Тест Тьюринга

Саша прекрасно знал эту технологию шифрования данных, и воспроизвести её не составило для него никакого труда. Было понятно и то, что человек, предложивший ему такой путь, хорошо представлял его возможности, и даже если рисковал, то не ошибся. Саша быстренько набросал код и скомпилировал программку, осуществляющую сложение файлов нужным ему методом. Затем, продолжив следовать инструкции, по переданному девицей словесному описанию сначала отыскал на сайте, а после выделил и загрузил две небольшие картинки – первую и девятую, и с помощью только что созданной программы сложил их в нечто единое. В результате получился текстовый файл, содержимое которого уже кое-что весьма и весьма проясняло.

Не вдаваясь в подробности, в совершенно ненавязчивой, но достаточно изысканной манере, его приглашали посетить закрытый загородный клуб, естественно, виртуальный. Далее были указаны: адрес клуба, часы, когда его будут ждать, гостевой пароль на вход в виде волшебного слова, и особые требования, как то: допустимый дресс-код в виде рекомендуемых моделей очков виртуальной реальности – надо сказать, самых что ни на есть современных, умеющих отслеживать движения губ и глаз одевшего их человека. Всё, как говорится, на злобу дня – вирусная пандемия активно вносила свои коррективы и здесь.

Да это и понятно; ведь ставшие за годы карантина популярными встречи в виртуальной реальности лицом к лицу с собеседником требовали в том числе и качественной визуализации эмоций и мимики, такой же реальной, как в жизни, а не как при переписке в социальных сетях, где эмоциональную составляющую высказываний определяли уже давно ставшие привычными примитивные символы передачи настроений из текстово-графического языка пиктограмм, идеограмм и смайликов, с лёгкой руки мыслящих иероглифами японцев получившего название «эмодзи». Впрочем, одной из таких моделей очков Саша как раз и обладал, так как именно очки для создателя виртуальных миров, в общем-то, и являлись средством труда, а потому никаких сложностей для посещения клуба это особое требование не вызывало.

Александр посмотрел на часы. Если верить расшифрованному посланию, его уже ждут. Да, он, как всегда, осторожничал, но видимых причин для отказа от дальнейших действий не было, и Саша, перейдя в старт-рефлексное состояние, подгоняемый азартом и любопытством, вновь продолжил движение по кем-то предложенному ему маршруту. Набрав в интернете указанный в полученном из картинок тексте адрес, он скачал программу клиента и, по выработанной годами привычке предварительно всё же проверив на вредоносность, оную таки запустил.

Началась загрузка, побежали проценты и довольно резво. Единицы мелькали, десятки отщёлкивали как секунды. Тем не менее, не дожидаясь конца этого процесса, а сразу надев очки трёхмерной симуляции миров, в тот же миг Александр очутился в фойе виртуального клуба. «Так не бывает», – подумал он. Его взору открылась ошеломляющая картина. Всё выглядело настолько реально, что он просто потерял дар речи. Такого ни на одном игровом сервере доселе он ещё не видел. Детализация текстур[2 - Текстура – плоский рисунок, наносимый на поверхности трёхмерных моделей любых создаваемых в 3D-графике предметов для придания им визуальной реалистичности, от неживых, таких как камни, стены зданий, до тел животных и человека. Особенность состоит в том, что все трёхмерные модели при этом остаются пустотелыми.] была даже чрезмерной, однако при этом никакое самое резкое движение головы не рвало изображение на кадры и не нарушало ощущения абсолютной реальности.

– Мда. Невероятно, – наконец, вслух произнёс Александр, потрясённый окружившим его антуражем, продолжая при этом вертеть головой по сторонам и не переставая удивляться.

– Пароль неверный, – сообщил приятный женский голос и безо всяких эмоций продолжил. – Вы не являетесь членом клуба. Однако если вы считаете, что не ошиблись адресом, произнесите, пожалуйста, свой пароль ещё раз, – и тут же, с той же любезностью добавил. – Пожалуйста, будьте внимательны, у вас осталось две попытки аутентификации.

Эти слова вывели Сашу из охватившего его состояния воистину детского восторга и изумления, и снова мотнув головой, дабы ещё разок проверить и убедиться в устойчивости картинки предъявленного ему мира, он, наконец, вернулся, как говорится, с небес на землю и уже вдумчиво и чётко вспомнил и произнёс переданный ему таким хитрым способом пароль.

