Псевдо

– Что предлагаешь?

– Предлагаю подойти.

Я встаю и уверенно направляюсь к курьеру. Поезд замедляет ход.

«Не иди! Развернись! Беги! Беги!» – инстинкт самосохранения вопит о разумности, но мое тело не слушается.

Я им не управляю. Марионетка.

– Стой! Что ты делаешь?! – кричит кто-то из пассажиров, но кто-то внутри дергает за ниточки, и я продолжаю идти.

Еще шаг – я замираю. Очень близко. Слишком близко…

Почти вплотную.

Лужица крови ползет к моим кедам, тянется к ним.

Курьер глотает первый кусок и вгрызается в шею торговки за новым. Увидев меня, он исподлобья кидает хищный взгляд и, не разжимая челюстей, обнажает зубы, словно хочет зарычать.

– Диковато для обычного каннибала, не находишь?

Он прав, впрочем, как и в большинстве случаев.

Накинуться на жертву – повалить на землю. Разорвать шею – умертвить. Спокойно утолять голод. Просто хищник, движимый инстинктами.

Поезд останавливается.

– Уважаемые пассажиры, будьте взаимно вежливы: уступайте места инвалидам, пожилым людям, пассажирам с детьми и беременным женщинам.

Как насчет того, чтобы уступить вагон слетевшему с катушек каннибалу?

Люди вылетают из открытых дверей, а я все также стою.

Лужица крови добирается до моих кед и прикасается к ним. Огибает по контуру подошвы… Слева и справа.

Курьер, не отрывая от меня взгляда, продолжает выдирать и жевать новые и новые куски. Я смотрю на него не менее пристально.

Глаза: навыкат, белки красные от лопнувших сосудов, зрачки сужены в едва видимые точки.

Рот: от него во все стороны ползут черные извилистые линии, губы почти исчезли, превратившись в тонкие полоски. Обнажаются зубы и десна.

Кожа: бледная, она будто натягивается. Прорезаются вены.

На человека ЭТО мало похоже.

– ЭТО уже не человек.

Почему я стою? Почему не двигаюсь? Дать бы деру отсюда вместе со всеми, а не ждать неизвестно чего. Но ни от одной мышцы нет отклика. Знакомое состояние… Как сонный паралич, только тот первобытный, неконтролируемый страх, который его сопровождает, отсутствует.

– Тебе разве не интересно рассмотреть его?

Голос давит на любопытство. На мое нездоровое, доводящее до опасной грани любопытство.

– Интересно, – я произношу как можно тише.

Кто-то зовет на помощь.

– Эй! Руки за голову убрал! На колени, быстро! – держа наготове дубинки, в вагон забегают Полицейский 1 и Полицейский 2. Показывают жестами, чтобы я уходил.

Совсем молодые. Первое дежурство? Тогда им крупно не повезло.

Дикий. Так я называю это существо, когда оно резко поворачивается к стражам порядка, хрипит, брызжа кровавой слюной, и бросается на одного из них, вытолкнув из дверей на станцию. Полицейский 1 теряет равновесие и падает, пытаясь сбросить с себя Дикого.

– Убери его от меня! Колян! Бей его! Бей!!!

«Колян» возвращается на землю и бьет Дикого дубинкой по спине. Никакой реакции. Он бьет снова, но и на этот раз ничего. Лишь яростные хрипы и попытка дотянуться до шеи Полицейского 1.

Удар за ударом. Тщетно.

– По голове! По голове!!! – орет он.

Полицейский 2 – «Колян» – тут же обрушивает дубинку на голову Дикого, тот ослабляет хватку, и после второго удара валится на пол.

Тишина. Как словно ничего и не произошло.

Иллюзия.

Сон.

Галлюцинация?

– Нет.

Лужица крови обогнула подошву и просачивается под нее.

– Господи… Кто это? – подбежавший машинист останавливается в двух шагах от ТОГО, что совсем недавно было человеком.

– Хрен его знает… Ты чего стоишь-то? Живее поезд в депо! – командует ему «Колян». – Выводите всех и закрывайте станцию на вход и выход.

Последнюю фразу он говорит сотруднице метрополитена, которая в ужасе выглядывает из-за колонны. Страшно, но интересно.

Я ее понимаю.

«Колян» глубоко вдыхает воздух через нос и растерянно смотрит на тело Дикого.

– Конечно! – женщина убегает, подгоняя к выходу людей, рискнувших поглазеть.

– Хорошо, хоть станция конечная. Меньше мороки, – выдыхает Полицейский 1, встает на ноги и, отряхнувшись, видит, что я до сих пор в вагоне. – Ты в порядке?