, распадающемся на модусы: бытие в себе, бытие для себя, бытие для другого

.

Различные модусы бытия имеют различное рефлективное воплощение. Бытие, взятое с позиций «возможного», осваивает наука, не изучающая реально данного мира. Мир науки – рационализированный, препарированный мыслью мир, не совпадающий с неразвивающимся по ratio своим объективным alter ego. Невозможное – невозможно в науке, но возможно в жизни. Недопустимое исключено в знании, но допустимо в опыте. Применяя слог Бакунина, можно сказать: наука беднее действительности, трепещущей нерациональной реальностью и индивидуальностью.

Бытие, взятое с позиций «сущего», осваивает опирающаяся на чувство жизни, здравый смысл, народную волю политика.

Бытие, взятое с позиций «должного», осваивает деонтология, дидактика, усилиями пророков, пастырей, вероучителей назидающая о совершенной жизни.

Бытие, взятое с позиций субъективно вероятного (по Аристотелю, «невозможное вероятное», «невозможное, но кажущееся вероятным», которое предпочитается «возможному, не вызывающему доверия»), составляющего материю миметического художественного образа, соотносимого с типическими предпосылками перехода возможного в действительное, осваивает искусство

.

Объединяющим для данных модусов бытия выступает основание существования: в противоположность «царству теней» многоразличные формы бытия признаются существующими. Существование, как видно, относится к числу философских концептов сложного состава.

Применительно к философскому конституированию бытия в общем случае развертываются программы трансцендентального (имманентного), экзистенциального (антропного), материального (объективного) существования. О первых двух речь шла ранее

. О третьем выскажемся в этом месте.

Доктрина материального бытия исходит из вполне объективно независимого от людей существования мира как совокупного универсума вещей, форм, процессов, удовлетворяющих собственной предметной логике развития и осваиваемых человеческой деятельностью. Главное здесь – разведение res cogitans и res extensa, бытия предметно-вещного и духовно-мыслительного, выстраивание некоей иерархии существования: дабы символы воспринимались как заместители, а не сами реальности, полагается исходное наличие материального, из коего иные виды бытия (в первую очередь идеальное) впоследствии каким-то способом проистекают. Гранит рассуждения, следовательно, – полагание вещности самой по себе в качестве собственной ее атрибуции. Ассоциированное понятие указанной вещности безотносительно к предметным изображениям, интерпретациям, объективациям и есть «бытие» в философской традиции объективизма (материализма).

Нельзя не видеть, что рассмотренная под данным углом зрения – в ракурсе сущего как такового – материалистическая категория бытия предельно абстрактна, отвлеченна. Необходимость ее содержательной детализации (спецификация форм, отношений, свойств, признаков бытия) наряду с недопущением скандала для философии принимать на веру существование вещей вне нас (аргумент трансцендентализма) предполагает развитие всестороннего доказательства объективности бытия в многомерности его проявлений. Такого рода доказательство отрабатывается в учении о единстве мира и естественноисторической объективной его эволюции.

«Бытие» выражает идею существования. «Материальное бытие» воплощает идею объективно-вещного, предметно-действительного, реально-природного существования. Общие качества последнего фиксируются концепцией субстанции.

На профессиональном языке субстанция есть всепорождающая основа – первоначало. Субстанция – причина самой себя (принцип causa sui), вместе с тем – источник разнокачественности, вещественной многообразности. Введением понятия материи как субстанции решаются доктринальные проблемы: а) единства мира – унитарность существующего определяется общим базисом существования; в) концептуального монизма – многообразие существующего выводится из модификации единой основы; с) богатства форм мира – многоликость действительности обусловлена имманентной эволюцией – естественноисторическим процессом, качественным изменением, трансформацией организации общей основы.

Материя не хаотична; имеет разветвленное внутреннее строение. Материя «вообще» – высочайшего порядка абстракция. В действительности она представлена естественной иерархией, компонентами, фрагментами которой выступают качественно несводимые друг к другу системные уровни. Богатство материальных форм исчерпывают ареалы микро-, макро-, мегамира, связанные каузально. Естественная иерархия материальных систем передается известной картиной уровней организации

Природа

Концептуализация первоначала в терминах «логии» выгодно отличает подход объективизма от уныло фидеистических подходов трансцендентализма, платонизма, теизма (христианства). Трансцендентализм (Эмерсон, Торо, Фуллер, Паркер, Хедж и др.), постулируя абсолютное, по существу отказывается от перспективы его познавательного освоения, уповает на интуицию, фантазию. Платонизм (специализирующийся на доктринальной проработке вопросов первоначала средний платонизм) ограничивается триадической моделью: «нус – псюхе – космос». Плотин толкует элементы триады «начальными ипостасями», Порфирий заменяет «начальный» на эпитеты «совершенный», «целостный». В теизме (христианство) члены триады обретают индивидуализацию – равноправные, безличностные элементы трансформируются в персонифицированные компоненты Троицы.