Да, его действительно ждали. Мало того, ему почему-то были рады и, похоже, искренне.

4. Виртуальный клуб

В фойе вошёл невысокий темноволосый мужчина лет сорока, кареглазый, среднего телосложения, одетый в великолепно сидящий на нём строгий чёрный костюм, идеально контрастирующий с безупречной белизны, достойной рекламы зимней свежести, рубашкой. Чёрный галстук с интересным завораживающим рисунком в виде разбегающейся поблескивающей серого цвета паутинки, словно бы зависшей над пропастью поглощающей свет ткани, гармонично дополнял композицию и прижат был к рубашке тонким элегантным зажимом, отчасти тоже чёрным, что делало его в таких местах почти невидимым, и наоборот, с бросающимся в глаза, маленьким изящным золотым паучком посредине, несомненным хозяином раскачивающейся в такт шагов паутинки. Шаги эти были уверенные. Туфли на шагающем тоже были чёрные – красивые, лакированные.

– Я рад приветствовать вас в нашем заведении! – произнёс он бодро и весело приятным баритоном, чётко, по-военному, не без самодовольства отчеканив каждое слово.

От неожиданности Александр слегка вздрогнул и, перестав улыбаться, оторвал, наконец, взгляд от своего отражения в висевшем на стене окаймлённом роскошной рамой огромном зеркале. Да, до этого момента Саша улыбался. Улыбался сам себе, потому что по ту сторону нанесённого на стекло серебра на него глядел молодой человек, хорошо одетый в такой же безукоризненно сидящий на нём чёрный костюм, но главное, и это подкупало, с лица был очень похож на велосипедиста, трагически покинувшего городской парк несколько часов назад, словно перенёсшегося из одного мира в другой, лишь по пути переодевшись. Он обернулся на голос и бесцеремонно впился колким любопытствующим взглядом в приближающегося к нему человека.

– Михаил, – широко улыбаясь и коротко кивнув головой, представился вошедший остановившись и очень дружелюбно добавил. – Можно просто Миша, – и тут же, без паузы, совершенно не смущаясь пристального взгляда со стороны молодого человека, с не портящей торжественности момента тенью лёгкого сожаления изволил с гордостью продолжить. – Извините, пока что не могу пожать вам вашу одарённую талантом руку, но, как вы понимаете, не потому что пандемия, – он добродушно рассмеялся и, ведь точно зная, под каким впечатлением находится сейчас приглашённый, тем не менее подлил ещё масла в огонь. – Однако, уверен, скоро, очень скоро в нашем проекте в полной мере будут реализованы и тактильные ощущения в том числе.

Это было смелое, неслыханное заявление. Однако на фоне всего увиденного последняя фраза уже не вызывала сомнений не только в правомерности используемых в ней слов, но и в реализуемости содержащегося в ней смысла. На вошедшей в резонанс волне разбушевавшихся в душе эмоций в сказанное действительно можно было поверить, как верят маленькие дети в интересную, легко воспроизводимую живым детским воображением, погружающую в неведомый мир, хорошо рассказанную сказку.

– Александр, – ответил велосипедист, тоже невольно кивнув головой. Однако раньше при знакомстве жестов он таких не делал и, поймав себя на оном, сразу понял, что попадает под влияние этого на редкость обаятельного человека. «А может быть это и не человек вовсе?» – блеснула отполированной абразивом искажённого профессионализмом восприятия жизни гранью подозрения волнующая мысль. Причём противоречивая, одновременно как с долей восторга, так и с долей ревности, к тому, кто мог создать такого бота. Но нет, конечно, это был не бот. А ведь хотелось. Создать такого самому. Затем, немного подумав, он снова улыбнулся и снова на манер представившемуся ему Михаилу, что говорило о принятии предложенной игры, добавил. – Можно просто Саша.

– Очень приятно, очень приятно, – дважды, как эхо вторя самому себе, произнёс с всё той же не сходящей с лица жизнерадостной улыбкой Михаил. – Наконец-то, могу вас слышать и полноценно лицезреть, – продолжил он. – Несказанно рад, что вы так быстро откликнулись на моё приглашение. Надеюсь, вам здесь понравится. Проходите, прошу, – доброжелательно произнёс радушный хозяин, широким жестом приглашая, а затем и увлекая гостя за собой.

