Зрительное восприятие в русской культуре. Книга 1

В начале XX века отношение к феномену восприятия в научном сознании заметно изменилось. В науке были обнаружены факты, ставящие под сомнение позицию традиционной философии. Этот век ознаменовался серьёзной критикой тезиса о возможности построения восприятия из чувственных данных. С ясной позицией по этому вопросу были представлены концепции поздней философии Л. Витгенштейна и феноменологии М. Мерло-Понти. Как отмечает М. Мерло-Понти в работе «Око и дух», видение – это способность быть вне себя, «изнутри участвовать в артикуляции Бытия», и глаз, как «око души», «совершает чудо, когда, оставаясь в темнице тела, позволяет душе воспринимать существующую вне её красоту Вселенной»[80 - Микешина Л. А. Философия науки. М.: Прогресс-Традиция, 2005. С. 52.], как отметила Л. А. Микешина.

В критическом аспекте нашей проблематики выделился целый спектр исследований, пересмотревших классическую философскую предпосылку в исследовании восприятия. В этом направлении были особенно значимы результаты гештальтпсихологии (М. Вертгеймер, Ж. Пиаже, Дж. Брунер, Р. Григори, Н. Хенсон, Т. Кун, Дж. Гибсон, У. Найссер и другие) и советской психологии (В. П. Зинченко, А. Н. Леонтьев, Б. М. Величковский и другие).

В классической философии восприятие в лучшем случае понималось как предпосылка знанию, как пассивный результат сенсорных данных. Поэтому в философии проблема восприятия не поднималась. Не правомочно было говорить о ложности или истинности восприятия, потому что восприятие могут характеризовать лишь суждения. В свою очередь только суждения претендуют на знания, а соответственно, восприятие может быть только иллюзорным, адекватным и неадекватным. Иллюзия в этой философской доктрине занимала принципиально важное значение.

В работах гештальтпсихологов феномен зрительного восприятия получил глубокое исследование. «Термин “гештальт” не поддаётся однозначному переводу на русский язык. Он обладает целым рядом значений: “целостный образ”, “структура”, “форма”»[81 - Шестаков В. П. Вступительная статья // Арнхейм Р. Искусство и визуальное восприятие. М.: Прогресс, 1974. С. 13.]. Работы М. Вертхаймера, Х. фон Эренфельса, В. Келлера, К. Коффки указывали на расширение значения этого феномена, не ограничиваясь человеческой психикой. Они выступали против ассоциативной теории восприятия, господствовавшей в науке. Была разработана идея гештальта как структурной целостности зрительного образа и формы.

Впервые был разработан подход, интерпретирующий восприятие как целостный и структурный процесс, а также был постулирован отказ от классического понимания восприятия, как соединение атомарно-чувственных ощущений. Факты научных экспериментов указывали, что восприятие носит целостный характер и строится на основе формирования целостных структур (гештальтов) в сознании. Так появилась гипотеза о врождённых, имманентных структурах и неких генетически заложенных в сознание зрительных образах. «Психологи-гештальтисты считали, что внутри мозга имеются картины»[82 - Грегори Р. И. Глаз и мозг. Психология зрительного восприятия. М.: Прогресс, 1970. С. 12.]. Эта гипотеза частично подтвердилась в результате экспериментов 70-х годов.

Открытия, сделанные в лабораториях, нашли отражение в философии и эстетике, став заметным событием в европейской культуре. Проводились эксперименты с использованием технических средств современной науки, а также использовались и нетрадиционные методы воздействия на психику. Пациентов вводили в состояние транса, используя психотропные средства. Результаты показали, что некоторые зрительные формы имеют общие для разных людей смысловые значения. Были сделаны выводы, что существует некий устойчивый набор зрительных образов, полученный генетически и закреплённый в бессознательном. «Представители гештальтистов проводят мысль о генетически заложенных особенностях восприятия. Экспериментально ими было доказано, что с первых лет жизни ребёнок может реагировать на некоторые формы («гештальты»)[83 - Мельник Г. С. Мир, отражённый в психических образах // Mass Media: психологические процессы и эффекты. СПб.: Изд-во СПбГУ, 1996. С. 30.]. При благоприятных условиях восприятия эти формы срабатывают и воздействуют на сознание.

