Чудо бани и массаж

В Древнем Риме насчитывалось около 1000 (!) прекрасно оборудованных терм. В некоторые из них вода подавалась по серебряным трубам, а в женских термах скамьи часто делались из серебра (народная медицина уже тогда знала о целебном свойстве этого металла), ванны и тазы – из белого мрамора. В ряде бань сооружались особые топки, которые нагревали пол до 50–60 °С и служили источником парообразования. Чтобы не обжечь ноги, ходить по такому полу приходилось в деревянных сандалиях.

Императорские термы имели большие купальные ванны с водой разной температуры – холодной, прохладной и теплой. Воздействие контрастных ванн считалось полезным для здоровья. После посещения «жаркой комнаты» римляне погружались в бассейн с теплой водой, затем с прохладной и холодной. Такие процедуры быстро снимали усталость, восстанавливали силы после физических и психических нагрузок.

Состоятельные римляне сооружали в домах собственные бани. В традиции богатых римлян входило ежедневное двукратное посещение бани – утром и вечером. Вода в систему водоснабжения подавалась достаточно примитивно, в основном самотеком. В то время, кстати, ни один город мира не расходовал такого количества воды, как Рим, – ежедневно на каждого жителя по 550–600 л (для сравнения: в Москве сейчас на каждого жителя расходуется около 700 л). Поэтому воровать воду из трубы городского распределителя, идущей к соседской бане, и подкупать инспекторов-контролеров, чтобы они смотрели на это сквозь пальцы, было для римлян обычным делом.

Римские врачи безоговорочно признавали большую пользу воды и банных процедур для гармоничного физического развития, а также при лечении больных. Известный римский врач Асклепиад (128–56 гг. до н. э.) достиг больших успехов в исцелении больных умелым сочетанием воды и массажа. «Вылечить быстро, верно и приятно» – было его девизом. Другой известный врач, живший при императоре Августе, – Авл Корнелий Цельс (I в. до н. э.), в своем сочинении «О медицине» уделил большое внимание водным процедурам и баням как одному из важных гигиенических средств. Успешно использовал баню и массаж крупнейший римский ученый и врачеватель Клавдий Гален (около 130-200 гг.), с хорошим эффектом лечивший гладиаторов в Пергамо. Он особенно рекомендовал баню и массаж при ревматизме, травмах, физической усталости.

Интересно, что после падения Великой Римской империи в V в. бани в Западной Европе постепенно утратили свое значение и даже стали считаться безнравственными заведениями. Дело в том, что с позиций восторжествовавшего к тому времени религиозного аскетизма правила гигиены и соблюдение чистоты тела стали осуждаться, а уход за телом рассматривался как одно из проявлений язычества. Однако после крестовых походов уважение к бане возродилось. Общество вновь обратилось к уже известным и испытанным средствам сохранения здоровья – воде и пару, а строительство бань стало обычным делом, хотя на какой-то период и не достигло того расцвета, которым славилось в прежние века.

Во время похода крестоносцев в Турцию на них большое впечатление произвели турецкие бани. Их настолько заинтересовали восточные бани, что, вернувшись домой, они не только вспомнили о западных банях, но и не пожелали расстаться с необыкновенными впечатлениями и стали пытаться строить бани «по их образу и подобию».

1.4. Восточные бани

Исторический фон на Востоке был более спокойным и благоприятным для становления учения о методах сохранения здоровья, чем на Западе. Восточная медицина переняла от античных ученых знания о пользе водных процедур, дополнила их своими и стала развивать дальше. Выдающиеся ученые и врачи Рази (Разес), Авиценна на основе трудов Гиппократа и Галена разрабатывали новые методы лечения и оздоровления, в том числе большое внимание уделяли оздоровительным возможностям природных источников, и особенно банных процедур, подробно описали их применение для здоровых и больных людей. Их идеи о пользе бань и массажа распространились в Персии, Турции, Хиве, Бухаре, Армении, Грузии. Восточные бани, надо сказать, не отличались такой роскошью, как бани Греции и Рима, но зато имели все необходимое для активного целебного воздействия водой и паром на организм человека. Некоторые из них, естественно не в первозданном виде, до сих пор сохранились в городах Азии. Так, в Бухаре и сейчас продолжают действовать бани под названием «Хаммоми Саррофон» и «Хаммоми Базори Корд». На знаменитом бухарском базаре их полуподземные сооружения втиснулись в рыночные ряды, а низкие купола едва возвышаются над ними. Даже после всех реконструкций эти бани все еще сохраняют свой старинный облик как снаружи, так и внутри. Когда-то же они были настоящим достижением средневековой инженерно-строительной мысли на Востоке.