Они покинули фойе, поднявшись вместе по широкой из белого мрамора лестнице, устланной красной ковровой дорожкой, таинственно скрадывающей звуки шагов, ведущих в глубь предъявленного мира, уже сейчас визуально ничуть не отличающегося от реального. «А что ещё там впереди?» – подумал с всё нарастающим, пропитанным интригой любопытством Александр.

Лестница была достаточно высокой, и лишь на последних ступеньках перед ним открылся краешек того, что ожидало впереди. Это был колонный зал, весь из белого мрамора, высокий и очень длинный. Массивные мраморные колонны в нём были выстроены в два ряда. Вертикальными сближающимися по экспоненте линиями своих очертаний они уходили вверх под потолок, покрытый едва различимой в сгущающейся тьме вечерних сумерек росписью. Левый ряд колонн шёл вдоль глухой, затенённой самими же колоннами стены, превращая отчуждённое таким образом пространство зала в некое подобие длинного коридора, вдоль которого на стене и колоннах висели массивные бронзовые подсвечники. Во всех горели свечи, создавая две длинных гирлянды огней и освещая не только коридор, но и висевшие на стене в промежутках между ними живописные картины.

Окон нигде видно не было, да и нужны ли они, если правая стена в этом огромном зале полностью отсутствовала. Её просто не было. Вместо неё, за вторым рядом колонн тянулась длинная веранда, ограждённая по краю невысокими перилами, напоминающими массивный длинный подоконник, достаточно широкий и слегка наклонённый к залу, как школьная парта, чтобы безопасно и удобно облокотиться на него, удерживаемый кажущимся бесконечным в своём количестве плотным рядом пухлых резных ножек, тоже из белого мрамора. Солнце склонилось к закату, и вечерняя заря выкрасила мрамор в тёплый оранжевый цвет.

Всматриваясь в раскинувшийся за верандой бесконечный простор, ещё далеко не дойдя до перил, Саша невольно остановился. Даже с таким надёжным ограждением смотреть вниз было очень волнительно – захватывало дух, а если бы ограждения не было, сюда было бы страшно даже подойти. Нет, это не была пропасть, просто высота, на которой они оказались, была непривычно огромной. Зрелище было величественное. Вдалеке, зигзагом тонких очертаний вырисовывая горизонт, раскинулись горы, а всё расстояние до них было покрыто густым зелёным лесом, посредине которого красовалось огромное серебристое озеро, с такого расстояния кажущееся идеально гладким. В его зеркальной поверхности отражалось всё это великолепие. Саша стоял и смотрел, молча, как заворожённый. В какой-то момент ему показалось, что над озером пролетел птеродактиль.

– Нравится? – спросил Михаил, возвращая Сашу из глубины восторга в наведённую реальность, да так при этом осторожно улыбаясь, словно боясь спугнуть в красоте застывшее пространство и спровоцировать дорогого гостя на отрицательный ответ.

– Очень, – признался Александр, не отрывая взора от всё быстрее опускающейся в сумерки дали, и добавил. – Потрясающе.

– Мы создали здесь то, что в реальном мире нам никогда не иметь.

Услышав эти слова, Саша повернул голову и внимательно посмотрел на Михаила. Мысли в голове кипели, вопросов было так много, что он не знал с чего начать.

– Но как?! Как можно добиться такого качества?! – спросил наконец Александр, в упор уставившись на собеседника. Конечно, подспудно он понимал, что ответ на этот вопрос он вряд ли получит, по крайней мере сейчас, однако не задать его Саша тоже не мог – уж больно всё было красиво и необычно, и ему очень хотелось узнать, как это всё устроено. Да и в конце концов – зачем-то ведь его сюда пригласили? Так что надежда у него, хоть и призрачная, но всё-таки была.

5. Отражённый свет

Довольно быстро перешли на ты. Да что уж там говорить – и искренняя доброжелательность пригласившего, и гармонирующая даже в мелочах, подобранная с особым вкусом обстановка непременно способствовали тому. Рабочий кабинет Михаила, где они очутились, пройдя через весь зал, а затем проследовав по таинственному среди свечей и картин коридору, представлял собой небольшую, по-домашнему обустроенную комнату, очень уютную. Несколько удобных кожаных кресел, стоящих в два неплотных полукруга друг напротив друга и низкий деревянный столик в центре между ними, как в шутку говорится, в стиле рекамье, настраивали душу на приятную беседу.