Был сделан вывод, что из наличия всех способов восприятия наиболее адекватным постижением внешнего мира является зрительное. Мир воспринимается сознанием не в виде отдельных элементов, которые затем должны интегрироваться в сознание (как считают структуралисты), и не с помощью механизмов «обусловливания» (как считают бихевиаристы), а интуитивно, целостно, структурированно и гармонично. Ещё в начале XX века подобную позицию в философии отстаивал Павел Флоренский. Сверхзадачу человека и культуру в целом, он обнаруживал в восстановлении полноты и гармонии человеческого бытия. Его идеям не суждено было привиться в науке, но открытия, сделанные гештальтпсихологией, оказали значительное влияние на современное общество.

Для информационного общества механизмы восприятия, открытые гештальтпсихологией, оказались исключительно важными для специалистов новых медиа, работников телевидения, рекламы, в области СМИ и политтехнологий. Современные медиаспециалисты овладели приёмами нейролингвистического программирования и контроля над мыслями с целью изменения восприятия реальности. Сегодня быть успешным на ТВ, – «означает прятать подрывные концепции под вкусной, как конфетка, оболочкой»[84 - Рашкофф Д. Медиавирус! Как поп-культура тайно воздействует на ваше сознание. М., 2003. С. 12.]. Визуальное «послание» подобно троянскому коню. Под хорошо продуманной «упаковкой» оно легко проникает в сознание и, оказавшись там, достигает своих коммерческих целей.

В противовес гештальтпсихологии возникло направление, выделявшее активный и конструктивный характер восприятия. Активность понималась не с позиции классической философии и психологии, признававших за восприятием констатацию ассоциаций и чувств, а в более высоком его значении, точнее в процессе получения знаний, а именно: в признании за ним роли решения многих интеллектуальных задач сознания. В этой концепции мыслительный процесс имеет дело с переработкой перцептивных данных, а используя сенсорную информацию, организует её и создаёт структуры. Например, Ж. Пиаже не обнаруживает значительного различия между развитым мышлением и зрительным восприятием, а указывает лишь на степень развития человеческого интеллекта. Восприятие, в свою очередь, становится потенциально возможным на базе определённо сформировавшихся интеллектуальных структур[85 - Пиаже Ж. Избранные психологические труды. М., 1968.]. Эстетика обитания человека имеет непосредственную связь с мышлением.

В процессе познания окружающей нас действительности, почти первостепенную роль играет восприятие видимого мира. Как пишет по этому поводу В. А. Лекторский, «наглядный образ как элементарный “квант” субъективного потока сознания всегда предметно осмыслен, и эта осмысленность возникает при формировании самих процессов сознания, то есть в ходе интериоризации внешней деятельности с миром общественно созданных предметов, воплощающих социально-исторический опыт»[86 - Лекторский В. А. Субъект, объект, познание. М.: Наука, 1980. С. 172.].

В различных культурно-социальных пространствах, а точнее, в разных эстетических контекстах общественных практик, смыслы зрительного ряда реальности, а вместе с тем и субъективный мир сознания человека, будет несколько отличен, так как смысловое содержание наглядных образов зависит не только от его реальных форм, но и от степени освоенности и развития индивидуальных способностей восприятия зрительной информации. Субъективно переживаемые миры сознания тоже могут отличаться во времени их переживания, настроения, исторического контекста, состояний сознания и т. п.

Пересмотр классических подходов к феномену зрительно-образного восприятия был осуществлён в русле феноменологической концепции культуры, где основательной критике был подвергнут основной тезис эмпиризма о построении восприятия из синтеза ощущений, сенсорных данных. В «Феноменологии восприятия» (1945) М. Мерло-Понти «предпринимает онтологическую трактовку восприятия как первоначального, дорефлективного, жизненного слоя опыта, в котором зарождается система “я – другой – вещи”, происходит одновременно и подлинное самовыражение человеческой субъективности, и конструирование культурного мира смысла»[87 - Культурология. XX век: Энциклопедия. СПб.: Университетская книга, 1998. Т. 2. С. 30.]. Этот процесс осуществляется спонтанно и автономно по отношению к рациональному и рефлексивному познанию. В процессе объективного познания субъект восприятия являет собой не объект и не сумму органов, называемых телом, но «чувственно-смысловым ядром» и носителем метафизического смысла. Посредством восприятия «феноменальное тело» ассимилирует и интегрирует информацию, позволяющую индивиду быть в состоянии внутренней связи с миром и постигать его смыслы.