Что же в них особенного? Посетитель бани сперва попадает в довольно просторный зал, в котором раздевается. Дальше его путь пролегает вниз по ступенькам и еще на 1,5 м вниз по наклонной площадке и узкому коридору в мыльное отделение. В его круглом зале сооружены четыре-пять ниш, в которых удобно мыться. Из мыльного отделения три узких прохода ведут в парилку, более прохладное помещение и зал для отдыха. Именно в такой последовательности и перетекает банная процедура от одного этапа к другому: из парилки в нежаркую комнату, где еще какое-то время разгоряченное тело человека охлаждается, а затем – в зал для отдыха. После прекращения потоотделения можно вымыться. Немаловажно, что после этого за дело принимается банщик, обладающий умением искусного массажиста.

Источником пара в таких банях является огромный котел с кипящей водой, встроенный в стену. Пар поступает в парилку постоянно через отверстие диамером примерно 0,5 м на высоте 1,5 м от пола. Топка находится по другую сторону стены, поэтому запахи из нее не проникают ни в мыльное отделение, ни в парилку. Кроме того, вся баня (мыльное отделение, комнаты отдыха) обогревается теплым воздухом из специальной трубы под мраморным полом, что вызывает ассоциации с римскими банями.

Один европеец, посетивший баню в Бухаре рано утром, чтобы вкусить восточного пара без сутолоки, описывает свои впечатления так: «…Когда в половине восьмого мы вошли в баню, в ней было очень многолюдно, просто повернуться негде. Почтенные 60–80-летние старцы наслаждались горячим паром. На мой недоуменный взгляд наш провожатый ответил, что через 15–20 мин баня опустеет. И действительно, очень скоро бодрые и веселые старики пошли одеваться. Один из них сказал нам на прощание: «Хворь и нечистоту из тела изгоняют только на восходе солнца. А днем организм уже устал, и хворь не уходит». Я решил лучше недоспать, но сходить в баню еще раз – до восхода. В четыре часа утра баня действительно была уже открыта, а мудрецы-старцы не спеша раздевались, спокойно беседовали друг с другом. Бухарская баня в это время дня понравилась мне гораздо больше».

Воистину, по словам А. А. Бирюкова, «для того, чтобы по достоинству оценить национальные традиции, надо точно им следовать. Ведь они проверены целым народом в течение многих веков. Только в том случае раскроется перед чужестранцем обаяние национального обычая, если он безоговорочно примет все его условия».

1.5. Русские бани

1.5.1. Парились даже в печи

Русская баня – как весьма самобытное явление, поэтому упоминается во многих отечественных письменных источниках и воспоминаниях знаменитых иностранцев. Первые письменные свидетельства зафиксированы в «Повести временных лет». Многие иностранные путешественники, посетив Русь, считали необходимым описать свои необыкновенные впечатления от русского обычая мыться и париться. Например, араб ибн Даста, посетивший Русь еще в Х в., писал, что русские очень любят париться в бане и заканчивать банный ритуал валянием голыми в снегу или купаньем в проруби. В его описании бани в деревнях представляют собой землянки, которые используются и как жилища.

Немецкий ученый Адам Олеарий, побывавший в 30-е годы XVII в. в одной из бань Астрахани, так описал свои впечатления: «Русские могут выносить чрезвычайный жар и в бане, ложась на полках, велят себя бить и тереть свое тело разгоряченными березовыми вениками, чего я никак не мог выносить, затем, когда от такого жару они сделаются все красные и изнемогут до того, что уже не в состоянии оставаться в бане, они выбегают из нее голые (как мужчины, так и женщины) и обливаются холодной водой, а зимой, выскочив из бани, валяются в снегу, трут им тело, будто мылом, и потом, остывши таким образом, снова входят в жаркую баню».

На Руси в баню ходили все. Это были одноэтажные постройки, вначале обычно на берегу реки. Отапливались они раньше дровами, имели три помещения: раздевальное, мыльное и парное. В летописях XI–XII вв. уже упоминается банный водопровод, построенный для «Ярославова дворища». Московские князья брали воду для бань из Москвы-реки или Неглинной, слуги спускались за ней с высокого холма. В начале XVI в. за стены Кремля по приказу Ивана Калиты от берега реки проложили дубовую трубу и подавали воду к глубокому колодцу-тайнику, из которого уже бадейками «дворовый люд» разносил ее куда нужно.