– Но почему под грузовик? – с удивлённой вопрошающей улыбкой посмотрел на Михаила Александр, на что тот, с видом игрока, сорвавшего банк и словно в оправдание с волнением раскрывающего свои карты, застенчиво улыбнувшись в ответ, с небольшой долей смущения произнёс.

– Ты уж извини за доставленные неудобства, но видишь ли в чём дело, до свершения этого, скажем так, не совсем этичного поступка, все мои предыдущие попытки привлечь твоё внимание, увы, не привели к успеху и были абсолютно тщетны – во всех моих начинаниях ты меня попросту игнорировал, и эта крайность – толкнуть тебя под грузовик, определённо уже стала шагом отчаяния.

– Хм, интересно, – Саша задумался, как вдруг рассмеялся. – Так вот что это было, – протяжно произнёс он. Только сейчас он вспомнил и смог критически оценить несколько удививших тогда, но лишь теперь уже, наконец-то, ставших объяснимыми странностей в поведении некоторых созданных им ботов. Кто ж знал, что в те моменты ими кто-то управляет. Тогда ему и в голову такого не могло прийти; ведь на вверенном ему сервере виртуальный мир только создаётся. – Мда. Вот теперь мне всё понятно, – улыбнулся он удовлетворённо.

– И тем не менее это всё ж таки уже концовка эпопеи, – продолжил затронутую тему Михаил. – Но если рассмотреть всё с самого начала, наш клуб в решении задачи поиска тебя проделал колоссальную работу. Во-первых, и этому надо отдать должное – ты хорошо скрываешься, что, впрочем, вовсе не упрёк, а очень даже кстати. Так, несмотря на общую известность, найти тебя в реальном мире оказалось делом чрезвычайно сложным – нигде не упоминается ни имени, ни фамилии, ни места проживания, и даже возраста твоего никто не знает. Не представляю, как в современном мире, будучи настолько популярным, тебе такое удаётся, но в сообществе известен лишь твой ник[3 - Ник – от англ. nickname – псевдоним, прозвище, кличка, которыми наделяют себя пользователи в интернете.]. И на заказчиков, как оказалось, ты выходишь всегда сам, и в качестве расчётной единицы для оплаты своего труда всегда, даже если она падает в цене, используешь криптовалюту – удивительное постоянство.

В соцсетях, опять же, нет ни единого намёка на твоё присутствие. Создаётся впечатление, будто тебя вообще не существует! Скажу честно, мы столкнулись с небывалой ситуацией, нам стоило больших трудов разыскать тебя. А уж установить контакт – и того более. И дело вовсе не в том, что сервер, на котором мы тебя нашли, ещё не поднят до конца; ведь даже если бы на нём уже был организован чат[4 - Чат – от англ. chat – болтать. На деле в виртуальном пространстве означает интерактивную переписку в режиме реального времени. Как правило, она полностью сохраняется на сервере.], я всё равно не мог бы себе позволить так в открытую поговорить с тобой – мы свою работу, как ты, наверное, догадался, тоже держим в секрете, причём в строжайшем. И даже ты, уж извини, попал сюда не напрямую, а через прокси[5 - Прокси сервер – сервер посредник. В данном случае позволяет скрыть адрес реального сервера. В других случаях может наоборот, скрывать адрес пользователя.], – совершенно не смущаясь признания в проявляемой, почти что параноидальной, осторожности, улыбнулся Михаил.

– Я понимаю ваши опасения, само собой нисколь не осуждаю. Да я и сам непременно так бы поступил. Прибрать к рукам такую технологию… О чём тут говорить? Прознай о ней, мир глобалистов не заставит себя ждать, и уж тем более в эпоху пандемии, когда виртуализация реальности так широко востребована в обществе, – с негодованием ухмыльнулся Александр. Затем он перестал улыбаться и снова задал тот самый, ещё на веранде из уст его прозвучавший вопрос. – Но как такое возможно? Как вы добились такого небывалого качества?