Первичной основой механизмов жизненного опыта и смыслопорождающих структур рассматривается зрительное восприятие. Созидание смысла изначально происходит на уровне «молчаливого когито», безмолвного и невербализуемого естественного символотворчества, в котором впоследствии раскрывается стиль жизни индивида. Эта концепция ниспровергла теорию «чистого познания» классического рационализма. Опыт восприятия был представлен как открытый диалог между субъектом и объектом, где межличностное общение рассматривается как «трансцендирующие трансцендентности».

Социальное поведение, жизненные установки и система ценностей тесно связаны с субъектами зрительно-образного восприятия, такой вывод делает Мерло-Понти.

Когнитивная революция

«Революция в естествознании в 20–30-х годах XX века, возникновение квантовой механики и её “копенгагенской интерпретации” (Нильс Бор и его ученики) привели к введению наблюдателя в качестве составной части любого физического эксперимента и, как следствие, возродило интерес к сознанию и познанию»[88 - Когнитивная психология. Учебник для вузов / Под ред. В. Н. Дружинина, Д. В. Ушакова. М.: ПЕР СЭ, 2002. С. 11.]. Решающий вклад в ревизию научных представлений о зрительно- образном восприятии внесли представители научного направления – когнитивистики.

В XX веке психология начинает заниматься проблемами мышления, а в 60-е годы даже наблюдается «когнитивная революция», положившая начало когнитивной психологии, где зрительное восприятие становится одним из приоритетных направлений исследования. В междисциплинарный характер исследования нашего феномена значительный вклад был сделан когнитивной психологией. Становление этого направления относят к 60-м годам XX века. Историки считают это событие переворотом в науке, связанным с возвращением интереса к исследованиям проблемы зрительно-образного восприятия и процессам познания в целом. Если быть более объективным, этот процесс вначале носил локальный характер, происходящий в американской психологии по причине эмиграции в США виднейших представителей немецкой гештальтпсихологии. Результатом исследований этого направления стало возникшее в США междисциплинарное движение и рождение когнитивной науки, объединившие многие дисциплины в одну единую науку. В числе этих дисциплин, оказались эпистемология и философия сознания, вошедшие в её состав и получившие новый статус. На становление нового подхода «в теоретическом плане сильным было воздействие известной “экологической теории восприятия” Дж. Гибсона и неогипсонианцев. В философском плане признается влияние феноменологических идей М. Мерло-Понти»[89 - Лекторский В. А. Философия, искусственный интеллект и когнитивная наука // Искусственный интеллект: междисциплинарный подход. М.: ИИнтеЛЛ, 2006. С. 20.].

В работах Дж. Брунера и Р. Грегори утверждалось, что процесс восприятия в обязательном порядке включает в себя процесс осмысления и категоризации воспринимаемого материала[90 - Брунер Дж. Психология познания. М., 1977.]. Активизация стадии осознания визуальной информации включает в себя и процесс принятия интеллектуальных решений, без которых невозможно полноправное взаимодействие этих процессов. Некоторую часть информации о предмете мы воспринимаем как непосредственно данную. Для объяснения этой особенности восприятия вводятся понятия перцептивных гипотез и перцептивных эталонов как результатов обретённого опыта и врождённых знаний, носящих до-опытный характер. Зрительно-образное восприятие, по результатам исследований Дж. Брунера, имеет не только индивидуальный, но также общественный и «родовой» характер. В вопросах воздействия общественной среды и культуры на развитие когнитивной способности индивида в теориях Дж. Брунера наблюдалось сильное влияние идей советского учёного Л. С. Выготского.

Развивая концепцию Дж. Брунера, можно сделать вывод о том, что человек как существо общественное несёт в себе информацию предшествующих поколений, выражающуюся в определённых культурных универсалиях, мировоззренческих категориях, эстетических ценностях и т. д. С другой стороны, эстетическая среда или визуальная атмосфера, в которой бытийствует индивид, способствует формированию чувственных универсалий его будущего поколения. В опубликованной в 1982 году работе Б. М. Величковского «Современная когнитивная психология» рассматривались проблемы зрительного образа и иконической памяти, как каналов передачи знания и информации[91 - Величковский Б. М. Современная когнитивная психология. М.: Изд-во Московского университета, 1982. С. 5–28.], способных влиять на поведение человека в различных обстоятельствах. В какой-то степени открытия современной когнитивной психологии восходят к известной критике эмпиризма и кантовскому пониманию опыта. Организацию чувственной информации, как утверждал И. Кант, в априорных формах пространства и времени осуществляет опыт. В этом процессе в сознании человека задействованы априорные формы рассудка[92 - Кант И. Сочинения: В 6 т. Т. 4. Ч. 1. М., 1965.].

