За кулисами театра военных действий II

– Давайте сначала закончим с «аюшкой», – перебил его юный Фрэнки. – Я как представитель фракции Рокфеллеров хотел бы знать, куда пойдёт это с неба упавшее золото.

– Мне это тоже интересно, – поддержал Бенджамин.

– А я очень надеюсь, что это будет на пользу новому хозяину Белого дома, – вскинул голову и Чарльз, вечный секретарь.

– Чарли, вы прямо пулей забили гвоздь! – глава делегации аж привстал от восторга. – Да, это подарок для президента! Но – будущего, нового!

– Нельсон, извольте объясниться!

– А что, разве вам не надоели республиканцы? – сенатор явно подшучивал над всеми. – А если серьёзно, план простой. Деньги – а каждый рейс парохода с русским золотом, это три миллиона долларов – пойдут на предвыборную кампанию демократа Вудро Вильсона, губернатора Нью-Джерси. Ни с Тафтом, ни с Рузвельтом договориться не удалось. Теперь пусть они посоперничают меж собой, а мы делаем ставку на другую лошадь. Мы проталкиваем Вильсона в президенты, а он пообещал протолкнуть в Конгрессе наш вариант центрального банка…

Утром следующего дня понятие «центральный банк» все отвергли.

– Никакой Вильсон не поможет, если так назовём! – Пьятт был категоричен. – Ни «центральный», ни «национальный»!

– Может, назвать ассоциацией? – вопрошал Бенджамин.

– Мы меняем всю финансовую систему! Так пусть и называется – система! – горячился немец Пол.

Весь день, до самого ужина, он объяснял свою концепцию.

По плану Пола Варбурга, в систему должны входить несколько частных банков, не больше двенадцати самых крупных. Пятнадцать тысяч существующих ныне банков не играют никакой роли, они «не в системе». Акционеры двенадцати избранных, с одной стороны, могут использовать займы правительства Соединённых Штатов и получать прибыль. С другой стороны, такая система управляла бы национальными деньгами. Получив право на эмиссию валюты, она могла бы финансировать правительство, кредитуя его в сложный период.

– Получается, что новая система будет выигрывать в любом случае? – ахнули хором банкиры, почуявшие выгоду.

– Именно так! – торжествовал немец. – Но это ещё не всё. Завтра предлагаю обсудить будущее нашего доллара…

Назавтра участники секретного совещания наконец-то осознали, что они совершают революционный переворот в мире денег.

– Да, не надо называть новую систему «Национальной», лучше – «Федеральной»!

– Отлично! Но она должна быть ещё и «Резервной». Главная фишка в том, что в неё мы включим механизм частичных банковских резервов. Децентрализация резервов позволит доминировать над всеми финансами страны. Апо большому счёту – и всего мира.

– Пол, вы – гений!

– Спасибо, я знаю. Я ж говорил уже: доллар должен стать эластичным. Федеральная резервная система будет монопольно печатать деньги для кредитов, которые в действительности никогда не будут погашены. Вот в чём суть!

Самым консервативным в компании оказался глава сенатского комитета.

– Я представляю, как в скором будущем в Конгрессе произойдёт такой диалог, – задумчиво протянул он. – «Где Федеральная резервная система нашла деньги для покупки у правительства США облигаций на два миллиарда долларов?» – «Мы их напечатали, у нас есть право выпускать кредитные деньги». – «И за ними нет ничего, кроме государственного долга?» – «Если б не было долгов в нашей финансовой системе, то и не было бы никаких денег»…

– Именно так, уважаемый Нельсон. Новая система совершенно не заинтересована в сокращении государственного долга. Пусть он хоть до небес вырастет. Всё наше денежное обращение существует лишь потому, что доллары одолжены, если не вам и не вами, то кем-то другим. Доллары – это волшебная палочка фокусника. Он превращает простые бумажки в деньги, ничем не обеспеченные завтра. И фокусник – это мы с вами, наша новая система.

– Это не ловушка?

– Нельсон, вы прямо, как Золушка: соглашаетесь только до полуночи…

Все заулыбались и начали дожимать сенатора.

– Да, это ловушка. Для всего мира. И она проработает ещё лет сто, пока не появится какая-нибудь виртуальная валюта. Тогда люди начнут понимать, что доллар – это не валюта, а обыкновенная долговая расписка. Но сто лет у нас есть! Сначала надо выдавить английский фунт стерлинга, стать мировой валютой, засыпать все страны этими долговыми расписками. Мы должны превратить доллар в оружие, самое сильное оружие…

– А что с русским царём, с его золотом?