Михаил внимательно посмотрел на собеседника. Он и в прошлый-то раз слова его прекрасно расслышал, но всё равно продолжал тянуть с ответом, словно исполняя ритуал и ни на шаг от него не отступая. Нельзя сказать, что его одолевали сомнения, нет, уверенности у него хватало, особенно после высказанного гостем презрительного отношения к глобалистам, но начал он всё же как-то издалека, хотя и снова с похвалы.

– Ты лучший, ты нам нужен, и наверняка ты это понимаешь, но вопрос не столько в том, нужны ли мы тебе, хотя и это тоже важно. Пойми, нас объединяет идея. Нас не интересуют сольери, мы собираем моцартов и строим мир, которого они достойны. Мир справедливый. Для них, а не для торговцев чужими талантами и отнятыми у них идеями. В реальном мире, кроме как кровавым путём революции, победить этих людей (если их вообще можно назвать таковыми) нет никакой возможности; ведь дорвавшись до власти, они сделали всё, чтобы сохраниться в ней навсегда: окружили себя правильными законами, подчинили себе средства массовой информации, защитились беспрекословно исполняющими приказы силовыми структурами и усилили свои и без того незыблемые позиции нашими с тобой технологиями – искусственный интеллект уже вовсю работает на них. Как там у классиков марксизма-ленинизма? Правовая система государства – это воля экономически господствующего класса, возведённая в закон. И этим всё сказано.

Но! Зачем проливать кровь, если можно построить свой мир уже без них. Вот к чему мы стремимся. Конечно, когда я задумал этот проект, сразу было понятно, что одному его мне не осилить – нужны единомышленники. Так появился клуб. Прекрасный механизм создания творческой атмосферы, – Михаил улыбнулся. – Компания подобралась очень грамотная, хорошая компания, и всё что ты видишь вокруг, есть результат её труда. И главное, что это всё не противозаконно.

Однако при создании человека, – тут он немножко усмехнулся; произнесённая фраза явно что-то напоминала, не доставало только слов «по образу и подобию», – мы упёрлись в проблему, и почти сразу стало очевидным, что нашему клубу не хватает того, кто займёт последнее пустующее кресло в этом кругу – специалиста по ботам. А дальше, ребята однозначно выбрали тебя. В общем, – Михаил сделал небольшую паузу, завершая свой монолог, – если тебе идея эта по душе, приглашаем в нашу компанию. И кстати, – он посмотрел на Александра, – это напрямую касается и заданного тобой вопроса. Извини, но только в этом случае мы посвятим тебя во все тонкости технологии, которой обладаем, – уже с серьёзным видом закончил Михаил.

– Ты хочешь сказать, что вы мне доверяете? – весьма скромно, можно даже сказать, осторожно, стараясь сдерживать эмоции, улыбнулся Александр. Ещё не до конца поверив в то, что ему предлагают стать одним из них, но в глубине души уже чувствуя зарождающуюся радость, он, задавая этот вопрос, желал немедленного подтверждения того, что правильно всё понял.

– А почему бы и нет? – лукаво усмехнулся Миша. Он был давно готов к подобному вопросу и уже более серьёзно продолжил. – Кто тебе сказал, что мы о тебе ничего не знаем? Да, действительно, первую информацию получить было сложно, но вот ты уже здесь. И это лишь во-первых. А в-последних, как там в Библии говорится? По делам их узнаете, кто они, – улыбнулся Михаил. – А дела твои нам известны.

Саша тоже улыбнулся. Услышать такие слова в свой адрес от этого человека ему почему-то было приятно. «Как странно устроен мир, – подумал он. – Достаточно одного доброго слова, и гормональный фон целого организма в единое мгновение меняется в сторону счастья. Интересно. Счастье, растворённое в крови. Но каков источник! Видать, не даром вначале было слово.» Эти мысли быстро промелькнули в его голове, закрепляя новые пути в межнейронных связях, таким несложным способом образующие доселе несуществующие смыслы.

– Я согласен, – уверенно, коротко и внятно произнёс он два простых, но очень важных слова.

– Вот и чудненько, – с облегчением вздохнул хозяин кабинета, и в этот момент вдруг стало очень видно, что он всё-таки переживал за результат затеянного им разговора. Но ненадолго. Всего на какое-то мгновение. Потому что затем как ни в чём не бывало Миша снова весело улыбнулся, и, взбадривая присутствующую в лице Александра публику, артистично произнёс. – Теперь у нас есть полное основание вернуться к твоему вопросу, – и его улыбка опять была неотразимой и заразительной.

