Псы

Для начала позвал всех мужиков и раздал автоматы, ну не себе же столько оставлять, зато теперь все вооружены. Патроны тоже выдал, еще и приказал отстрелять за деревней по магазину, чтобы научились пользоваться. Сам потом с ними схожу и все покажу. Не все молодые служили в армии и не все старшие помнили, что такое автомат. В каждую семью отдал по пачке чая и бутылке водки. Мужикам сигарет подкинул, короче, раскулачился. Болтали до обеда, потом попросил всех меня извинить, но я хотел пообщаться с семьей.

Взял Светланку с дочерью и пошли на реку. Отец уже рассказал, что рыбы просто море в реке, о, опять каламбурчик. Батя нам, кстати, выдал мотор, я утром показал ему на бочки, и тот аж затрясся от удовольствия:

– О-о-о! Наконец-то в море пойдем, на троллинг. А то на веслах-то далеко не уплывешь, теперь судака натаскаем, на всю зиму хватит!

Отплыли мы с девчонками на середину реки, мотор работал на стареньком бензине нормально, чего там, обычный двухтактничек, девяносто пятый ему не нужен, схавает любой. Уже там, на середине я заглушил мотор, катались на веслах. Болтали обо всем на свете, главное я понял, они действительно верили, что я вернусь.

– Так где ты был-то все это время? – посмотрев мне в глаза, спросила супруга.

– В лесу. – Ну, а чего ответить? Я ведь и правда не знал, где я был и почему.

– Сашь, ты ведь совсем не изменился, а прошло ведь два года! Я постарела, Анютка, смотри, как вымахала!

– И нифига ты не постарела, выкинь эту чушь из головы. Я, правда, не знаю, что произошло. Вон, видишь, шишка на башке еще не прошла, – я наклонил голову к жене, показывая место, которым ударился в лесу, – просто грохнулся, как оказалось, потерял сознание. Понимаю, что так не бывает, но в то же время разве вообще бывает такое, что происходит сейчас в мире???

– Да уж, ты там очнулся, а здесь два года прошло?! – Светланка разрыдалась. – Знаешь, как мы тебя ждали, а потом сразу все это. – Света развела руками.

– Как вы тут устроились?

– Так видел же. Первое время мне было как-то непривычно, боялась выходить на улицу. Твари-то эти бегать стали почти сразу. У нас с Аней на глазах мужика разорвали, ревели вместе два дня. Ты, значит, дома был? Как там в городе?

– Да а чего в городе? Мертвый он, только псы и тишина. Пылищи кругом на полметра, наверное.

– Я правда не верила, что ты больше не придешь, и Анюте так говорила.

– Пап, а ты ведь больше не потеряешься? – подала голос дочь.

– Ну что ты, моя милая, конечно, нет, я теперь всегда буду с вами. Я ведь там тебе игрушек привез, вернемся в дом, все достану.

– Она вообще ведь ничего почти с собой не взяла, просто забыли, – кивала жена.

– Как она говорить хорошо стала, – заметил я, тогда с этим были проблемы. – Я там чуть не все из дома привез, книжки так вообще все собрал.

– Это хорошо, с книжками тут проблема, а ведь ей в школу уже надо ходить, как теперь-то все будет?

– Школу я вам не обещаю, но то, что все теперь будет хорошо, гарантирую. Главное, мы все живы.

– Это точно, – девчонки прижались ко мне, и мы чуть не перевернули лодку.

Вечером опять были посиделки. Рыбы было во всех ипостасях. Соленая, копченая, жареная. Уха такая, что чуть не лопнул, сожрав две тарелки. Батя каждый день ловит, но в основном недалеко на реке, а в нее крупняк заходит редко. Вот на моторе в море пойдем, оттуда уж натаскаем, дай боже. Судак на шампурах это что-то неописуемое. Из-за стола вылезал минут десять, натрескался так, что еле встал.

В отличие от моей первой ночи в деревне, в эту пришли псы. Вой и удары массивных лап по заборам раздавались по всей округе.

– Бать, окно на чердаке открывается? – не выдержал я и поднял отца около двух ночи с кровати.

– Да, ты чего, пострелять решил? Может, наплевать, так уйдут.

– Уйдут, а завтра опять притащатся или здесь где-нибудь заныкаются, а потом порвут кого-нибудь. Нет, я в части, когда отстрелял кучу, больше не приходили. По крайней мере, я не видел.

– Ну, пошли тогда.