– Пока Николай Романов верит, что является главным акционером несуществующего фонда при Лиге Наций, пока царь убеждён в нашей с ним дружбе – он нам нужен. Точнее, нужно его золото. Оно составит почти девяносто процентов уставного капитала Федеральной резервной системы.

Следующий день полностью ушёл на дебаты, как провести финансовую революцию тихо и незаметно. Деньги любят тишину, а журналюги питаются сенсациями. Вот и надо сделать так, чтобы они были сыты, а золотой телец остался цел. Всем – молчок, рты на крючок, кто промолвит слово, тот его и… Все понимали, что прежде чем закон будет принят, нужно провести просветительскую кампанию среди банкиров, затем – среди людей бизнеса, а уж потом только – успокоить американских налогоплательщиков.

Оформить предложения поручили Полу и Чарльзу. Немец диктовал, Нортон привычно стенографировал, остальные по кругу читали отпечатанные на машинке листы, вносили правку. Дело двигалось.

Прошла ещё неделя, когда, наконец, проект нового закона в тысячу с лишним страниц был готов. Решили и здесь не рисковать, назвали не законопроектом, а «планом Олдрича».

На десятые сутки добровольные затворники острова со странным названием «Я убью» впервые вышли за ворота элитного клуба. Предыдущей ночью похолодало, и в утреннем воздухе явственно пахло опавшими листьями и землёй. Ни облачка, ни ветерка. Лишь странный в небе стрё-кот – словно пропеллер маленького самолёта.

– А ведь это утки! Утки летят, господа! Это очень символично! – воскликнул старый сенатор и снял шляпу. – Славно мы с вами поохотились…

Автор (из-за кулис): Всё пойдёт по плану, задуманному Джи Пи Морганом – могущественным банкиром, хозяином элитного клуба на острове «Я убью». Именно он стоял за созданием частной Федеральной резервной системы. Два года ушло на подготовку общественного мнения и предвыборную кампанию Вудро Вильсона. И ещё год – на то, чтобы протолкнуть через Конгресс законопроект. Лишь в конце 1913-го президент Вильсон подпишет закон о ФРС. Все обещания будут выполнены, все вознаграждены, как обещано. Практически не участвуя в войне, Америка фантастически обогатится. Вильсон станет Нобелевским лауреатом, и его переизберут на второй срок. Россия же не получит ни обещанной прибыли в четыре процента годовых, ни золота…

Картина 3-я

«Люди гибнут за это самое…»

Действующие лица:

? Маттиас Рауе (1935–2019) – немецкий независимый журналист.

? Ким Олдридж (1890–1979) – гид военного музея в Форт-Ноксе.

Место действия – Форт-Нокс, штат Кентукки, США. Время действия – после Второй мировой войны.

Автор (из-за кулис): Форт-Нокс – это американская военная база. Рядом с ней находится известное на весь мир хранилище, где спрятан золотой запас Соединённых Штатов Америки, и не только этой страны. Простым смертным вход туда строжайше запрещён. Но однажды немецкий журналист сумел разговорить бывшего охранника «золотого склада».

Пожилой уже экскурсовод с сержантскими нашивками был строг и категоричен. «Туда нельзя, сюда нельзя, а почему вы этим интересуетесь, откуда вы приехали, вы не коммунист случаем?..» Понятно, что фотографировать в военном музее нельзя, но смотреть на макеты танков и устаревшее оружие – это скучно. Хорошо хоть дядька был живой, рассказывал образно, глаза внимательные, но с доброй хитринкой. На груди – серебряная звезда, а это вам не просто так, только за мужество и героизм в бою даётся. А ещё бейдж с именем – Ким Олдридж.

В центре Форт-Нокса, рядом с военным городком и музейным комплексом, находится бар. Уютный, тихий. Журналист Маттиас Рауе устало потягивал шотландское тёмное пиво и уже обдумывал, не пора ли ему возвращаться домой, когда у барной стойки появился тот самый экскурсовод из музея танковых войск, только уже в гражданском костюме. Он сел за соседний столик напротив Маттиаса и, узнав, кивнул ему. Журналист со своим бокалом пересел к гиду.

– Позволите, мистер Олдридж?

– О, вы запомнили моё имя? Приятно. Можете звать меня просто Ким.

Маттиас тоже представился.

– Могу я предложить вам виски, Ким?

– Ну, угости! Я журналистов уважаю. Друг у меня до войны был репортёром, погиб в сорок четвёртом, как раз в Рождество.

– Вы рядом воевали? У вас серебряная медаль – за тот бой?

– Да это не бой был, а бойня. Хюртгенский лес – на всю жизнь название запомнил. По одному убитому на квадратный метр. Мне повезло, другу нет. Слушай, давай не будем о войне? Просто выпьем за всё хорошее. Чииз!