При постройке Кремля из кирпича в башнях были устроены тайники-водопроводы – под Свибловой (позднее стала называться Водовзводной) и Собакиной (ныне Арсенальной). В XVIII в. был построен более современный водопровод, в котором вода самотеком поступала по специальному водоводу в колодец в подвале Свибловой башни. При помощи конного привода вода подавалась в бак на башне, из которого по свинцовым трубам (кстати, это вредно) поступала в резервуар и далее в царские бани.

Баня всегда пользовалась у россиян большой популярностью и любовью. Это отмечали многие литераторы и ученые. Историк П. И. Страхов описал обычай русских царей сразу после встречи приглашать иноземных послов и гостей в баню. После нее переговоры с находившимися в приподнятом настроении гостями проходили, как правило, на более дружественном и доверительном уровне и успешнее, чем обычно. Но из истории известно, что в баню звали иногда и недругов. Используя русскую банную традицию, княгиня Ольга отомстила древлянам за убийство мужа, князя Игоря. Летописец засвидетельствовал этот факт так: «Пришедшим древлянам приказала Ольга приготовить баню, говоря им: «Вымывшись, придите ко мне!» И разожгли баню, и вошли в нее древляне, и стали мыться, и заперли за ними баню, и повелела Ольга зажечь ее от дверей, и сгорели все…».

Русский историк Н. И. Костомаров пишет, что баня у русских была первой потребностью – как в чистоте, так и в своего рода наслаждении, самым главным лекарством от всех болезней: «Коль скоро русский почувствует себя нездоровым, тотчас… идет в баню париться».

На Руси без бани не обходилось ни одно торжество. Накануне свадьбы, например, невеста после «утренника» приглашала подруг пойти с ней в «жарку банюшку». На следующий день после свадьбы в баню шли уже сами молодожены. Для гостей по традиции старались баньку приготовить получше – угостить легким паром.

Пар в русской бане в зависимости от двух ее разновидностей готовился либо по-белому, либо по-черному. Самая упрощенная конструкция бревенчатой бани без вытяжки, с прогреванием стен дымом от печи и обязательным последующим (предваряющим прием пара) кратковременным проветриванием – это парная баня «по-черному». Стены ее закопчены как внутри, так и снаружи. Однако труженица она отменная и наделяет любителя париться всеми основными возможностями, которые дает и баня «по-белому», обустроенная вытяжкой, изолированным дымоходом и печью, и потому более чистая, белая да пригожая.

«Белая» русская баня – простое и вместе с тем остроумное сооружение. Это едва ли не одно из самых древних сооружений, принципиальная конструкция которых дошла до наших дней. В деревнях – это избушка, срубленная из бревен, зачастую наполовину погруженная в землю. В начале ее небольшой предбанник, затем непосредственно баня, парилка. В парилке – каменка (печь, в которой сложены камни). Печь топят, камни раскаляются, их поливают горячей водой, и баня наполняется жарким паром. Вот тогда-то и можно взобраться на полки, устроенные в виде трех-четырех ступенек; чем выше, тем жарче.

Ритуал париться «по-черному» другой. Это ритуал самой древней русской бани, который в некоторых деревнях сохранился и в наши дни. Печь топят при отсутствии трубы и дым прогревает стены парилки. Чтобы не угореть, огонь гасят, баню проветривают, а стены окатывают водой. Затем поддают несколько шаек воды в каменку и тем спаривают баню, после чего приступают к делу. Кому приходилось париться в такой бане, отмечают ее «духовитость», раскаленность и в то же время ласковость жара, аромат очага и какую-то счастливую первобытность.

Иностранцев особенно сильно поражал еще один рискованный, по их мнению, способ париться – в деревенской печи. Разумеется, для этого она должна была иметь внушительные размеры. Принцип такого «путешествия» в печь сродни по ритуалу парной бане «по-черному». Ни у одного народа нет такого варианта добровольной «экзекуции». Это личное изобретение только наших предков. Алексей Галицкий – большой любитель парных процедур и острых ощущений, так описывает свои переживания от «путешествия» в печь: «Оно было когда-то излюбленным во многих наших селах, а особенно в безлесных районах, где не было возможности построить отдельную бревенчатую баню. Кто испытал этот своеобразный способ париться (он сохранился и поныне), находят в нем особую прелесть. Испекли, скажем, во вместительной русской печи хлеб. Вытащили, удалили золу и уголь, почистили как следует. Затем настелили внутри солому или доску положили и осторожно, чтобы не коснуться раскаленных стен и потолка, прямо в печь, ногами вперед. Но еще, перед тем как забраться в печь, в нее заранее кладут распаренный березовый веник и ставят бадейку с водой. Макнул пучок соломы в воду – и брызнул на стены печи. Вздыбились клубы горячего пара. Но пар мгновенно рассеивается, и в печи остается терпкий приятный жар. Распарившись, так же осторожно выбираются из печи. И не жалеют холодной воды, а если поблизости речушка, ныряют прямо в нее».

