В каждом светит лучик. В каждом живёт автор

Воскресенье на велосипеде

Весной и осенью бывают воскресенья очень шумные и весёлые, потому что мы ездим на велосипедах. Очень далеко – и это очень интересно. Мы ездим в горку и под горку, мне это нравится.

Однажды мы заехали в маленький город и подумали, что заблудились. Но мы нашли дорогу там, где продолжается парк.

Так мы доехали до кольцевой. А когда доехали, пора было уже возвращаться.

И теперь мы хотим когда-нибудь переехать кольцевую.

Особые и обычные

Сегодняшняя культура часто ориентируется на некий усреднённый уровень возможностей, стараясь отфильтровать из этого среднего уровня тех, у кого выше способности, и считать их своими «криэйторами»[6 - Криэйтор – от англ. create (создавать), человек, подающий идеи для рекламной кампании. (Прим. ред.)]. Но к творчеству такой подход неприменим. Тем более к творчеству словесному. Каждый человек уникален, а значит, у каждого есть возможность высказать такие мысли и переживания, которые не выскажет никто другой на свете.

Относится это и к людям, имеющим различные отклонения от нормы, начиная с чисто физических. Обычная литературная студия не всегда подходит для таких особых людей, будь то дети или взрослые. Хотя, если всё-таки человек с особенностями появляется на студии, надо постараться сделать всё, чтобы он мог её посещать. Не меньше, чем для него, это нужно для остальных участников студии.

В студии «Лучик» за несколько лет её работы занимались дети, подростки и взрослые с разными особенностями. Диагнозы типа ДЦП, шизофрения, аутизм здесь не были редкостью. Но и безотносительно к диагнозу, если человек говорит с трудом или не говорит вообще, если ему трудно писать или просто сосредоточиться, всё это требует специального внимания и соответствующего построения занятий. В то же время намного выше цена достигнутых результатов. Аутист через письменное слово получает возможность выйти из своего замкнутого мира. Тот, у кого трудности с устной речью, на бумаге обретает путь к самовыражению. Прикованный к коляске, обращаясь к читателю, чувствует, что может на равных общаться с любым человеком.

Неверно было бы считать, что такие люди просто чего-то лишены, в чём-то ущербны. Да, у них свои физические и психические проблемы, но вместе с тем и свои психические и духовные особые достоинства, придающие личности не меньшую, а иногда и большую самобытность, чем у обычного человека. Помочь выразить эту самобытность в слове – задача, которая важна для человеческой культуры в целом.

Более того, между обычным человеком и человеком с особенностями часто не существует какой-либо определённой границы. Наличие или отсутствие медицинского диагноза не служит решающим критерием. Индивидуальные качества и черты характера могут иметь даже более существенное значение, чем особенности, подтверждённые врачом. Поэтому можно использовать ту же самую методическую основу занятий, хотя и с ориентацией на конкретные трудности участников студии. Надо отметить, что индивидуализация работы с каждым из них носит не столько личностный, сколько технический характер и связана в основном с тем, как обеспечить человеку достаточные возможности использования письменной речи, а также общения в рамках студии.

Нащупать свои творческие преимущества, найти свой способ выражения, свой жанр – это цель всякого пишущего человека. Для кого-то эти поиски происходят в более широком диапазоне, для кого-то в более узком, но суть остаётся той же самой.

Поскольку культура включения инвалидов в повседневную жизнь общества в нашей стране находится ещё на довольно низком уровне, сама возможность участвовать в работе литературной студии имеет для них большое значение. Но и для обычных людей, особенно для детей, крайне важны совместные занятия с людьми особыми. Привыкать к человеческому и творческому общению независимо от тех затруднений, которые с этим связаны, – это часть углубления общей культуры, внутреннего развития личности.

Каждый стремится к тому, чтобы по-своему говорить о жизни. В этом основа равноправия авторов, какими бы разными они ни были. Такое равноправие можно поддерживать и на обычной студии, и на специальной. Оно всем будет на пользу.

