Побасёнки

И, наступив на горло внутренним обидам,
Смиренно произнес с поклоном: «Я нашёл!»

Король, немного отошедший от обиды,
Скрывая чувства, рвущиеся изнутри,
Испытывая радость посильней либидо,
Кивнул по-королевски: «Говори».

Начальник, начертав знамение креста,
Чтоб оградить себя от праведного гнева,
Покорно молвил «Сир, моча шута,
А почерк, извините, нашей королевы!»

Дровосек

Рубил однажды дровосек над берегом бревно,
Внезапно вырвался топор, и топором на дно.
Заплакал горько дровосек, согнувшись над                                                                    водой,
Никак теперь без топора не справиться                                                                    с нуждой.

«О чем ты плачешь, дровосек? – раздался                                                            божий глас,
Могу помочь твоей беде, ответь мне без                                                                   прикрас».
«Топор кормилец мой и друг, лежит на дне                                                                     реки,
А без него я для семьи, равно, как без руки».

Господь, дослушав, достает топор из-под коряг,
Почти такой, чем дровосек, рубил надысь                                                                      кругляк.
Почти такой, но не такой, а золотой топор,
«Нет – хмуро молвил дровосек, – не мой это                                                              прибор».

Тогда господь из-под воды, достал второй                                                                       топор,
И прочитал у визави в глазах немой укор:
«Был из железа мой топор, а не из серебра,
Не нужно мне и задарма нечестного добра».

Топор железный достает, господь из-под воды,
И под конец урок дает, небесной доброты:
«За то, что ты не захотел нечестного добра,
Бери в награду от меня три этих топора».

И стал с тех пор наш дровосек в большом                                                       достатке  жить,
И честным словом он теперь стал крепче                                                                 дорожить.
И всё бы было хорошо, но вновь пришла беда:
Его жену, как тот топор, похитила вода.

Сидит опять на берегу, и горько слезы льет,
И перед ним, как в прошлый раз, всевышний
предстает.
«О чем сегодня плачешь ты, о чем ты слёзы                                                              льёшь?
О чем, скажи мне, не таясь, ты горько                                                                     вопиёшь?»

«Да как же мне тут не вопить, как не рыдать
навзрыд,
Ведь облик милой мне жены навек рекою                                                                      скрыт».
Господь промолвил: «Не беда, восполню я                                                                       урон»,
И, не колеблясь, из воды достал Шарли?з Теро?н.

Душа вдовца, в который раз, судьбой                                                                        потрясена,
Ну, а господь в упор спросил: «Твоя это жена?»
И дровосек, потупив взгляд, от наглого лганья,
Скрывая радость, отвечал: «Моя, господь, моя!»

И тут всевышний, закричав, всю рыбу распугал:
«Ведь ты был честным, дровосек, зачем же ты
солгал?»
Мужские логика и честь – особенный предмет,
И вот всевышнему какой дает истец ответ:

«Будь милосерден, господин, представь такой
расклад:
Я отказался от Шарлиз, чему ты был бы рад,
Тогда, как водится, уже, усилив каламбур,
Ты б, ни секунды не смутясь, достал бы                                                                   Деми Мур,

И я бы снова отказался, и ты б достал мою                                                                       жену,
И тут, когда бы я признался, её б отдал, но не одну!
Ты б мне отдал Терон и Мур, к моей                                            единственной в придачу,
И я, представив сей расклад, от счастья, как                                               от горя   плачу.

Ну, что я стал бы с ними делать? Не ублажить,
не прокормить,
Все были б четверо несчастны, и я бы с горя                                                        начал пить!
И коли ты, господь, не хочешь, моей семье
несчастной доли,
То не казни, верни жену мне, и я навеки в твоей
воле»…

Ну, чем все это завершилось, пусть каждый                                                    для себя решает,
Судьба вполне в себе спокойно и ложь, и правду
сочетает.
К несчастью, жизнь всего одна, она сложна и
многослойна,
И, если вдруг мужчины лгут, то это к пользе и
достойно.

Национальные противоречия

Случилось что в английском поезде однажды,
Солдат американский возвращался из похода,
И все, чего он в это время очень жаждал —