Проклятое будущее. Книга вторая. Выживание

В голове было пусто, не было воспоминаний о прошедшем выпускном, где он стоял у микрофона и говорил слова благодарности родителям, сумевшим его воспитать, и декану, вручившему диплом с золотым тиснением. И лишь отголоски воспоминания о коротком, но сильно сломившем его моменте начали постепенно выходить из глубины его подсознания.

В тот день он пришёл в гости к родителям, чтобы познакомить их с Таней, своей любимой, но дверь никто не открыл – он звонил в домофон, снова и снова, но казалось, что сигнал звонка пропадал где-то в электрических сетях пожилого дома. Тогда ему открыла соседка, вышедшая выкинуть мусор, она же его и огорошила первой фразой «Ой, Алёшенька, как тебе непросто-то теперь» – больше старушка ничего не добавила и быстро усеменила к мусорке. Таня тогда удивлённо взглянула на него и крепче сжала ладонь. Вдвоём они поднялись на четвёртый этаж, и Лёха собрался было позвонить в дверной звонок, но Таня первой взялась за ручку и приоткрыла дверь. В квартире было непривычно тихо.

– Мам! – позвал Лёха, предчувствуя приближающуюся беду. – Мам, вы где? Слышишь?

Ему никто не ответил, и он, разувшись и оставив девушку в коридоре, прошёл в комнату. Полина Сергеевна сидела, поджав ноги, у кровати и смотрела на стену – в одну точку. Она явно сидела в этой позе уже не первый час.

– Ма… Что случилось? – сердце парня тогда точно так же ушло куда-то глубоко вниз, казалось, что даже воздуха стало меньше, чтобы дышать. – Где отец?

Женщина повернула голову в его сторону и пустым, ничего не выражающим взглядом, пробила его насквозь – Лёха затрепетал и почувствовал, что то, что случилось, намного хуже, чем поломанный в детстве компьютер – он запомнил этот момент на всю жизнь – сидел за новеньким компьютером в 12 лет, решил его «разогнать», как писали в интернете. Что-то где-то загудело, щёлкнуло. В системнике что-то хлопнуло, и он выключился, больше не подавая признаков жизни. Тогда маленькому Лёше показалось, что весь мир рухнул, понял, что его теперь точно не выпустят на улицу очень долгое время, и ещё понял, что значит терять дорогое.

Однако этот момент повторился, именно тогда, когда мать рассказала отрешённым голосом о несчастном случае, который произошёл у отца на работе – Таня тогда испекла блины и кое-как привела их обоих в чувство алкоголем. Это же чувство подкралось и урчало дыханием неизбежности и сейчас, только дыхание это было каким-то зловонным и всё усиливалось.

Лёха поднял голову и взглядом встретился с синеватым пульсирующим существом – это не был зверь или человек, это была биомасса, передвигавшаяся как гусеница или, скорее, как огромная змея. Лёха понял, что на него не нападают только лишь потому что у него, у Лёхи, сейчас не было никаких чувств и эмоций, и в ту же секунду у него в голове словно шар разорвался, он схватил валявшийся рядом с машиной баллонный ключ – и откуда он только там взялся – и, подскочив, зарядил им прямо в сгусток – туда, где сквозь синеватую материю сквозил белёсый твёрдый материал, напоминавший человеческий мозг.

Существо заревело, странным образом копируя недавний вой Алексея, и растеклось по земле.

Лёха, не теряя времени, локтем разбил стекло в двери многострадальной «девятки», завывшей от обиды всей громкостью своей сигнализации, и открыл дверь. В следующее мгновение он уже залез под руль и использовал некогда подсмотренный у соседского пацана лайфхак: проверив, что передача стоит на нейтралке, он снял чехол с рулевой колонки и на секунду замер – в связке проводов не было красного (видимо, Серёга даже момент угона продумал и поменял электропроводку). Собравшись с мыслями, парень отодвинул коричневый провод и скрутил остальные вместе, затем на подсосе выжал сцепление, двигатель зафырчал небесной музыкой и заглох. Ещё одна попытка – и вдруг Лёха всем позвоночником ощутил, что к нему приближаются другие существа, оставшиеся в живых. Он мог поклясться, что склизкая жижа, которую он пробил баллонником, тоже начала восставать, вбирая в себя то, что было неподалёку и создавая из камней и осколков вполне увесистую дубину.

Животный страх обуял парня, но он не был готов ещё умирать. Это поняла и Серёгина машина, и мотор всё же не подвёл человека. Машина завелась, и Лёха с победным кличем Маугли рванул на всех парах по проторенной Гелентвагеном «тропе», оставляя позади вопящих от гнева существ, пытавшихся объединить свои «тела» воедино.

Через пару минут Лёха плавно нажал на тормоз, не отпуская педаль сцепления – он не хотел, чтобы заглох двигатель, но и картина, открывшаяся перед ним, не оставляла ему возможности продолжить движение: прямо навстречу ему по взлётной полосе двигался вертолёт. Он не взлетал, а именно катился, как при «самолётном» подъёме, и на его борт перепрыгивали люди из чёрной угловатой машины, являвшейся для Лёхи символом свободы и независимости. Но не люди и даже не вертолёт привлекли его внимание – он увидел блеск волос, знакомых ему до боли в шатающемся зубе.

– Танюха! – к нему вновь вернулись все чувства, наспех забытые за животными инстинктами. – Неужели же вы не видите?!

А люди действительно не видели, как к ним стремительно подбиралась группа, которой явно командовало одно особо выделявшееся синевато–фиолетовое существо с переформированным скелетом и новыми конечностями.