4. Юра Фёдоров

Временами заводной и любящий покуролесить. Временами, когда ему удаётся сосредоточиться (особенно по ходу литературного творчества), удивляет зрелостью своих суждений, своим постижением мира. Но когда «заводится», с ним становится нелегко.

В 9 лет

Экспромт

Хорошо мне жить на свете.
Очень многое мне дано!
Не дано только предугадать,
где ждёт меня радость и где горе.
Триста раз я шёл куда-то
и не подозревал, что меня ждёт горе.
Я надеюсь на Одного.
Кто знает – догадается.

Афоризмы-определения

Гол – это то, ради чего игроки готовы поломать шеи.

Литература – это буквы, смысл и чувство.

Мыльный пузырь – это жидкий шар.

Настроение – самое трудное в человеке.

Ночь – это чёрное полотно, сквозь которое просвечивает утро.

Футбол – это мяч, который гоняет игроков.

В 10 лет

* * *
Какой бы ни был человек,
Израильтянин, эллин-грек,
Всегда Господь нас всех приимет,
И встретит нас, и всех обнимет,
И скажет: «Я – к спасенью Путь,
И про Меня ты не забудь!»
А дальше можешь ты решать:
Жить вечно или умирать.

Тормошение

О литературной студии можно сказать и так: это поле творческого тормошения. Тормошение – великая, хотя и не бросающаяся в глаза сила. Она противостоит силе торможения – той силе инерции, которая может погасить лучшие способности души.

На взаимном тормошении – от взрослого к ребёнку и от ребёнка к взрослому – основана вся семейная педагогика. Да и не только семейная. Игры, психологические тренинги, умные педагогические приёмы – той же природы. Всё, что подталкивает человека к самопроявлению, к творчеству, к осуществлению себя.

Школьная педагогика способствует тормошению только при особом таланте учителя. Сама же система, в силу чрезмерной универсализации и унификации, оказывает на своих подопечных скорее тормозящее воздействие, всячески затрудняя ребёнку осознание и развитие личной самобытности.

Тормошение – живительная эстафета передачи творческой энергии. Когда мы возбуждаем в другом импульс к творчеству, мы возвращаем долг за те импульсы, которые получили когда-то. Обращаясь к другому, я как бы тормошу себя прежнего. Но самое удивительное, что эти импульсы откликаются и в нас, приносят новые силы.

ТЖ-методика – это тормошение жанром. Но это ещё и тормошение человеком. Тебя так или иначе тормошит тот, кто рядом с тобой занимается тем же литературным делом. Дело не сводится к одному лишь литературному воздействию. Всё, что связано с творчеством, уходит в глубину личности, связано с её самореализацией. Мы помогаем друг другу разгадывать самого себя.

Тормошение жанром – наиболее естественный путь пробуждения вкуса к письменному творчеству и его развития. Чем же и тормошить автора, как не самими литературными возможностями!

Принципы ТЖ применимы для занятий с авторами, обычными и особыми, в любом возрасте. Но это не значит, что их можно использовать совершенно одинаково, без всякой адаптации. Чем однороднее группа, с которой идёт занятие, тем естественнее ориентировать методику на работу именно с этой группой. С разнородной группой работать труднее, поскольку необходимо усиленное индивидуальное внимание к каждому из участников. Но сама разнородность группы тоже работает на тормошение и тонизирует творческую атмосферу.

Тот индивидуальный опыт преодоления ограничений, которым обладает всякий особый ребёнок, сам по себе оказывается стимулом для тех, кто находится рядом с ним. Стимулом стремления к самораскрытию, сигналом приоритета духовного начала перед физическим.

5. Аня Солодовникова

Словно зачарованная принцесса из сказки, она смотрит на тебя и вместе с тем куда-то вдаль. И мысль у неё – таинственная, уходящая одновременно и в прошлое, и в будущее, и ещё неизвестно куда. Может быть, эта незримая стеклянная стена называется аутизмом, а может быть, для неё нужно какое-то особое, персональное название.

В 15 лет

* * *
Я была в Крыму,
Купалась в море
И весело мечтала о своём.