Гранаты швырять посреди деревни не буду, мало ли куда осколки полетят, а вот ослепить псов попробую. Под забором возились четыре мутанта, где-то дальше по улице слышалось еще рычание. Расстояние тут хоть и маленькое, но я решил отработать из ПК. Во-первых, было интересно опробовать его, а во-вторых, там патронов больше. Швырнув свето-шумовую гранату, я спрятался под окном чердака и открыл рот. Все мои были предупреждены и ждали только команды. По ушам резануло серьезно, дети наверняка испугались, но зато какой эффект! Твари просто застыли на месте от яркой вспышки, свет действовал на них как парализатор. Две туши, простояв пару секунд, рухнули и чуть подергивали лапами, две другие просто стояли. ПК в упор, тут и десяти метров не будет, это что-то. Выпустил, наверное, всего два десятка патронов, а под забором уже лежали ошметки. Кстати, вот и остальные бегут, не боятся ведь, а вдруг я еще гранату брошу? А пофиг им, они жрать хотят. Накинулись на дохлых, рвут и мечут. Ну и я не заставил себя долго ждать. Хоть и мало у меня свето-шумовых, но для семьи не жалко. Хлопок, вспышка, скулеж на улице. Вскакиваю из-под окна и начинаю молотить. Когда лента кончилась и развеялся дым от сгоревшего пороха, я с трудом рассмотрел внизу тела тварей. Фонарь скользил по серым в темноте трупам, живых тут явно не осталось.

С утра подсчитали количество тварей. Двенадцать крупных особей, одна другой больше. Денис на «бардаке», воспользовавшись моим советом, утащил их за деревню и, облив драгоценным бензином, подпалил кучу. Как назло, ветер был в сторону деревни, и смрад стоял оглушительный. Все сидели по домам. Женщины просто боялись выходить, а мужики занимались своими делами. Воспользовавшись свободным временем, два часа общался с дочерью. Та хоть и была ласковой, но я видел, что ребенок просто отвык от меня. Играли, читали книги. Привез ей кучу пазлов из дома, она с четырех лет обожала их собирать, вот и развлекались.

На третий день отдыха в деревне началась работа. Начать решили с подготовки мужчин и некоторых женщин, кто захотел попробовать себя в роли бойцов. На окраине деревни начали обустраивать стрельбище. Переодел всех будущих бойцов в форму из части, чтобы выглядели как люди, а то ходят тут как… Деревня и есть деревня. Дениса, как самого здорового, наградили пулеметом, выдал ему ствол и две коробки на сто патронов, пусть учится. Остальные мужики и женщины взяли в руки автоматы, патронов пока завались, пусть привыкают. В первый день мне вынесли мозг, причем не женщины. Я тут для многих пришлый, а пытаюсь ими командовать, с одним чуть до драки не дошло, Деня успокоил архаровца. Я мог бы и сам, но последствия были бы тяжелыми, врачей и больниц теперь нет. На следующий день пошло лучше. Видимо, кто-то провел небольшую беседу с самыми упрямыми, слушать стали все. Ну, а чего спорить-то, они тут сидели, боялись носы высунуть без ствола, а я такой путь проделал и без царапины. Оружия им привез, раздал все, не бычась. Я ведь хотел только одного, что случись беда, клиент с автоматом в руках без подготовки, будет лишь глазами хлопать, вот и пытался до них это донести. Как стало видно на второй день, вроде дело сдвинулось. Отметил про себя двух мужичков, один лет на десять старше меня, а второй почти ровесник. Из женского населения порадовали сразу три девахи. Только одна женщина была старше меня, остальные девушки лет по тридцать. Не обращайте внимания, я всех, кто младше меня, считаю молодыми. В самом обычном смысле – завидую их молодости. Хоть и самому не пятьдесят, но и не двадцать уже. И реакция уже не та, что была когда-то, и болячки появляются иногда. Так вот, спустя пару дней и целый цинк расстрелянной «пятерки», с пятидесяти метров укладывать в мишень весь магазин стали все. Причем даже стоя, а то вначале и лежа мазали. Почему особо отмечаю женщин? Так просто все. Почти все женщины из нашего воинства были матерями, думали о том, как выживать. А мужики это те же дети, только с большими членами. Получили автоматы, и радости, как у мальчишек. Чего тут учиться, мы сейчас всех порвем! Так и читалось в глазах и жестах. Девчата же горели желанием именно научиться, научиться защищать свою семью и близких людей. Ведь я от них не скрывал, что готовить их будем для охраны деревни, в рейды они ездить не будут. Даже и не возмущались. Я сразу пояснил, что не прощу себе, если с ними что-то случится на выезде. Пусть лучше деревенских защищают, но умело. Дело двигалось хорошо, Деня с ПК показывал просто отличную стрельбу. Пулемет для него был легок, и он свободно бегал с ним по полосе препятствий, стрелял из любого положения и всегда точно. В один из дней я занимался в одиночку, просто хотелось из «Рема» пострелять, вспомнить молодость. Выбрал участок поля, где отсчитал восемьсот шагов, и давай шмалять. Там меня и нашли другие наши бойцы. А я ведь всем сказал, что сегодня выходной.

– Санек, а чего ты так далеко мишени-то поставил, с такого расстояния разве в тварь попадешь? Вон они суки какие ловкие!

– Это я так, просто предел ищу и к оружию привыкаю. Вы ведь не думаете, что мы совсем одни на белом свете остались? – Лица у людей вытянулись.

– Ты чего, собрался и людей отстреливать? – с изумлением спросил один из парней.