Лёха надавил на сигналку и потянул на себя стояночный тормоз, одновременно потихоньку выжимая две педали. Люди обернулись в его сторону – ему даже показалось, что девушка вскрикнула и схватила бородатого мужика за рукав его кожанки, но обернулись и существа, и в следующий момент Лёха отпустил тормоз. «Феррари» Серёги рванул вперёд, сметая всё на своём пути и, врезавшись в толпу, неожиданно подскочил и встал на два колеса. Лёха выпал из сидения – он явно не готовился к такому повороту событий и даже не пристегнулся. Зеркало заднего вида больно стукнуло по голове, и в следующую секунду мир начал крутиться перед глазами парня, медленно останавливаясь и превращаясь в огромный цветной комок.

Последнее, что он почувствовал, было прикосновение крыла ангела – он мог бы поклясться в этом. Только ангел вот дёрнул его слишком резко из окружавшего металла, присовокупив несколько выражений, которые Лёха не мог расслышать, смахнул волосы с окровавленного лба и потащил в небытие.

Глава 6

Мимикрия или чудесное исцеление?

В комнате как в каком-то дешёвом фильме ужасов мерцала лампа. Не было слышно ни звука, да и не могли существа миновать пост охраны – там все были вооружены до зубов. Павел Сергеевич нахмурился – он очень не любил, когда всё казалось идеальным. Правду ведь говорят, что затишье всегда к буре…

Кочан стоял в углу, любовно оглаживая собственное оружие – сейчас он себя ощущал если не Сильвестром Сталлоне, то уж явно героем какого-нибудь крутого американского боевика. Только Степан с Антоном не разделяли его уверенности и с ужасом смотрели на тела, лежавшие на полу. Нет, в Димоне не было ничего необычного – он просто «отдыхал» после удара Коляна, а вот с Генкой творилось что-то невообразимое – кожа на его лице приобрела нежно-розовый оттенок – такого цвета бывают внутренности у некоторых ракушек-жемчужниц. Нос его провалился, и сейчас вместо него осталось лишь два небольших отверстия. На руках появились перепонки, а растительность помалу стала занимать всё большую часть лица.

– Ну чего стоим, товарищи студенты, давайте, обследуйте пациента! – Павел Сергеевич кашлянул и обернулся к парням – им даже на секунду показалось, что это профессор Мичкин неожиданно помолодел и теперь снова ими командует.

– У нас с собой ничего нет такого – все материалы внизу, – ответил бледный как полотно Антон.

– Я попробую, – отозвался Степан и достал из карманов синие перчатки.

– Аккуратнее будь! Если что, будем стрелять на поражение, – глухо прокомментировал Павел и отошёл в сторону, дёрнув рычажок предохранителя на своём автомате.

Степан подошёл к телу и постарался перевернуть его на спину – это ему удалось, Генка неожиданно захрипел и дёрнул рукой.

Антон, стоявший рядом, вскрикнул и бросился к стоявшему у стены офисному дивану. Непонятно каким образом он умудрился отодвинуть тяжеленную мебелину, но через секунду он уже был за этим самым диваном, трясясь от страха.

Кочан с удивлением проследил за коротким спринтом лаборанта и от всей души заржал, Павел Сергеевич лишь покачал головой, возвращая предохранитель на место.

Генка тем временем, начал что-то бормотать – ему явно снился сон, и рука потянулась к носу, чтобы его почесать. Степан отодвинулся от тела и завороженно наблюдал за передвижением перепончатой кисти. Рука достигла заветного места, но – видимо – ничего не нащупав, принялась ощупывать ноздри. Ещё через мгновение Генка чихнул и открыл глаза – Степан на всякий случай немного отодвинулся.

– Вот это я здорово выспался! – произнёс Генка, поднимая тело в сидячее положение. – Пал Сергеич, а вы чего такой… так странно на меня смотрите? Колясик? А это что за шибздик?

– Ген, ты как себя чувствуешь? – как-то по-отечески ласково обратился к нему Павел.

– Да норм всё. Что, перегаром воняет, да? – он поднёс руку ко рту и внезапно заорал, подскакивая на месте.

– Чего это со мной? Я что, уже неживой? Какого вообще?

– Тише, успокойтесь, пожалуйста, – Степан взял испуганного человека – если Генку ещё, конечно, можно было назвать человеком – за руку и заглянул в глаза, которые стали разноцветными и словно излучавшими свет мириад звёзд вселенной. – Скажите, как вы сейчас себя ощущаете?

– А ты что, доктор?

– Геннадий, отвечай на вопросы молодого человека… пожалуйста! – Павел Сергеевич уселся на диван и похлопал по плечу сидевшего за подлокотником Антоху.

– Тебе может пописять? Я те щас вазу вон дам, гы-гы! – осклабился довольный Кочан – он в первый раз видел мутанта вживую, но Генка ему явно был приятен – не то что те чудовища, которые бегали по улице, посиневшие не то от холода, не то от асфиксии. К тому же ему было вдвойне кайфово от того, что не пришлось убивать товарища.

– Очень весело! – развёл руками Генка и покосился в сторону. – А чего это Димон? Это я его что ли?

– Куда тебе! Эт я его… это самое… тип того, а то б он тебя грохнул за милую душу. Босс, можно я сам тогда отойду, а то после водички душу рвёт, а?

– Иди уже, только аккуратнее, пожалуйста, ещё не хватало, чтобы тебе там что-то откусили.

– А чо, прикольно, я тогда вон тоже напьюсь хоть и розовеньким стану, как свинка. А то всё время сидишь, смотришь как эти бухают вон…