Срыв стека

– А для чего тебе эта штука? Ведь наверняка не только для развлечений? – спросил Саша не без любопытства. Николай улыбнулся.

– Ну ты представь, вот заказал ты мне проект своего будущего дома, и он ещё не построен, а ты уже можешь в нём побывать. Походить по этажам, по комнатам; оценить, как смотрится паркет, выбрать обои, расставить мебель, не побоюсь этого слова, пожить. Ты будешь точно знать, до мелочей, как должен выглядеть твой дом мечты! Клиентам это нравится. Ты же видел, насколько это впечатляет. И уходить не захочется! – рассмеялся Николай.

– Да, впечатляет, – согласился Александр. – Такие качественные текстуры, и так быстро прорисовываются. Графика изумительная, совсем не тормозит.

– К сожалению, не везде. Видеокарта, конечно, мощная, ничего не скажешь, но и у неё, как оказалось, есть достижимый предел. В комнатах с очень большим количеством требующих прорисовки мелочей она всё же не идеальна и местами притормаживает.

– Надо же, какая ж мощь нужна, чтобы создать полностью параллельный мир… Есть у меня, правда, одна мыслишка по поводу графики… – Саша задумчиво улыбнулся.

Так, за обсуждением увиденного и пережитого они провели какое-то время. Затем, подведя итоги, Александр деловито посмотрел на часы и вежливо поспешил откланяться.

– Понимаю, уважаю принципы, – с долей сожаления произнёс Николай и, ещё раз поблагодарив за оказанную помощь, проводил гостя до порога, где, доброжелательно пожав друг другу руки, они и расстались.

Выйдя на крыльцо и узрев свою машину целой и невредимой, Саша не смог сдержать желания посмотреть на свои ноги и, весьма удовлетворившись увиденным, сбегая по ступенькам вниз, не без иронии ухмыльнулся.

Итак, он ехал домой. Мелькали знаки, светофоры. Машина слушалась руля, и двух с половиной литровый V-образный мотор со ста семьюдесятью лошадьми под капотом, подрыкивая выхлопной трубой, пел басом привычную песенку, журча шестью цилиндрами и двадцатью четырьмя клапанами в такт переключения скоростей.

Но Саша ещё не знал, что сегодня своими мыслями, как это бывает в квантовой механике, он случайно перевёл стрелку, и поезд его судьбы уже перешёл на другую, доселе совсем неизвестную никому колею и, постепенно удаляясь от привычного, до блеска заезженного пути, полным ходом шёл туда, где в жизни ещё никто никогда не бывал. И теперь он мчится навстречу невероятным событиям, уже притаившимся и стерегущим его за горизонтом времени из выстроившихся в очередь бесконечного ряда секунд, называемых «будущим». Событий, которые уже не могли не наступить, лишь ждущих своего часа.

Глава 4

Помимо принадлежащего жене ноутбука в локальной сети их домашней лаборатории Александру были видны и доступны ещё три компьютера, стационарных. Иногда, правда, здесь случалось бывать и клиентским машинам, но они тут появлялись с весьма ненавязчивой периодичностью, как правило, в единичных экземплярах, и надолго не задерживаясь, или как говаривал Саша, выражаясь полюбившимся когда-то языком импульсных сигналов, данное событие характеризовалось высокой скважностью. Быть может и поэтому, несмотря на несомненно рабочую обстановку, тут всегда царил порядок, который без натяжки можно было назвать идеальным.

Между тем по техническому оснащению, функциональным возможностям, комфортабельности и эргономике, да и судя по всему тому, что удавалось осуществлять в пределах этих стен, помещение удовлетворяло самым изысканным требованиям, предъявляемым к современным лабораториям такого типа; хотя по домашнему уюту и вложенному в него человеческому теплу оно ничем не уступало остальным комнатам их обычной и вместе с тем не совсем обычной квартиры. Да, с одной стороны, квартира действительно была обыкновенной, находилась на верхнем этаже типового жилого пятиэтажного дома, но состояла она из двух объединённых в одну путём прорубания двери в одной из смежных стен трёхкомнатных квартир, входы в которые располагались на разных лестничных площадках двух соседних подъездов.

В общем, комнат в их скромном жилище хватало, однако, несмотря на изобилие уютных мест, Ирина, так звали жену Александра, любила сиживать в лаборатории рядом с мужем, например как сейчас, с читалкой в руках либо просто, наблюдая за тем, что он делает. Мало того, она всегда была в курсе происходящих событий, легко ориентировалась в рабочей тематике и принимала участие в обсуждениях текущих проблем и задач, с которыми приходилось сталкиваться и решать её мужу, и помогала ему во всём. Её смело можно было назвать соратницей.

Да, людям несведущим это может показаться довольно странным, но ларчик открывался просто. Всё дело в том, что она, как и Саша, своё высшее образование получила ещё в советское время и после окончания Московского энергетического института даже несколько лет, как и её супруг, писала программы на «плюса?х». Однако, уйдя в декретный отпуск, назад уже к работе не вернулась. Да собственно и некуда-то было возвращаться – именно в это время социализм, победивший в отдельно взятой стране, был разрушен, а по-звериному оскалившемуся капитализму лихих девяностых они стали просто не нужны.

Однако как сказал словами Фауста великий Гёте: «Лишь тот достоин жизни и свободы, кто каждый день идёт за них на бой.» И они шли. Да, поначалу было очень нелегко, но постепенно, шаг за шагом, жизнь расставила всех на свои места, и им никто не помешал построить коммунизм в отдельно взятой семье. Признаки коммунизма были налицо – все средства производства принадлежали народу, то есть всем членам их дружной семьи, расслоение общества на антагонистические классы отсутствовало, соответствовал и принцип распределения материальных благ: от каждого по способностям, каждому по потребностям. Остальной же мир воспринимался ими, как агрессивная окружающая среда, как дождь, как ветер, как неизбежная энтропия, которой, пока ты мыслишь и живёшь, нужно просто противостоять.

С тех пор прошло немало лет, сын давно вырос и женился, жил теперь отдельно, своей семьёй. Но на выходные Саше и Ирине дети привозили внучку Юлечку, которой недавно исполнилось четыре годика. И, решив, что пора ребёнка приобщать к грамоте, к дню её рождения Александр написал программку, обучающую чтению и счёту современными методами, а также знакомящую со всем тем, что летит только вперёд: с днями недели, месяцами года и прочими абстрактными образами, формирующими понятие «время», хоть как-то наводя порядок в обширной сфере смутных представлений.