Дружба с жизнью: пространства внимания. Письма из внутренних путешествий. Книга вторая

Обстоятельно познакомиться со всеми учениями невозможно, да и нет в этом необходимости, если ты их не коллекционируешь. Для развития личности стоит хорошо разобраться в тех учениях, которые рядом с тобой, и в тех, которые наиболее глубоко входят в мировую культуру.

Значительность учения понимаешь не только по его участию в твоём собственном ориентировании, но и по тому, сколь многие люди к нему привержены. А значит – по его социальной роли, по укоренённости его образов в сознании человечества.

Тому, кто слишком усердно странствует среди учений, просто повышая эрудицию, грозит опасность потерять самого себя. Чтобы этого избежать, нужно внимательно соразмерять обогащение эрудиции с усвоением, с применением узнанного для ориентирования души. Чтобы разобраться, что тебе близко, что не очень, а что является для тебя полезным витамином развития.

Выбирая учение, нужно примеривать его не к своему нраву, а к той реальности, которая тебе знакома, и к той истинности, которую ощущаешь изнутри. И кто бы ни был автором усвоенного тобою учения – если ты считаешь его своим, то неминуемо являешься соавтором.

Общая философия так же несуразна, как общая зубная щётка.

Главное, что может дать учение человеку, – это некий исходный принцип, точку отсчёта для дальнейших путей понимания и освоения многогранной реальности. Но не ограничивать человека этим исходным принципом, а помогать двигаться дальше и становиться собой.

Конкуренция между учениям – это их битва. Отдельный человек не обязан в ней участвовать, даже если сражение идёт за него, за индивидуального человека, без которого порядочному учению и существовать неловко: что за учение без приверженцев?.. Не участвуя в соперничестве учений, можно присмотреть в любом из них что-то ценное для себя. Можно это ценное даже присвоить, вплести в своё мировоззрение. Учению такое присвоение не повредит, а скорее должно польстить.

Вообще говоря, каждый из индивидуальных внутренних миров, поскольку он совершенно уникален, вполне достоин собственной философии, скроенной самим его владельцем, с помощью усвоения, по своей мерке. Общая философия так же несуразна, как общая зубная щётка.

Участие учений в становлении человека чем-то напоминает слалом. Только не спускаешься, развиваясь, а поднимаешься вверх. Огибая каждый флажок, обозначающий очередной мировоззренческий принцип, присматриваешься в нему – не подойдёт ли он тебе. И если видишь, что да, это твоё, выхватываешь флажок (в этом слаломе другие правила!) и поднимаешься с ним – или даже с несколькими флажками – дальше…

Мировоззрение должно быть доброжелательным и сейсмостойким

И по отношению к учениям, и по отношению к людям, их придерживающихся, мало проявлять толерантное равнодушие. Как у любого человека можно чему-то научиться, так и в любом учении можно отыскать что-то полезное для себя. Так что не будем ни к одному из них поворачиваться спиной. Пусть даже толерантной.

Правда, в наше время всеобщих противостояний, терпимость по отношению к тем, кто придерживается другого мировоззрения, чем ты, всё равно остаётся неплохим социальным свойством. Но как у индивидуального свойства у неё тот недостаток, что она пригашает стремление понять: а как же оно на самом деле?.. Если каждый имеет право думать по-своему, если любой взгляд на мир как бы равноправен со всеми остальными, то нужны ли вообще усилия по осмыслению мира? Что кому в голову придёт, то и правда?..

Однако мировоззрение каждого связано с его теперешним этапом развития, с его сегодняшними возможностями восприятия и усвоения. И для меня самого существеннее всего то, насколько мне удалось приблизиться к постижению этого «как оно на самом деле», этого прообраза мира. Участвовать в развитии другого человека естественно лишь тогда, когда он стал для меня Другим, со всеми его теперешними особенностями. А такое далеко не всегда бывает. Остаётся спокойно держаться своего и помогать тому, кто обратится ко мне за помощью, но не меряться правдами, которые верны для каждого из нас на сегодняшний день.

Сколь многие умственные построения, трактующие мироустройство, сводятся к лозунгу: «Хочешь ориентироваться в мире? Спроси меня как!». Но спрашивать нужно прежде всего себя самого, а потом уже искать тех, кто поможет, и поддерживать тех, кто ищет помощи.

От тебя самого зависит, воспринимать ли то или иное учение как ориентирующую систему, где неприятие одного из принципов обрушивает все остальные, или как гибкую ориентирующую структуру, которая помогает тебе, не понуждая к педантичному догматизму. Которая позволяет обращаться к её ресурсам, но опираться при этом на собственное разумение.