Современная когнитивистика пошла дальше. В отличие от Канта, разделявшего зрительно-образное восприятие и опыт и отводившего восприятию лишь формы пространства, лишённые категорий рассудка, современная когнитивная психология утверждает, что без категориального осмысления функционирование восприятия невозможно. В работе «Разумный глаз» Р. Грегори рассматривает феномены восприятия аналогично научным феноменам. По результатам исследований он обнаружил, что отличие зрительно-образного восприятия в его феноменах, которые формулируются в сознании субъекта независимо от языковой и логико- абстрактной формы. Впоследствии была выдвинута гипотеза о том, что феномены зрительного восприятия «возникли задолго до появления речи человека вообще, а именно с зарождением таких форм жизни, которые оказались способными к активному использованию внешней среды»[93 - Грегори Р. Разумный глаз. М.: УРСС, 2003. С. 9.]. Эта эволюционная особенность, по утверждению Р. Грегори, была причиной «интеллектуального скачка» в истории человеческой цивилизации. Возникновение зрительных видов искусств формально способствовало появлению языка и логики, но не наоборот, как утверждали сторонники вербалистской теории эволюции. Появление картин-изображений дало положительный импульс развитию разума и положило начало естественным наукам, считает автор. Из этого делается вывод о том, что появление изобразительных видов искусств было первым шагом выделения человека из биологического вида.

Вначале появлялась визуальная символика, потом её осмысление – астрология, геометрия, математика и т. д. Например, картины пробуждают, формируют наши представления, наши модели восприятия и поведения. С помощью визуального творчества мы учимся видеть и понимать природу вещей и событий. Поэтому знания, утверждал Р. Грегори, полученные посредством зрительного восприятия, при помощи изобразительных искусств, во все времена оказывали непосредственное влияние и прямое воздействие на сознание и подсознание людей. Эта проблема была поставлена ранее художниками русского авангарда (К. Малевич, В. Кандинский, М. Ларионов), пытавшихся выявить «внепространственную сущность живописи»[94 - Ларионов М. Лучизм. М., 1913. С. 20.].

Вопрос о проблеме воздействия на сознание зрительных образов древний, как мир человеческий. Пространственно-образные искусства в языческой древности сравнивали с волшебством, а художников почитали за магов. «А вот в XV–XVI вв. произошли существенные сдвиги в воззрении на мир и человека, и главную роль здесь сыграл магнетизм – магико-оккультное учение», – заметила российский философ П. П. Гайденко[95 - Гайденко П. П. Христианство и наука: противостояние или союз? // Наука – философия – религия: в поисках общего знаменателя. М., 2003. С. 18.].

В зарубежной философии Франсис Йейтс, обстоятельно исследовавшая этот феномен, показала, что в Европе в эпоху Возрождения возникло новое мировоззрение, противоречащее сложившейся традиции. Это было герметическое мировоззрение, определённую роль в котором играла каббала – еврейская мистическая традиция, подробно описанная в работе «Джордано Бруно и герметическая традиция»[96 - Йейтс Ф. Джордано Бруно и герметическая традиция. М., 2000.]. Ренессансная магия, т. е. учёная магия, нередко была атрибутом философа. Так возник образ Человека-Бога, способного не только познать актуальную бесконечность, природу, но и творить её как бы заново, согласно своим целям. В эпоху Возрождения художника сравнивали с Богом-Творцом, а науку отождествляли с магией.