Профессор П. И. Страхов описывает, как в русской печи таким образом парили стариков: «Кто-то по старости или от болезни бывает слаб и дряхл так, что сам не в силах влезть в печь, то его укладывают на доску и вдвигают в печь. Затем в печь влезает другой, здоровый, чтобы парить и мыть немощного».

Испытал на себе целебное действие «печного пара» и историк бань А. А. Бирюков: «И хоть не был я слаб и дряхл, а наоборот, занимался в то время тяжелой атлетикой, – вспоминал он, – именно русская печь излечила меня от недуга. Было это в 1954 г. на уборке картофеля в Московской области. Вдруг заболела у меня поясница, да так, что не могу двигаться. Таблетки, выписанные врачом, не помогали. И вот бабушка Аксинья, у которой мы на время поселились, предложила: «Попарься в печке, вмиг встанешь и хворобу твою как рукой снимет». Я отшучивался: «Бабуль, неужели так надоел тебе, что испечь меня хочешь?» А ребятам интересно, они делали вид, что поверили в это народное средство и хором уговаривали меня попробовать. Им интересно, а мне страшно. В конце концов «уговорила» меня боль. Из-за нее я не только на стенку, но и в горячую печь готов был лезть.

Рано утром бабушка Аксинья истопила печь березовыми дровами. Выгребла золу. Принесла охапку душистой соломы, постелила в печи, облила ее водой. Ребята пододвинули стол к печке. С их помощью я, постанывая от боли, кое-как забрался на стол, веник березовый взял и со стола полез в печь. В печке было невыносимо жарко, но приятно пахло соломой. Я стегал себя березовым веником до тех пор, пока хватило сил. Из печи вылез вымазанный сажей, обмылся теплой водой. Потом лег на стол, а бабка Аксинья растерла мне поясницу денатуратом, после этого обвязала шерстяным платком и отправила на лежанку.

На следующее утро я был почти здоров, а через день и работоспособен».

Уместно отметить, что многое из традиций русской бани за рубежом воспринимается с большим удивлением, как рискованное или опасное для здоровья, а то и для жизни! Причина, наверное, в том, что западные европейцы во многом уступают славянам по выносливости и терпению. Помните, температурный режим наших суровых зим не могли выдержать во время войны ни французы, ни немцы?

Удивление «западников» подтверждает рассказ, записанный со слов современника Петра I: «В 1718 году, в бытность Петра Великого в Париже, приказал он сделать в одном доме для гренадер баню на берегу Сены, в коей они после жару купались. Такое необыкновенное для парижан, по мнению их, смерть приключающее действие произвело многолюдное сборище зрителей. Они с удивлением смотрели, как солдаты, выбегая, разгоряченные банным паром, кидались в реку, плавали и ныряли. Королевский гофмейстер Вертон, находящийся в прислугах у императора, видя сам сие купание, Петру Великому докладывал (не зная, что то делается по приказу государя), чтобы он солдатам запретил купаться, ибо-де все перемрут. Петр, рассмеявшись, отвечал: «Не опасайтесь, господин Вертон. Солдаты от парижского воздуха несколько ослабли, так закаливают себя русской баней. У нас бывает сие и зимой: привычка – вторая натура». Заметим, что сам Петр I был не только большим любителем бани и поощрял ее распространение в России, но и организовал первые водолечебные курорты в России. Посетив знаменитые европейские курорты Баден-Баден (в отрогах Шварцвальда ванны из естественного пара минеральных источников), Карлсбад (нынешние Карлови-Вари), Пирмонт, он первый распорядился разыскивать «лечительные воды» в землях России.