Способность мировоззрения оставаться устойчивым при душевных потрясениях во многом зависит от учения, на которое это мировоззрение опирается. Поэтому, когда мы приглядываемся к ориентирам, предложенным тем или иным учением, важно не только теоретическое их обоснование, но и практический опыт других людей, следовавших и следующих этим ориентирам. Интересно не только то, как должно быть, но и то, как бывает в реальности…

Заканчивая эту вылазку в бескрайний заповедник учений, мы не можем сказать, разумеется, что стали знатоками всего, что здесь можно повстречать. Поэтому постараемся, друг мой, со временем снова побывать здесь, чтобы лучше присмотреться к мировоззренческим конструкциям философских учений и к таинственным откровениям религий. И к тем человеческим особенностям, которые могут способствовать или препятствовать пониманию того, что предлагают нам философии и религии, – к свойствам философичности и религиозности.

Присмотреться

к непривычНому привычному

Письмо о внешних псевдосуществах

Сейчас, друг мой, мы окажемся среди удивительных существ – небольших и гигантских, спокойных и агрессивных, а главное: хорошо нам знакомых и одновременно незнакомых. К тому же это не существа в привычном смысле, это мнимые существа, но ведущие вполне реальную жизнь, активно взаимодействующие с людьми и даже состоящие из людей.

Но мы ведь не отступим перед ними, правда? Если стремиться развивать приметчивость, нам обязательно нужно уметь замечать внепсов и присматриваться к их особенностям.

Внепс – это соединённость людей в роли функций

Итак, речь пойдёт о различного рода человеческих объединениях. Каждое из них можно представить своего рода организмом, особым социальным существом, а точнее —псевдосуществом. Такой подход открывает перед человеком эффективные возможности понимания нравов объединений и организаций, помогает ему выбирать правильные способы обращения с ними.

Мы будем называть такой «организм» внешним псевдосуществом (позже нам встретятся и внутренние псевдосущества), а сокращённо – внепсом. Само понятие о псевдосуществах – это способ образного рассмотрения большой группы сложных и спорных явлений, играющих важную роль в человеческой жизни. Внепс – это организм, состоящий из организуемых людей и их организаторов, или из людей самоорганизовавшихся. У каждого внепса своё телосложение, свои повадки, свои особенности.

Внешние псевдосущества – это образ, помогающий ориентироваться среди социальных образований, а также выстраивать свои личные отношения с теми из них, с которыми свела тебя судьба.

Внепс, конечно, не существо, а как бы существо, но от этого он не менее реален. Эта метафора позволяет понять смысл и общественную роль организаций, объединений, социальных, государственных и межгосударственных институтов. Внепсы имеют разные масштабы существования. Государства и объединения государств – примеры крупных внепсов. Любые организации или фирмы – тоже внепсы. Но сюда надо также отнести и совсем малые образования, вроде семьи или коммуны, и образования кратковременные, как толпа или собравшаяся на зрелище публика.

Традиция изображать внепсов, особенно больших, в виде живых существ идёт издревле. У Гоббса – это Левиафан. У Радищева: «Чудище обло, озорно, огромно и лаяй». Ницще говорит: «Государством называется самое холодное из всех холодных чудовищ». Это первое, что вспомнилось. Внимательный исследователь обнаружит много таких образов в разнообразных источниках.

Даже внепсы-невидимки реальны хотя бы тем, что живут в сознании людей некими образами.

Само представление о внешних псевдосуществах, о внепсах, предназначено для того, чтобы сделать их заметными как некое особое явление. Пока мы не обращаем на них внимания на эти особые существа, они как бы и не существуют самостоятельно, мы думаем о них лишь как об объектах социально-организационной деятельности людей.

Однако даже если просто перечислить некоторые категории внепсов, станет понятно, как глубоко входит их существование в человеческую жизнь. Государства, объединения государств, даже само человечество – это огромные внепсы. Всевозможные учреждения, фирмы, организации, государственные и негосударственные, коммерческие и благотворительные – распространённейшие внепсы, но их численность уступает первенство маленькому внепсу, который существует повсюду: семье. Вместе с тем любая дворовая компания или даже преступная группировка, всякая партия или профсоюз, научное сообщество или религиозная община, город или деревня, собрание или виртуальное сообщество… – да-да, всё это внепсы, и перечень этот далеко не исчерпан.

Кроме организаций как таковых, своеобразными внепсами бывают и аморфные сообщества, составляющие ту или иную социальную прослойку. Примером может служить любая «общность по интересам». А кроме внепсов явных бывают внепсы-невидимки, о которых ходит много слухов, с которыми связаны разнообразные конспирологические теории. Само их существование недоказуемо. Даже журналисты не могут ничего толком о них выведать, что уж говорить об обычном человеке. Но внепсы-невидимки реальны уже тем, что живут в сознании людей некими расплывчатыми образами.

Внепсоведение было бы интереснейшей наукой

Внепс – не просто сооружение из людского конструктора. Это существо, хоть и мнимое, с точки зрения биологии, но вполне реальное для нашей жизни. Оно обладает своими органическими свойствами, это нечто цельное и самостоятельное.

Внепс может иметь довольно расплывчатую структуру. Например, малая семья и большая, перестающая в род, племя или этнос. Или прибывающая и убывающая толпа. А внепсы с юридическими физиономиями вовсю используют эту расплывчатость, организуя фиктивные фирмы, дочерние предприятия, холдинги и прочее.

