Красотки и оборотни

– Ага, сразу утром Астон позвал, и она к нему выскочила… – охотно принялась рассказывать младшая хохотушка. – Тогда он посадил Зиатку на коня перед собой, руками вот так ее за бока взял и…

Рассказ прервался звоном, старостиха уронила на пол что-то тяжелое – кажется, намеренно. Колдун почувствовал себя лишним и, пробурчав что-то насчет необходимости приготовиться к предстоящей охоте, поспешно вышел. Захлопывая входную дверь, он услыхал, резкий голос Кидина. Староста бранился.

Во дворе чародей огляделся, приметив кучу хвороста и распиленных бревен, подошел к ней, нагнулся и стал перебирать чурбаки и ветки. Через несколько минут он отыскал именно то, что требовалось – прямую палку длиной почти в свой рост. Врут, что чародей готовит себе посох лишь однажды на всю жизнь и вкладывает в него – до единого – все известные заклинания… Те, кто верит подобным сказкам, просто не понимают, что бедному колдуну постоянно приходится странствовать – и не только пешком, а часто верхом или на корабле. Тогда длинный шест превращается в неудобную поклажу. Колдуну приходится менять обличье, притворяться и скрывать свою профессию, приходится бывать в разных местах, в разных компаниях, подчас опасных и ненадежных. Случается порой ночевать среди таких людей, которые косо смотрят на чародеев и готовы на всякую подлость… И что же – таскать с собой здоровенную палку, которая выдаст тебя с головой, и которую к тому же легко украсть… Что тогда – прощай все заклинания и секреты?..

Верно, что в ответственные моменты чародей вооружается посохом – но таскать его с собой постоянно? Нет уж… А необходимый набор заклинаний можно хранить и в набалдашнике.

Маг выбрал подходящий ровно отпиленный чурбак, подкатил к дому и поставил. Удобно разместившись на деревяшке и прислонившись спиной к нагретой полуденным солнцем стене, чародей принялся готовить себе пресловутый посох. Ножом расщепил найденный среди хвороста шест с одного конца и вставил в трещину кусок плохо обработанного янтаря в медной оправе. Укрепил хорошенько и полез в карман за медной проволокой… До его слуха непрерывно доносились приглушенные стеной крики – староста выяснял отношения с домочадцами.

Хлопнула дверь – во двор вышел раскрасневшийся после спора Кидин с топором в руке. Хмуро поглядев на невозмутимого колдуна, староста прошагал мимо и скрылся в сарайчике. Вскоре оттуда донесся визгливый скрип и скрежет точильного круга – староста в самом деле готовил топор…

* * *

К обеду возвратилась старшая дочь Кидина. Она пришла с дружком, следом за парочкой уныло брела лошадь… Зиата держала ухажера за руку и вся поза девушки выражала независимость и вызов.

– Эй, папаша! – нахально окликнул солдат.

Кидин выглянул из сарая с топором в руке. Лезвие ослепительно сверкало.

– Эй, папаша, к обеду не пригласишь?

– Заходи, чего же…

К удивлению чародея, Кидин выглядел совершенно спокойным и как-то странно равнодушным. Староста нагнулся, прислонил топор к дверному косяку сарая и пошел к калитке навстречу гостям.

– Заходи, говорю, что ли… на обед… – протянул он, распахивая калитку, чтобы впустить дочь и ее спутника. – И ты, чародей… тоже. Жена, небось, уже накрыла.

Затем, не глядя на незваного гостя, повернулся и побрел в дом. Зиата ухватила солдата за рукав и потащила следом. Тот, похоже, был удивлен – должно быть, собирался только подразнить отца девушки и не намеревался всерьез попасть к его столу. Колдун пристроился следом за парочкой.

В самом деле, хозяйка с младшей девушкой уже начали накрывать на стол. Энна, племянница, принялась было им помогать, но, завидев молодого латника, сразу же отложила принесённую посуду и подошла поближе к Астону.

– Вы, я вижу, не здешний. Скучаете, наверное, в деревне? – вдруг неожиданно обратилась она к солдату.

Тот выпучил на неё глаза, явно не зная, что ответить.

– Эй, сестрёнка, а ну давай на кухню, маменька зовёт! – вдруг, откуда ни возьмись, подскочила к ним Зиата.

И заметив, что кузина явно не торопится уходить, быстро всучила ей тяжелую миску с дымящимися тушёными овощами и бесцеремонно подтолкнула в сторону стола. Энна, тяжело вздохнув, поставила блюдо на только что постеленную скатерть и, покосившись на сестру, неохотно поплелась на кухню. Зиата сразу же вышла вслед за ней.

– Будешь на Астона пялиться, глаза повыцарапаю, – коротко бросила она, когда девушки вышли из комнаты и на короткое время оказались вдвоём.

– Ещё не хватало! Нужен мне больно какой-то солдат, – презрительно хмыкнула Энна. – За мною в городе такие мужчины увиваются. А этот твой латник двух слов связать не может, да и вообще…

Она явно собиралась добавить что-то ещё, но, заметив злобный взгляд не на шутку разгневанной кузины, поспешно замолчала и быстро юркнула на кухню. Старостиха как раз выходила ей навстречу с полным подносом еды. Зиата деловито подошла к плите и захлопотала по хозяйству.

