Сюльбан. Сложности с переправой. Из рассказов геолога

– Зачем зимовье. Дождь пойдет, река поперек дороги встанет. Как тогда будем?

На зимовье мы хотели устроить баню, но если сразу перейти Сюльбан, то баню, конечно, лучше отложить. На той стороне все необходимые объекты нашей работы. И потом, действительно, когда выйдешь на прямую дорогу, на душе много спокойнее. А Сюльбан какая ни какая, а все-таки преграда.

– Конечно, перейти на ту сторону лучше, – соглашаюсь я.

Мы продолжаем продвигаться к берегам Сюльбана. Снова болотца, чаща, болотца… все вперемешку. Ноги уже отказываются служить. Олени отрываются от нас, уходят вперед. Сквозь зеленый заслон мы слышим только звяканье боталов.

Но вот чаща редеет. Появляется черный угол избушки – зимовье! Лужайка. Трава по пояс. Редкий лиственничный лес. Галечниковая терраса. Каюр, хозяйка, олени стоят на берегу. Мы подходим и останавливаемся рядом с ними: брода через Сюльбан не было!

2. Сюльбан

Еще когда я летал над Сюльбаном, мне не глянулись его белые кружевные воды. Это было в конце мая. В июне прошли дожди, из 30 дней 22 дня были с осадками. На горах в это время ложился снег.

Теперь, когда дожди прошли, началось таяние снегов – и тех, что накопились за зиму, и тех, что выпали в последние дни и недели. И вот мы стояли на берегу Сюльбана, который нес мимо нас свои высокие, прозрачные, светлые и стремительные воды. Искать брод? Мы шатались от усталости, солнце садилось.

– Олени ложатся. Давай становиться. Завтра утром смотреть будем, – сказал каюр.

Галечниковая терраса была настолько неровная, что мы с трудом выбрали место, где поставить палатку. Леша установил радиостанцию, натянул антенну – уже около недели мы не имели связи с Чарой. Развьючили оленей, поужинали.

Спал я плохо. Болели ноги, тело – 24 км по карте, а практически за 30, давали себя чувствовать. Но больше всего меня беспокоил Сюльбан: как мы переберемся через него?

Утро мы все же начали с организации бани. В избушке зимовья вымели пол, истопили печку, нагрели воды. Плотное грязное тело никак не могло насытиться водой. Мылся я долго, с наслаждением.

Дрова для бани

Потом говорил с каюром. Он пробовал искать брод, везде глубоко, везде течение очень быстрое.

– Что делать будем? – спрашивает он меня.

Когда такой вопрос задает проводник, то значит дело совсем плохо. Но на другом берегу Сюльбана виднелись крутые обрывы высоких, желтых песчаных террас. По моему мнению там был ключ к решению многих интересующих нас вопросов. Но, чтобы добраться до них, нам нужен был мост. Бревенчатый, резиновый, железный, воздушный – любой мост, лишь бы мы могли добраться до песков, которые смотрели прямо на нас с противоположного берега, которые были до невозможности близко и все же столь далеко, что мы могли уйти, так и не дотронувшись до них.

Идея построить мост не была фантастической. Мы решили свалить большую лиственницу, которая позволит нам перебраться на ближайший остров через наиболее глубокую и наиболее трудно перебродимую протоку. На этот остров мы перенесем на себе груз, а Илларион Петрович перегонит туда оленей вплавь. На острове мы завьючим оленей, а остальные протоки – каюр говорил, что они мельче – перейдем обычным порядком.

Долго выбирать место для постройки моста не пришлось. Выше нашего лагеря протока сужалась, а на берегу, как раз там, где нужно, росла высокая толстая лиственница. Ее подрубили со стороны реки, подперев на всякий случай жердью со стороны берега. Лиственница покачнулась и, описав в воздухе плавную дугу, грохнулась в реку, взметнув вал водяных струй. Дерево было повалено очень удачно, но под ним в узкой тесной горловине несся такой поток, что даже думать о переправе по нашему мосту – было страшно. Собственно, человек без груза по стволу лиственницы мог пройти довольно спокойно и старый каюр не преминул проверить это. Правда, он передвигался по стволу сидя верхом на нем, а такой способ не годился для переправки вьюков.