Рациональное преимущество объективизма перед указанными доктринальными линиями – соответствие эпистемологическому показателю научности – дискурсивности. Между тем данное преимущество мало-помалу утрачивается при переходе к «гонии».

Как отмечалось, ахиллесова пята морфогенетических моделей – введение исходных систем отсчета.

Декларативность, – сознание именно этого не отпускает в оценке базовых допущений при введении точки «0» – начала координат космологических штудий. Налет какой-то анагогичности отличает разработку следующих моментов:

1. Исходный пункт становления Вселенной. Им считается сингулярность – особое состояние, в котором материя упакована в суперпакет с бесконечной плотностью и кривизной. Для выхода из последнего по соображениям Канта-Лапласа допускается динамический эффект: силы отталкивания, перекрывая силы притяжения, провоцируют Большой взрыв с неизбежным входом в нестационарность. Верификационная база конструкции:

а) космологическое расширение (концептуализируемое моделями Фридмана, Леметра, Эйнштейна и де Ситтера (1932 г.) и др.), – эффект Доплера;

в) реликтовое излучение – фоновое космическое излучение, спектр которого сопоставим со спектром абсолютного черного тела ct=3k. Концептуализация: вначале Вселенная плотна, горяча, пребывает в состоянии плазмы. По мере охлаждения плазмы, непрозрачной для электронного излучения, когда температура достигает фиксированных значений, плотность ?

? 10–20 г/см3, плазма оказывается прозрачной для электронного излучения, которое вырывается за пределы особой точки (около 10 млрд лет назад) и улавливается эмпирически.

2. Базовые параметры исходных состояний. То, что мир имеет специфические структурные свойства, обусловлено:

а) барионной асимметрией Вселенной – превалированием вещества (барионов) над антивеществом (антибарионов), частиц над античастицами. Вопрос: почему в нашем вселенском локале реализовались (целесообразные) условия мира (тяжелых элементарных частиц с полуцелым спином и массой, не меньшей массы протона – нуклоны, гипероны, резонансы), а не антимира, – остается без ответа;

в) статусом ФФК – совершенно определенным номиналом универсальных, мировых физических постоянных (гравитационная постоянная, постоянная Планка, скорость света и др.). Значения ФФК – эмпирические; теория не индуцирует необходимости каких бы то ни было количественных параметров. Между тем, если номиналы ФФК трансформировать, мир утратит известные принципиальные свойства. Вопрос: почему в нашем вселенском локале упрочились именно такие (целесообразные) условия мира – остается без ответа;

с) характером геообстановки, зависящем, скажем, от

• альбедо – способность поверхности Земли отражать падающий на нее поток электромагнитного излучения (показатель альбедо – отношение отраженного потока к падающему);

• концентрации кислорода в атмосфере (21 %): если бы концентрация его в газовой среде вокруг Земли была ниже 10 %, горение было бы невозможным; если бы таковая концентрация составляла 25 %, все выгорело бы. (Соответственно – показатель влажности: если влажность превышала бы некую величину, ничто не горело бы). Вопрос: почему в нашем геолокале отработались совершенно определенные (целесообразные) стандарты некоторых базовых параметров, – остается без ответа.

Из движения в дилемме «естественный отбор-план» выходит тень телеологии, – Вселенная, Земля представляют собой регулируемые системы, ведущие себя наподобие артефактов; они уникальны и, будучи таковыми, не могут являться продуктами естественноисторического развития.

Оставляя до времени рефлексию темы, обратим внимание на доктринальную непроясненность фазового перехода от неорганического универсума к органическому. Скачок из неживого в живое в терминах науки осмысливается под фирмой создания условий трансформации кристаллических структур, удовлетворяющих требованию симметрии правого и левого, к некристаллическим структурам, удовлетворяющим требованию киральной чистоты, – нарушению симметрии правого и левого. Капитальная атрибутика, жизни – обмен веществ, раздражимость, приспосабливаемость, саморегулируемость, репродуцируемость, упорядочиваемость и т. п. – крепится на подрыве некоторых типов инвариантности относительно неких преобразований на молекулярном и морфологическом уровнях структурной организации.