1.5.2. Сандуновские и другие знаменитые бани старой Москвы

В начале XVIII в. деревянные бани в Москве соорудили возле Кузнецкого ряда (нынешний Кузнецкий мост) у реки Неглинной. Мылся в них торговый люд, кузнецы, грузчики, возчики. А на другой стороне реки, неподалеку от Охотного ряда, топились бани Авдотьи Ламакиной. Банщиков в торговых банях не было. Каждый сам доставлял себе воду для мытья, черпая ее прямо из Неглинной при помощи журавля. Во время большого пожара в 1737 г. бани возле Кузнецкого ряда сгорели, а Ламакинские уцелели – они стояли на пустыре, между двумя прудами. Несмотря на неудобства и грязь, народ туда валом валил, поскольку других бань поблизости не было.

Жившие неподалеку знаменитые в ту пору актеры Петровского театра Сандуновы, прикинув возможный доход, решили возвести собственные большие каменные бани на месте личной усадьбы. Осуществить свой замысел им удалось лишь в 1806 г. Хотя сами братья ими дальше не занимались, а сдали в аренду Ламакиной, эти бани и по сей день носят название Сандуновских. Историк русской бани А. А. Бирюков отмечает, что были они по тем временам роскошными – с зеркальными залами, мягкими диванами, опытными банщиками и прислугой и стали своего рода аристократическим клубом. По свидетельству В. А. Гиляровского, «в этих банях перебывала и грибоедовская, и пушкинская Москва, та, которая собиралась в салоне Зинаиды Волконской и в Английском клубе». А. С. Пушкин также посещал их и, как отмечали его друзья, любил «жарко попариться». Здесь парились и Денис Давыдов, и писатель А. П. Чехов (вспомните рассказ «В бане»), и его брат художник П. П. Чехов, и многие-многие другие знаменитости.

Видя, что Сандуновские бани дают владельцам огромный доход, славу и положение в обществе, купец и фабрикант Хлудов решил построить свои бани – такие «сказочные, что описать невозможно». Назвали их Китайскими (в советские времена переименованы в Центральные). Наравне с Сандуновскими эти бани и сегодня считаются лучшими в Москве, попасть в них за честь почитают и москвичи, и приезжие, и иностранцы.

Проект Китайских бань разработал архитектор Эйбушиц. В 1881 г. был построен первый корпус с отделениями «простонародным» и «дворянским». В 1893 г. к ним добавилось «полтинное» отделение. Посетители были изумлены красотой и дороговизной обстановки и отделки. На торжественном банкете по случаю официального открытия Китайских бань некто Гонецкий, муж миллионерши и сын известного в Москве генерала, разгоряченный завистью к новому банному комплексу, принял решение построить на месте старых Сандуновских бань новые, лучше Китайских. Он не был богат, но рассчитал все правильно: его жена-миллионерша не устояла перед соблазном отличиться и согласилась субсидировать задуманное мужем предприятие.

Следует отдать должное Гонецкому. Несмотря на горячую голову, он вполне разумно подошел к реализации проекта: объехал страны Востока и Запада – от Турции до Ирландии, где ознакомился с архитектурой лучших бань, просчитал возможности использования лучшего в задуманном проекте, выписал из Вены известного архитектора Фрейденберга, поручив ему начало строительства (достраивал бани русский архитектор В. И. Чагин). Новые Сандуновские бани строились три года и были открыты в 1896 г. На знатоков «парильного искусства» они произвели действительно потрясающее впечатление, поскольку при их оборудовании были учтены все удобства, которыми располагали Китайские бани, и добавлены новые, да и делалось все с еще большим шиком. При той же вместимости, что у Китайских, Сандуновские бани включали теперь и 27 банных номеров с парильными отделениями для избранной публики. Впрочем, менее зажиточные граждане тоже могли иногда позволить себе воспользоваться элитным паром, но за удовольствие приходилось платить приличные по тому времени деньги – 1–4 рубля в час.

Особенно поражала современников архитектура основного здания новых бань. Трудно определить его стиль, настолько оно уникально внешне. Именно это помещение в основном сохранилось неизмененным до наших дней и действует, как и прежде, как мужское отделение высшего разряда.

В XIX столетии бани преимущественно строились у рек. Такое соседство позволяло прямо из парной сигануть в холодную речную воду (зимой – в прорубь) и быстро вернуться в окутывающий тело жар. По словам Гиляровского, в Москве таких бань было около 60, и все они имели своих постоянных посетителей, своих клиентов из определенного сословия. Люди со средствами шли в «дворянские» отделения, рабочие и беднота – в простонародные, дешевые. Для них бани одновременно были своего рода поликлиниками, где можно было не только вымыться, но и подлечиться, выгнать из тела простуду и иные хвори.