После этого, словно проводя границу и отделяя один разговор от другого, он встал и уже с задумчивым видом прошёлся по кабинету. Дойдя почти что до двери, он молча развернулся и, так же не спеша, двинулся назад, внимательно всматриваясь по пути в попадающиеся на глаза заботливо расставленные окружающие предметы. Он так и шёл, от одного предмета к другому, иногда останавливаясь возле некоторых из них и чему-то улыбаясь. Наконец, вернувшись к своему креслу, он сначала перевёл взгляд на Александра, а затем, обведя широким жестом рук и одновременно поглощая восторженным взором окружающее пространство, произнёс для Саши нечто совсем неожиданное.

– Ты ведь, наверное, считаешь, что всё это текстуры? – спросил он, загадочно улыбаясь.

Прозвучавшее из уст его было как минимум странным. По всем канонам театрального искусства, к чему несомненно тяготел хозяин кабинета, эти слова должны были бы зародить на сцене как минимум многозначительную паузу, но Миша тут же, будто получив уже ответ на заданный вопрос, не дал ей затянуться и продолжил свою речь в таком же каверзном для гостя смысловом контексте.

– Нет, это вовсе не текстуры, – сказал он выразительно и, уже перестав улыбаться, лишь акцентируя внимание на следующей фразе, серьёзно так, словно выдавая страшную тайну, негромко, заговорщицки произнёс. – Это отражённый свет.

– Как это? – словно уколовшись чем-то острым, застрявшим в произнесённых собеседником словах, пытаясь хоть как-то осмыслить услышанное, только и смог вымолвить Саша. Прозвучавшее удивляло не столько неожиданностью порождаемого в голове образа, сколько несовместимостью оного с устоявшимися представлениями о существующих технологиях в трёхмерной визуализации виртуальных миров, развившихся и выкристаллизовавшихся за многие десятилетия. Ведь доселе все эти технологии действительно основывались исключительно на текстурах. Сверхмногоядерные процессоры видеокарт вращали их, поворачивали, отдаляли и приближали, высчитывая углы и тени, размеры, форму, яркость; различными методами накладывали одни текстуры на другие, создавая лишь иллюзию дымки, блеска и отражения. Саша молчал в недоумении. С застывшим во взгляде вопросом он с нетерпением ожидал продолжения разговора на эту, так внезапно объявленную тему, и Михаил его немедленно продолжил. Однако этим он преследовал и некоторые свои, личные цели.

– Ты знаешь что такое электрический ток? – спросил он, снова улыбаясь. Это был шаг к уровню дискуссий, на понимание которых он рассчитывал. По его, за годы устоявшемуся представлению, программист – это и не физик, и не математик, как многие считают; в массе своей это всего лишь человек, умеющий договариваться с компьютером, на каком-то, не всем понятном, однако достаточно скудном и даже примитивном языке. О чём вообще на этом языке можно думать?! Единственное, по его мнению, в чём нельзя было отказать программисту, так это в логике; да, логика – это прекрасно, но ему хотелось в сидящем перед ним, теперь уже ставшим почти что полноценным членом клуба, иметь собеседника, разностороннего, способного общаться на интересующие его темы, и это было прощупывание глубины кругозора в том числе. Так, улыбаясь, он ждал ответа на поставленный вопрос, и Александр его не разочаровал, что и обрадовало, и даже удивило быстротой и лаконичностью ответа.

– Электрический ток есть упорядоченное движение заряженных частиц, – неожиданно отрапортовал Александр и улыбнулся. Он почему-то догадался о втором дне заданного вопроса. Наверное, это и был результат той самой логики. А может быть и интуиции. Хотя, что такое интуиция? Игра межнейронных связей? Возможно; ведь кроме них и нейронов, которые они соединяют, в мозгу больше ничего и нет. Но тогда это та же логика, только уже неосознанная; потому что однажды осмысленная и продуманная чьим-то сознанием, закрепившаяся в дендритах и синапсах, соединивших те или иные участки нейронной сети, она уже не требует осознания, а выполняется автоматически, как биение сердца. – А физику я люблю, можешь в этом не сомневаться, – добавил Александр к своему исчерпывающему ответу.