Большой внепс состоит обычно из малых внепсов. Так что между внепсами существуют не только горизонтальные отношения, но и вертикальные. И всяческого рода пересекающиеся отношения… Впрочем, внепсоведение классифицировало бы всё это куда тщательнее, нашло бы множество дополнительных свойств, особенностей и всевозможных нюансов. Но я только обозначил эту науку. Она ждёт своего Линнея.

Для изучения внепсов – на пользу человеку – надо было бы открыть Социально-ветеринарную академию (или хотя бы университет). На разных отделениях там изучали бы разные породы внепсов, их повадки, физиологию и возможные патологии. Внепсоведение оказалось бы интереснейшей наукой с полезными практическими приложениями. А Научно-исследовательский институт внепсоведения стал бы и центром изучения внепсов, и… одним из них, ближайшим объектом изучения.

Всякая организация имеет свои органы, которые функционируют с помощью функционеров.

Анатомия внепса приводит нас к людям, его функционерам, и к их человеческим свойствам. Что ж, всякая организация имеет свои органы, которые функционируют с помощью функционеров. Чем не живое существо – организация?..

Психология внепса приводит к изучению особенностей любого конкретного внепса, имеющего свой индивидуальный характер среди других внепсов.

Внепс не всегда является социально значимым явлением. Иногда он даже оказывается асоциальным – например, криминальная группировка. Но как явление внепс всегда остаётся частью социума. Мир внепсов – это мир различных видов симбиоза людей и организаций. Он вплетён в тот мир, который мы называем человечеством. Можно эти миры не разделять и считать их единым миром. Но внимание именно к миру внепсов позволяет осмыслить многое из происходящего с нами.

Внешние псевдосущества – это представление об организациях с точки зрения человека. Для человечества, для государства и для других достаточно масштабных социальных образований (которые сами являются внепсами) большинство внепсов – как раз внутренние существа, находящиеся внутри них. Но мы не будем руководствоваться взглядами больших внепсов. Человеку важно понимать, что делать ему самому, сталкиваясь с внепсом в той или иной ситуации, а не заниматься их мнимым бытием, сотканным из человеческих жизней.

У любой организации неизбежны задатки Голема или Франкенштейна.

Правда внепсов лепится из пропагандистских прагматических правд, нередко замешанных на обмане и почти всегда включающих в себя его элементы. Политики и крупные предприниматели специализируются на создании и укрощении внепсов. Рискуя, что их подопечные могут выйти из-под контроля. Могут даже растерзать своего хозяина и заменить на другого. Любой организации присущи задатки Голема или Франкенштейна. Инициатору её создания полезно помнить об этом.

Внепс – это сила объединения, стремящаяся укорениться в душе объединённых. И никакой руководитель не может полностью подчинить внепса своей воле. Думать, что мозг внепса в его руководителе, – всё равно что считать, будто мозг человека в носу, поскольку это самая выдающаяся часть лица. А вот внепсы могут подчинять себе человека, поэтому надо учиться обращаться с ними. Особенно если входишь в состав какого-то из внепсов.

Не восстание роботов грозит человечеству, а давно уже развивающееся засилие внепсов. Яркое проявление этого процесса – глобализация. Пока развитие диктатуры внепсов сдерживается их конфликтами друг с другом. Но рано или поздно они научатся получше договариваться. Хорошо, если люди до этого научатся быть прежде всего людьми, а не функционерами.

Со временем общество выработает для внепсов нечто вроде «законов роботехники», предложенных писателем-фантастом Айзеком Азимовым как средство предотвратить рискованные последствия роботизации. В какой-то степени (явно недостаточной) пытаются придумать подобные законы и сейчас, но это законы юридические, полные тонкостей и закавык, лазейки в которых находят ушлые крючкотворы, завербованные внепсами. До чётких формулировок писателя (правда, приводящих к своим парадоксам) пока далеко.

Недовольство людей чиновничеством будет довольно беспредметным и неэффективным, пока мы не научимся видеть проблему в более широком масштабе: через образы внешних псевдосуществ. Именно общие свойства внепсов и индивидуальные черты характера каждого из них являются факторами формирования свойств чиновников. Требования к самим функционерам и попытки исправить их на персональном уровне недостаточно реалистичны.

Внепсы – не страшилка, в нём всегда есть свой смысл.

В фантастических рассказах и фильмах-ужастиках часто рисуют пришельцев, вселяющихся в человека и заставляющих его подчиниться их воле. Схожим свойством, пусть не так ярко выраженным, обладают и внепсы, пришедшие в мир по нашей воле. Любой функционер называется так потому, что исполняет какую-то функцию одного из внепсов. Охотно это делает функционер или поневоле, мотивирует ли его убеждённость, заработок или карьера – это уже другая проблема, лежащая в основе многих внутренних или внешних конфликтов. И хотя общество судит порою юридических лиц, управляться с внепсами по-настоящему оно пока не умеет. Но человек может заботиться о какой-то душевно-духовной гигиене в общении с ними.