Незнакомый Серебряный век. «У вечности забытых нет имён…»

В мерцанье последних рубинов
Сгорающих тучек кольцо.
Лежу я на камне, закинув
К вечернему небу лицо.

И небо очам раскрывает
Хрустальные сны наяву,
И шорох ветвей набегает,
И в шорохе этом плыву…

Воздушно плыву в безызмерность,
Сквозь трепет расширенных вежд,
И снова прощаю неверность
Моих отзвеневших надежд.

Я сердце, уставшее рано,
Несу в голубые сады,
Омыв его пеной тумана
И блеском вечерней звезды.

Василий Башкин

«Было пусто и тихо в аллеях…»

Было пусто и тихо в аллеях.
Сизый сумрак сливался с туманом.
Отрывались поблёкшие листья
С обессиленных чёрных ветвей.
Боязливые нежные звёзды
Догорали на небе холодном.
В утомлённом и зябком саду.
Было пусто и тихо в аллеях.
Многолетние липы молчали.
Одиноко ходил я по саду,
Одиноко и грустно мечтал.
Улетали крылатые думы.
Обнажалась забытая мука.
Испугалось и смолкнуло сердце
И просить не могло ни о чём.

Сосны

Хмурые сосны шумят под окном,
Ветер качает вершины их сонно.
Слышу, как шепчут они
монотонно —
Всё об одном, об одном:

«В скучном краю родились мы
на свет,
В скучном краю счастья нет!
Серым ненастьем измучены мы,
Жизнь наша хуже тюрьмы.

Ждать и желать мы забыли давно,
Холодно нам и темно.
Здесь можно только страдать
и терпеть,
Здесь хорошо умереть».

Хмурые сосны шумят под окном,
Ветер качает вершины их сонно.
Слышу, как шепчут они монотонно
Всё об одном, об одном…

Левкои

Люблю я их. В мечтательном покое
На письменном столе среди бумаг
и книг
Они живут последний
краткий миг, —
Мои печальные, поникшие левкои.

Как жалоба на неизбежность
рока
Их мягкий, сдержанный, стыдливый
аромат,
И, как мечты, уходит он далёко,
И, как они, он не придёт назад.

И лампа льёт дрожащий полусвет
На тонкие цветы с жемчужною
окраской,
И улыбается с задумчивою лаской
Любимой девушки склонённый
к ним портрет.

Мои цветы! вас давит душный
плен.
Мои цветы! вам тягостно
и скучно.
В немой тоске вы плачете беззвучно
Среди глухих и равнодушных стен.

Кн. Ф. КасаткинРостовский

(Князь Фёдор Николаевич Касаткин-Ростовский)

«Зацвели сирени… Дымкою пушистой…»