Развитие наук, последовавшее в Новое время, в свою очередь, дало возможность заглянуть в механизмы человеческого восприятия, зрительного мышления и психику, с помощью которых мы понимаем мир, пишет Р. Грегори. Современная западная философия находит в этом взаимосвязь между способом восприятия и концептуальной парадигмой. Согласно Т. Куну, Н. Хенсону и др., обнаруживаются связь и стереотип восприятия, заданные мировоззренческой парадигмой, а также относительность суждения воспринимаемой визуальной информации[97 - Кун Т. Структура научных революций. М., 1975]. Нынешняя ситуация в когнитивных науках характеризуется тем, что классическая когнитивистская парадигма уступает место неклассическим тенденциям. Как полагает Е. А. Никитин, «наиболее развёрнутый и обстоятельный анализ тенденций неклассической эпистемологии содержится в трудах В. А. Лекторского»[98 - Никитин Е. А. Антропологический поворот в искусственном интеллекте // Искусственный интеллект: междисциплинарный подход. М.: ИИнтеЛЛ, 2006. С. 399.]. Радикально новую концепцию зрительно-образного восприятия, порывающую связь с фундаментальными принципами, ставшими уже традиционными для философской и психологической парадигм изучения нашего феномена, предложили Дж. Гибсон и У. Найссер.

Одним из первых психологов и философов, предложивших свою теорию восприятия как теорию извлечения информации, был Дж. Гибсон, заявивший: «Восприятие – простейший и наилучший способ познания». Как оказалось, никакой теории восприятия до него не было. Было множество идей, но не было развитой теории. Традиционно даже в современной ему науке господствовал тезис о том, что воспринимаемый зрительный образ (перцепт), или данный результат восприятия, существует отдельно в субъективном мире воспринимающего, а сам процесс восприятия может протекать неосознанно.

Второй тезис постулировал мысль о том, что со времён Джона Локка было принято рассматривать образ как «слабую копию» перцепта, существующего в сознании человека, соотносящего его с окружающей реальностью. Отсюда берет своё начало плохо разрешаемая философская дилемма – как возможно само это соотнесение? Решение этой проблемы предложил основоположник экологической психологии Дж. Гибсон, который доказывал, что зрительно-образное восприятие – это не некий воображаемый «идеальный образ», перцепт, присутствующий в субъективном мире человека, а осознанный процесс активного получения знания об окружающем мире. «Восприятие включает осознание чего- то конкретного, а не осознание самого по себе <…> осознание не может существовать независимо от того, что осознаётся». Далее, развивая эту мысль, автор пишет: «Восприятие – это то, чего индивид достигает, а не спектакль, который разыгрывается на сцене его сознания»[99 - Гибсон Дж. Экологический подход к зрительному восприятию. М., 1988. С. 339.].

Зрительное восприятие – это не умственный и не телесный процесс в чистом виде, это «психосоматический акт живого наблюдателя». При этом в процессе активного извлечения информации и постижения смыслов бытия, в котором принимают участие все части тела, полагали Дж. Гибсон и У. Найссер, восприятие всегда первично по сравнению с мышлением и ощущением. Полученная в результате информация, в отличие от сенсорных данных, соответствует реальному миру. Ощущения как результат сенсорных сигналов и стимулов не могут быть признаны знанием о мире, на чём справедливо настаивала философия, и не могут развиваться и порождать новые их виды. Авторы делают вывод, что нужно учиться извлекать зрительную информацию. «Поэтому с точки зрения Дж. Гибсона восприятие существует не в сознании и даже не в голове (хотя без участия головы в сознании оно невозможно), а в циклическом процессе взаимодействия извлекающего перцептивную информацию субъекта и воспринимаемого им мира»[100 - Лекторский В. А. Эпистемология классическая и неклассическая. М.: Эдиториал УРСС, 2001. С. 124.]. Этому способствуют некие «схемы», являющиеся как исходными, так и приобретёнными в результате опыта. Согласно открытию, сделанному У. Найссером, сознание руководствуется этими «схемами» как своеобразной системой и планом отбора информации из окружающего мира, при этом особенно важно то, что сознание избирательно, оно руководствуется «иконической» памятью, «фильтрующей» воспринимаемые сведения и выбирающей лишь потенциально воспринимаемую и важную информациию. Эти «схемы» взаимосвязаны друг с другом, образуют своеобразную иерархическую структуру и отличаются по степени общности и подобия.

На языке современного программирования это можно представить по аналогии с форматированием (format). Информация принимается нами в том случае, если формат («схема») готов к приему. В результате такой работы восприятия создаётся своеобразная карта, или план, заданная этими «схемами», и в сознании человека образуется структура для дальнейшего действия[101 - Найссер У. Познание и реальность. М., 1981. С. 70–96.]. При этом следует отметить ещё одну структурную особенность процесса восприятия, а именно важнейшим первоэлементом этого мировосприятия всё же является зрение.