Энне стало скучно. Она какое-то время с тоскою смотрела в окно, явно не зная чем заняться. Вскоре к ней робко подошла младшая дочка Кидина Юта и принялась восхищённо разглядывать сшитое по городской моде платье кузины. Потом робко поинтересовалась, как называется ткань. Энна мгновенно оживилась. Она снисходительно оглядела стоящую перед ней щуплую девчушку в потертом сером платьице, и, наклонившись, что-то быстро зашептала ей на ухо. Юта слабо охнула и чуть не выронила посуду. В её огромных широко распахнутых глазах читались попеременно то изумление, то неподдельный восторг. Энна с ухмылкой оглянулась на старшую родственницу и затарахтела еще энергичней.

Зиата вначале неодобрительно покосилась на девушек, но вскоре задумалась о чём-то своём и перестала обращать на них внимания. А чуть позже подхватила огромную миску с толсто нарезанными ломтями хлеба и вышла из кухни.

Глава 4

Как только за Зиатой захлопнулась дверь, Энна опять заскучала.

– Ладно, о чём с тобой толковать, пошли обедать, – снисходительно бросила она младшей сестрёнке и, поднявшись с места, неторопливо направилась к двери.

– Энна, постой! Расскажи что-нибудь ещё, – пытаясь её удержать, умоляюще воскликнула Юта.

– Отстань, в другой раз. Вот приедешь как-нибудь в город, научу тебя уму-разуму, – покровительственно ответила Энна. – Только ты уж меня не опозорь. Мне ведь родственники из глухой деревни тоже не к лицу. Когда познакомишься с настоящим рыцарем из замка, тут, главное, с первых же слов показать, что ты девушка городская, воспитанная. – Она немного помолчала и задумчиво оглядела Юту с ног до головы. – Поначалу тебе, конечно, не просто будет… Откуда ж хорошим-то манерам взяться? Кого ты здесь видишь кроме тёмных мужиков да солдат? Ну, ничего, со временем всё получится. Главное, слушай внимательно, как я разговариваю, да запоминай….

Девушка явно собиралась добавить что-то ещё, но в этот самый момент широко распахнулась дверь и на пороге опять показалась Зиата.

Энна, заметив сестру, тут же замолчала и быстро выскользнула из кухни. Юта поспешила за ней.

Вскоре все собрались в просторной светлой комнате, служившей в доме старосты столовой. Подошли трое работников, трудившихся на поле Кидина. Все расселись вокруг стола, женщины выставили исходящий сытным паром котел…

Зиата села на лавку рядом с Астоном и тот, ничуть не смущаясь, положил руку ей на плечо. В глазах Кидина блеснул нехороший огонёк. Он явно собирался что-то сказать нахальному парню, но, к удивлению всех собравшихся, почему-то сдержался.

Обедали в молчании. Работники смущались новой компании и пристальных взглядов городской гостьи, которыми та поочерёдно одаривала то одного, то другого мужика. Кидин был угрюмо-спокоен, а солдат из замка, хоть и держался независимо, все же не решался произнести ни слова. Даже девушки не хихикали. Наконец, когда трапеза подходила к концу, Кидин неожиданно заговорил:

– Ты, Астон, сватов ко мне зашлешь или как? Приданое будет за Зиаткой хорошее.

Солдат едва не поперхнулся от неожиданности, но, быстро справившись с удивлением, ответил:

– А что? И зашлю!

– Ладно, тогда не тяни долго, – заключил староста и вернулся к прерванной трапезе.

Работники уткнулись в свои тарелки и принялись жевать с удвоенной энергией, колдун тоже опустил глаза, чувствуя себя лишним за этим столом. Зато Зиата тут же развеселилась, ткнула младшую сестру локтем и принялась что-то шептать ей на ухо. Младшая девушка захихикала.

Покончив с едой, староста заявил:

– Слышь, что ли, Астон… Раз такое дело, что ты жених Зиатке нынче, так можешь еще с ней сегодня погулять. Господин-то тебя не хватится?

– До утра меня из замка отпустили… – торопливо отозвался новоявленный жених.

– Ну и ладно, – кивнул Кидин, – ты доел, мастер чародей? Тогда пойдем, займемся делом. Хоть до вечера еще далече, а еще кое-что подготовить надо. Мать, собери нам с собой пожрать, чего Гилфинг послал. К ужину не придем, должно быть.

С этими словами хозяин поднялся из-за стола. Колдун тоже встал и направился следом за старостой к выходу. Позади заелозили по полу скамьи – работники тоже торопились покинуть хозяйский дом. Должно быть, им казалось неприличным продолжать есть после того, как хозяин уже отобедал и покинул стол.

Маг, выходя из дома, уже собрался забрать посох, который совсем недавно оставил прислоненным в углу возле входной двери. И тут вдруг оказалось, что тот непостижимым образом исчез!

* * *

Возле самого входа в дом стояла, переминаясь с ноги на ногу, младшая дочка Кидина Юта. Томен сразу заметил, что внешность девушки сильно изменилась. Теперь на ней было длинное зеленое платье, явно с чужого плеча. И маленькой щуплой девчушке приходилось всё время поддерживать подол, чтобы совсем в нём не утонуть.

Томен пристально посмотрел на девчонку, пытаясь понять, не она ли прихватила его посох. Но та упорно отворачивалась, стараясь не глядеть на колдуна. Когда же чародей, почувствовав в соседней комнате лёгкое дуновение магии, уже собрался направиться туда, Юта вдруг бросилась ему навстречу и решительно преградила путь.

– Скажите, вы скучаете в деревне? – неожиданно спросила она у слегка опешившего колдуна.