Моя война. Испытания

– Что вы тут делаете? Я думал, что вы давно нашли транспорт и уже отдыхаете в Вязьме!

– О, если бы ногам можно было приказать идти не уставая… – Олег у нас настоящий эрудит. Как он так быстро сообразил, что ответить?

– Где же вы были, господин обер-лейтенант? – удивлялся немец.

– Да вот останавливались немного отдохнуть, а то уже сил не было совсем. Вы помните, я же рассказывал вам, откуда мы идем, да еще и раненые.

– О, да, конечно помню, – еще бы он забыл, гад, – но вам повезло, – фриц улыбался во все свои тридцать два зуба. – Мы можем вас подкинуть, причем именно туда, куда вам и надо! – Но этот душевный порыв честного немца не поддержал фельдфебель, сидевший в кабине.

– Унтер-офицер, вы же знаете порядок! Нам запрещено подбирать кого-либо на дороге… – строго начал фельдфебель.

– Господин фельдфебель, – послышались нотки возмущения в голосе унтера, – это парни из полка «Бранденбург», они стараются для всех нас, работая в тылу врага, облегчая нам жизнь. Вспомните, как мы с их помощью двигались в Белоруссии!

– Я понимаю, но инструкции…

– Господин фельдфебель, эти верные солдаты фюрера поедут с нами, я ручаюсь за них. Документы у них в полном порядке, можете проверить сами, лично у меня они сомнений не вызвали.

– Хорошо, унтер-офицер, – поддавшись на уговоры своего подчиненного, ответил фельдфебель после короткой паузы, хотя и выглядел недовольным, – я посмотрю их бумаги.

Мы по очереди предъявили бумаги, а тот их скрупулезно просмотрел и разрешил сесть в кузов. Забравшись, мои бойцы развалились на полу грузовика, благо что место было. Кроме унтера, в кузове были еще три солдата вермахта. Олег вел непринужденную беседу с фрицем, мы же сделали вид, что смертельно устали.

– Как вам Россия, господин обер-лейтенант? – болтал без умолку унтер.

– Тяжелее, чем в Бельгии, но ничего…

– А мне очень холодно, то ли дело у нас в Саксонии!

– Ну, господин унтер-офицер…

– О, зовите меня Клаусом, Клаус Борг! – представился унтер. Блин, Санта-Клаус хренов.

– Спасибо, Клаус, я Александр.

– Да, я помню ваше имя, документы-то я ваши видел.

– Точно, – кивнул Олег, – мне, как вы понимаете, здесь в принципе привычно, я же родился в Латвии, там климат такой же.

– О, да. Ваши предки бежали от красных?

– Да, мы из дворянского рода. Нищего, но это для отца было приговором.

– Да, большевики не щадили даже женщин и детей! – Черт, Олег сейчас расскажет ему ту короткую легенду, что успел запомнить, а дальше что?

Но, на удивление, Олег был талантливым актером. Он болтал с этим Клаусом всю дорогу, пока тот тоже не решил вздремнуть. Дорога по укатанному снегу вполне давала это сделать, да и водитель вел машину медленно, едва ли больше тридцати километров в час. Из разговора стало известно, что унтер едет в Вязьму за новобранцами. Ему обещали подкрепление, так как его командир, лейтенант Раухель, смог выпросить несколько солдат для своей роты. Я лежал на каких-то мешках и анализировал разговор. Нужно найти предлог, слезть с машины на окраине, как-то не хотелось оказаться в городе, где куча солдат противника. Да и штаб «Бранденбурга» был там, а нас там никто не знает.

– Извините, герр обер-лейтенант, – обратился я, тщательно подбирая слова, к Олегу. Тот повернулся ко мне.

– Что?

– Скажи, что у нас штаб возле города, пусть остановят не доезжая, – тихо сказал я в ухо Олегу.

– А как я скажу это водителю?

Черт, и правда – как? Не подумал. Блин, надо быть настороже.