Лучшими банями в прошлом столетии оставались Сандуновские и Китайские. Конкурировали они между собой в основном за новичков, так как старые посетители измену «своей» бане считали неприличной. Каждая из бань старалась совершенствовать свой особый «фирменный сервис», включавший качество веников, искусство банщиков, сорт пива и других напитков, массажные услуги, комфорт.

В. А. Гиляровский был большим любителем бани и знатоком быта старой Москвы. В книге «Москва и москвичи» он писал: «Единственное место, которое ни один москвич не миновал, это баня», и утверждал: «Москва без бань – не Москва». Сейчас в Москве построены новые, отвечающие всем современным требованиям санитарии и гигиены бани, и у ее жителей и гостей есть великолепная и незабываемая возможность испытать на себе обновляющую и живительную силу русского пара. У каждой из них также есть свои почитатели, в одну минуту способные доказать вам, что именно их баня самая лучшая. Например, танцоры из ансамбля И. А. Моисеева скажут, что самые лучшие московские бани – Оружейные, где «большая, светлая парилка и всегда чисто», футболисты «Спартака» назовут в качестве таковых Центральные, а большинство борцов и боксеров – Сандуновские. Среди последних особенно много истинных любителей париться, поэтому к их мнению стоит прислушаться. В Сандунах действительно много воздуха и в парильном и в мыльном отделениях. Боксерам и борцам часто приходится сгонять вес, чтобы сформировать в теле больше мышечной массы либо перейти в более легкую весовую категорию. Процедура сгонки избыточного веса требует времени и терпения не на один день (олимпийский чемпион по борьбе Б. Гуревич в Сандунах сгонял вес с 64 до 52 кг). Любой другой город может назвать свои лучшие бани. Не будем описывать их все, ограничимся только примером минских и алма-атинских.

1.5.3. Бани от Минска до Алма-Аты

Многие знатоки парной бани, побывавшие в столице Беларуси и посетившие минские бани, остаются под приятным впечатлением. Уместно в связи с этим сослаться на того же знатока бани и банных традиций А. А. Бирюкова, который, следуя из Москвы в Минск, разговорился с попутчиками. Они, почувствовав особую заинтересованность москвича баней, спросили его: «А вы что-нибудь знаете о “термах Жевелева”»? Дальше слово самому Бирюкову:

«Я мысленно стал перебирать все известные мне названия бань, начиная с античных времен: термы Каракаллы, Траяна, Константина, Диоклетиана, бани на площади Скоссакавалли, принадлежавшие кардиналу Риарио. Знал я баню Виа дей Пастини и грандиозную баню Сант Анжело в Пескериа, но “термы Жевелева” не вспомнил.

– Нет, – говорю со смущением, – не слышал о таких.

– Ну, так мы вас в эти термы сводим.

Вначале я решил, что надо мной подшучивают. Но то, что я увидел через несколько дней, оказалось прекрасной действительностью, а не шуткой. Я. И. Жевелев – тогдашний директор Республиканского водноспортивного комбината в Минске, а «термы Жевелева» – так попутчики называли бани при спортивно-восстановительном центре…»

Я побывал не в одной бане в нашей стране и за рубежом, но то, что увидел в Минске на улице Сурганова, меня поразило. Здесь работает шесть великолепных парилок-саун, которые могут служить и как русские. Есть большие бассейны с пресной и минеральной водой. При каждой парилке имеются контрастные ванны (одна с температурой +8 °С, другая +40 °С). Если вы вздумаете проверить свои способности в плавании, вам не надо засекать время, знать длину бассейна для определения скорости. В специальном бассейне можно на пульте задать любую скорость воды и по специальной шкале без труда определить, с какой скоростью вы проплыли. В «жевелевских термах» на выбор предлагают вибромассаж, гидромассаж, пневмомассаж, комбинированный массаж. До посещения парной можно получить физическую нагрузку с помощью велоэргометра, до и после бани измерить силу мышц рук, ног и т. д. У входа стоят весы с таблицей оптимального соотношения между ростом и весом.

Если вы пришли подлечиться, то вам предложат хвойные, радоновые, газовые, жемчужные, кислородные ванны. Кто тяжело переносит парилку, тот может подышать кислородом или полезными смесями из целебных трав. Веники вам подадут березовые, дубовые, комбинированные, даже эвкалиптовые и крапивные.

А после бани вас угостят чаем, заваренным по-белорусски – на бруснике, с березовым соком. Эти бани славятся по всей Белоруссии.