– Люди разные бывают, а готовым надо быть ко всему. Вот мы тут жизнь налаживаем, добро добываем, а кто-то не захочет у тварей это добро отбивать, подумают, нахрена лезть к волку в пасть, если можно у деревенских все отжать. Так что, ребятки, вы в мишени-то палите, но в голове не только собачек держите. Люди иногда бывают пострашнее любых тварей, и доказательством этого служит то, как мы сейчас живем. Уж не думаете ли вы, что эта мать ее эпидемия, или что тут произошло, случилась сама собой? Кто-то шибко умный это замутил, да не додумал, как всегда, вот и вымерло человечество.

– А где, как ты думаешь, выжили? – это девушка из тех, кто отлично стрелять научилась.

– Ну, вот вы тут схоронились, а мало ли у нас в стране таких вот деревенек? Эти вот, которые тут по вам стреляли, еще. На реках, на озерах, да даже здесь на водохранилище? Вы ведь далеко не ездили, вот мужики пойдут на большую воду, осмотрят берега, там и видно будет. Почему считаю, что именно у воды осталась жизнь? Так кроме рыбы, жрать-то пока и нечего, на одной картошке не прожить, будь ты хоть самым упрямым вегетарианцем.

– Сань, почему все-таки люди не вернулись в города? – опять девушки интересуются.

– Так кому возвращаться-то? Тварей банально больше. На меня на военной базе почти два десятка вылезло, еле отбился. Представьте, сколько надо людей и сил затратить, чтобы зачистить хотя бы один подвал обычной пятиэтажки, да и еще кое-какие мысли есть.

– Насчет чего?

– Да вот думаю, сколько без присмотра проработает атомная электростанция?

Все распахнули глаза и задумались. Спустя минуту один из мужчин предположил:

– Наверное, там, где они были, сплошные Чернобыли!

– Вот и меня терзают такие же мысли. Что если радиация есть и здесь, только ослабленная. Странно, но я не нашел ни одного прибора для измерения уровня загрязненности. Найти бы воинскую часть РХБО, вот там оборудование так оборудование, только еще бы уметь им пользоваться.

– Ну, я думаю, что с радиометром-то уж разберемся, – опять тот же мужчина.

Неделю шли активные занятия. Люди бегали, стреляли, учились прикрывать друг друга, отрабатывали сигналы жестами и голосом. Девчата показывали себя все лучше, почти у всех дети, а защищать семью будет каждая из них, мужиков, к сожалению, на всю деревню не хватит. Кстати, как я и думал, намеки с их стороны уже начинались. Девчонки активно строили глазки, да, нехватка мужиков сыграет с нами злую шутку. Ведь по-человечески я их понимаю, но у меня есть своя семья, что же нам тут, шведские устраивать, нет уж. Стараясь быть максимально тактичным, дал понять, что не нужно от меня чего-то ожидать. Жена, кстати, тоже мне уже прямо говорила, что бабы попытаются меня увести, но ее вроде успокоил, поверила, что, кроме нее и дочери, мне никто не нужен. Блин, ведь я же понимаю, что все это утопия, да, как мы будем жить дальше, уму непостижимо, мысли лезут такие, что как-то даже сбежать отсюда хочется. Да и привык у нас народ за последние десятилетия жить обособленно, уединенно. Частная жизнь появилась, а тут опять все на виду, перестраивать мозг нужно на ходу. Мы вон во вторую ночь с женой на берегу реки любовью занялись было, так чуть ли анекдот не случился. Разве что советы не давали, а так подсматривали все кому не лень, и ведь нашел же нас кто-то и другим рассказал. Свету это напрягало, она смущалась, а мне вдруг стало пофиг, пусть видят и знают, что я люблю жену.

У отца была самая большая огороженная территория в деревне, просто они с Денисом, как два мужика в семье, огородили и соседний участок, присоединив его к своему. Вот на нашем участке целыми днями и пропадали дети со всей деревни. Было у нас семь девчонок и пять пацанов. Мальчишки еще малые, самому старшему семь лет, а вот девочки были и двенадцатилетние. Старших приставили смотреть за малышами, те, конечно, поупрямились было, возраст поганый, переходный, но потом втянулись, осознавая, что они тоже должны приносить пользу. Одна все рвалась в отряд ко мне, очень уж ей автомат нравился, освоила быстро, разбирала, чистила, только стрелять не давали, рано еще. Я им свой стыренный из туристического магазина арбалет отдал, думал, он менее безопасен, так они за первый же час пострелушек расхреначили два окна в доме отца. Хорошо хоть никого не зацепили. Отвели им уголок у забора, сколотили щит из досок, теперь по очереди развлекаются, стреляя и ставя рекорды. По очереди потому, что малыши должны быть всегда под присмотром. Детей в дом загоняем уже в седьмом часу вечера, не рискуем. Вон тут дождь был на днях, было хмуро и пасмурно, так где-то в лесу завыли твари, видимо, их сдерживает только солнце, а вот в пасмурную погоду, думаю, могут и прийти. Зимой, батя рассказывал, так вообще редко уходили от забора. Люди боялись вообще выходить из домов.