Зрительное мышление – это не метафора. Нервный аппарат глаза является частью мозга, что признаёт даже общая психология. В книге «Разумный глаз» американский профессор бионики и психологии Ричард Грегори описывает, как глаз видит мир, являясь частью мозга в самом буквальном смысле. Восприятие мира глазом происходит через систему нервных процессов, непрерывно протекающих в мозгу человека. Процесс зрительного восприятия имеет метафизическую сущность, так как посредством зрения человек способен проникать даже в невидимую суть вещей видимых. Этот феномен давно волнует психологов и философов. Современная бионика лишь констатирует факт того, что с помощью зрения человек узнает не только биологически важные свойства предметов, но также качества, недоступные органам чувств, в какой-то степени известные подсознанию.

Междисциплинарные исследования в советской науке

За последние 50 лет в отечественной науке были сделаны значительные открытия в области теоретического осмысления нашего феномена. Влияние на восприятие окружающей среды социального и культурного контекста изучали А. В. Запорожец и В. П. Зинченко. Выявлением и исследованием смысловых субстратов в зрительных образах занимался А. Н. Леонтьев. Концепцией перцептивного действия и исследованием «схем» – Н. Ю. Вергилес и В. П. Зинченко. Важная роль в восприятии отводилась амодальным схемам («образам мира») как первейшим условиям каждого акта восприятия. Особое место в исследованиях занимала проблема влияния на процесс зрительного восприятия социальных и культурных контекстов и установленных правил, а также взаимодействия тела субъекта с «образом мира». В трудах А. Д. Логвиненко, например, в известном труде «Чувственные основы восприятия пространства» восприятие внешнего мира рассматривалось как самовосприятие субъекта, учитывающего место и отношение к другим предметам и событиям[102 - См.: Логвиненко А. Д. Чувственные основы восприятия пространства. М., 1985.].

«Восприятие как событие», как процесс онтологической целостности в динамике и развитии, рассматривал в своих работах и В. А. Барабанщиков. Особую значимость в познании окружающего мира уделял визуальному (зрительно-образному) мышлению и советский психолог В. П. Зинченко. Изучая его особенности, он определил его как «человеческую деятельность, продуктом которой является порождение новых образов, создание новых визуальных форм, несущих определённую смысловую нагрузку, дающих значение видимым формам. Визуальное мышление возможно потому, что зрительные образы приобретают известную автономию и свободу по отношению к объектам восприятия и могут быть объектом зрительных манипуляций и преобразований»[103 - Зинченко В. П. Современная проблема образования и воспитания // Вопросы философии. 1973. № 11. С. 14.]. Концепции Дж. Гибсона и У. Найсера во многом оказались близки советским психологам, экспериментально обнаружившим связь восприятия с действиями и деятельностью субъекта. Близкую научную позицию занимал советский психолог А. Н. Леонтьев с его «деятельным подходом к восприятию». «И. Леонтьев и Дж. Гибсон понимали восприятие как процесс активного вычерпывания информации из окружающего мира»[104 - Логвиненко А. Д. Предисловие // Гибсон Дж. Экологический подход к зрительному восприятию. М., 1988. С. 6.].

Открытие в 60-е годы межполушарного функционального мышления сравнивали с научной революцией, открывшей новый взгляд на феномен восприятия, на проблему не только конкретно-научного, но и философского характера. В недавнем прошлом в большей степени доминировал однозначный контекст, всеми понимаемый одинаково. Объяснение этому лежит в традиции, связанной с приоритетом концепции словесной цивилизации, основанной на «левополушарном» мышлении. В. С. Ротенберг и С. М. Бондаренко справедливо утверждают: «Некоторое исследователи считают, что только функции левого полушария совершают скачок в процессе становления человека, достигая у него такой высшей формы, как логическое мышление и сознание. Функционально же возможности правого полушария нередко считают как бы застывшими на одном уровне развития, которое они достигли у высших млекопитающих»[105 - Ротенберг В. С., Бондаренко С. М. Педагогическая психология: хрестоматия. СПб.: Питер, 2006. С. 147.]