Каков эволюционный путь от кристаллических решеток (равновесные состояния твердых тел с симметричным строением) к нестационарным, неравновесным, нелинейным самоорганизующимся несимметричным структурам, – во многом покрыто мраком (определенные светлые пятна в сумрачную картину рассматриваемого фазового перехода привносит прогресс теории диссипативных систем, синергетики).

Не лишена проблемности и ситуация с толкованием опорных концептов в органике. Суть в том, что уровень достигнутого понимания эвристического потенциала когниций не соответствует действительной природе отображаемых ими явлений. Простор для довольно острых постановок обеспечивают:

3. Сущность жизни. Лакуны в непосредственной предикации «живого»: как эффективно ввести демаркацию «живое – неживое», чтобы прояснить статус тех же вирусов, вне клеток живого не отвечающих критеориологии живого (отсутствие метаболизма, прогрессии размножения и др.).

4. Складывание условий живого – температурный, водный, солевой режим; упорядоченность на молекулярном уровне; созидание порядка из хаоса; противодействие возрастанию энтропии; оформление биосферы.

5. Рычаги эволюции. Фигура «творческая роль естественного отбора», наращивающая целесообразное, жизненные кондиции организмов, преобразующая популяции, стимулирующая видообразование, с гносеологической точки зрения является абстракцией-тропом, которую по всем правилам логико-методологической культуры требуется исключать. Между тем эксплицитных механизмов этого не имеется. (Неудовлетворенность представителей научного сообщества указанным положениям дел индуцирует, с одной стороны, виталистическую (аристогенез, автогенез, психоламаркизм, ортоламаркизм с допущением аристогенов, энтелехии), а, с другой стороны, номогенетическую парадигму).

6. Цефализация – немотивированная ходом естественного отбора особенность усложняющегося живого (косвенно свидетельствующая, что жизнь – больше, чем сочетание химических веществ).

Философию Ортега называет синонимом «теоретического героизма». Поистине героических усилий востребует от философствующей мысли доктринальная задача осмысления фазового перехода от органики к надорганике. Вероятность (подсчитываемая И.С. Шкловским) складывания в космосе (и Земле) благоприятных (целесообразных) физико-биологических кондиций кристаллизации разумной жизни мизерна (что навевает телеологическую позицию). Это объективное обстоятельство усугубляется рядом субъективных, к которым относится неразвитость наук о человеке палеоцикла (палеолингвистика, палеосоциология, палеопсихология, палеогносеология), по сю пору не увязывающих происходящее в 4 антропосозидающих отсеках – сознание, социальность, материальное воспроизводство, языковая коммуникация (на 4 основополагающих эволюционных интервалах – австралопитеки, архантропы, палеоантропы, неандертальцы), – в своем взаимоусиливающем синкресисе стимулирующих формирование Homo significas, homo socialis, homo habilis, homo cogitans

.

Услужливая реминисценция указывает на следующие головоломки, препятствующие возможности толковать надорганику как точно очерченное явление.

7. Механизм преобразования инстинктивно-рефлексного поведения животных в социальносознательное действование человека. Между одним и другим – пропасть. Попытка перескочить ее связующим понятием-медиатором «орудийная деятельность животных» успехом не увенчалась. Суть в том, что понятие это сугубо метафорическое. Полноценная орудийная деятельность наблюдается на стадии гоминид, предполагает наличие целесообразного, результативного, кооперативного труда, чуждого животному царству. Спорадическое применение предметов как орудий, оптимизирующих возможности естественных органов, у животных не удается вполне расценить как собственно орудийную (трудовую) активность:

а) действия животных рефлексны, инстинктивны, изначально запрограммированы, нелабильны;

в) у животных проявляется специфическая морфологическая закрепленность рабочих операций, сдерживающих их поступательное развитие;

с) имеется жесткая специализация (наследственная, эволюционная) особей на выполнение тех или других функций при их разделении;

d) использование животными фрагментов мира как орудий не регулярно, случайно.

Ничего подобного в реальном трудовом процессе не наблюдается.