Слава богу, ничего придумывать не пришлось. На въезде в город, уже утром, нас остановили на посту. После проверки документов, причем не особо въедливой, разрешили следовать дальше. Мы этим воспользовались, точнее остановкой, и попросили высадить нас прямо тут. Клаус немного покочевряжился, но принял информацию о том, что мы хотим идти сразу к месту расположения батальона. Нам всем требуется осмотр у врача и отдых. Согласившись, что наши доводы убедительны, Клаус пожелал нам скорейшего выздоровления, и мы разошлись.

– А вот теперь нам нужно делать нашу работу как можно быстрее, ребятки. Этот Дед Мороз, – парни удивленно на меня посмотрели, – ну, Клаус, растреплет сейчас всему гарнизону, с кем он сюда ехал. Дойдет до командира роты этих ушлепков, под чьей личиной мы тут, и нас станут искать!

– Да, думаю, он сейчас быстро раструбит, балабол еще тот! – кивнул Олег.

– А тебе, – я ткнул пальцем в грудь Олега, – благодарность! Нужно иметь хорошее самообладание, чтобы вот так вести беседу с врагом. У Ваньки, вон, я думал, зубы вывалятся от злобы. Но-но, Ваня, успокойся уже! – я предупредительно выставил руки перед собой, не давая Бортнику заговорить.

Недолго думая, решили топать к железнодорожной станции, авось там чего-нибудь увидим. Немцев в городе было много. Патрули попадались довольно часто, но мы особо не привлекали внимания. Накинув плащ-палатки и скрыв под ними испачканную форму, мы шли довольно спокойно. Конечно, останавливали, даже придирались, почему мы не в расположении. Ссылались на то, что только приехали в город, еще не нашли свою часть. То, что мы с фронта, по нам было видно, поэтому патрули не особо придирались. Одни даже показали дорогу к госпиталю, узнав, что у нас все раненые.

Так или иначе, но, делая вид, что идем куда-то целенаправленно, мы приближались к станции. Остановив одного дедка, местного жителя, который куда-то плюхал по своим делам, спросили:

– Извини, отец, как на станцию пройти?

Мужик, скорее всего, был каким-нибудь прихлебателем. Он отшатнулся от нас и хотел было убежать, да тут вновь выступил Олег:

– Надо его патрулю сдать, какой-то он подозрительный, пусть в гестапо побеседуют с ним.

– Ой, так вы не из красных? Извините, господа офицеры. Форма смутила. А ведь я тут таких, как вы, видел уже. Еще раз извините. Я в комендатуру иду, господин секретарь дал мне задание сообщать обо всем по моему району, вот я и спешу. – Ну, сука, точно прихлебатель. Как бы его в сторонку отвести?

– Так что, отец, где ты наших видел? – спросил уже я.

– Так возле комендатуры и видел, там они квартируют…

– Пойдем, покажешь. Можно как-то побыстрее туда пройти? – я показал на внутренний двор дома, возле которого мы стояли.

– Так да, ребятки, вон тем двором и дальше направо… – мужик указал на двор соседнего дома, мы его уже прошли, но вернемся, раз такое дело.

– Веди, батя! – сказал я, а сам отошел назад к Ивану. – Осторожно убери его, когда во дворе будем, хорошо? Я со стороны посмотрю, – шепнул я Бортнику и отстал от ребят.

Свернув во двор – ой, блин, домики тут маленькие все больше, но дворы так и вовсе колодцы, – Иван почти сразу оприходовал мужика кулачком. Я смотрел по окнам, поэтому не видел, как из-за угла вышла бабулька – божий одуванчик.

– Правильно, сыночки, убейте этого ирода! Совсем житья не дает, столько людей уже немцам продал!

Да что же это такое, мы тут вообще без свидетелей сможем хоть что-нибудь сделать? От неожиданности я даже икнул.

– А кто он, мать? – спросил Борт.

– Да дворником работал, куда ему еще, ворюге! Из тюрьмы освободился только перед войной. Вернулся домой, тут уже другие люди живут. Вот и озлобился. Немцы пришли, он и давай всех выдавать. У кого сыновья в армии, партийных всех арестовали по его наговору. А вы ведь не немцы, сынки?

– Мать, схорониться бы нам надо, до вечера. По темноте уйдем.

– Этого вон туда, в подвал кидайте, и пошли ко мне, – быстро скомандовала старушка.