Недоросли. Холодные перспективы

– Его дело, – сурово ответил Яшка. – Ему силой никто не наливал, да и в кости играть не заставлял, если он проигрался. Обратно пойдём, если будет ещё в силах – помогу ему домой дойти, глядишь, перепадёт чего. А нет – нет. Пошли, нечего столбеть да разглядывать, не в театре, небось.

Яшка ступил на крыльцо и остановился на мгновение.

– Не передумал? – спросил он снова. Но Грегори только досадливо дёрнул плечом и кивнул на дверь – отворяй, мол.

Дверь приветствовала их таким же жутким скрежетом петель, как и остальных – а с чего её делать исключения? Двери всё равно, кто пришёл – хоть дворянин, хоть холоп, хоть разночинец, хоть мещанин. Как умеет, так и здоровается.

Пройти в дверь получилось не враз – навстречу вдруг вылетел, с трудом удерживая равновесие и торопливо переставляя ноги, обыватель в потрёпанном сюртуке, когда-то ярко-синем, а сейчас какой-то грязно-голубоватом, совершенно выцветшем и вытертом. На голове обывателя с трудом удерживалась шляпа – широкополая, немецкая.

– А ну пожалуйте вон! – неслось ему вслед.

Яшка, должно быть, привычный к такому, успел посторониться, а вот Грегори чуть оплошал. Бегущий обыватель зацепил кадета, не удержался на ногах и вылетел на крыльцо уже словно стрела из лука. Врезался в дремлющего мещанина, опрокинул его, и оба с грохотом повалились на утоптанную дорожку, нырнув головами в сугроб. Мещанин от такого обращение проснулся, резко пришёл в себя и грозно завопил что-то неразборчивое, пытаясь выбраться из сугроба. На беду, они перепутались ногами с изгнанным из трактира и сейчас барахтались в сугробе, вопя на разные голоса.