Кровь Зверя

Капитан опустил мобильник. Рядом с контейнером заливалась журналистка, щебетала хорошо поставленным голосом. Да, дело сделано. Сейчас масовское начальство будет торговаться с руководством ФСБ, искать компромисс, то есть предложит сдать Дроздевича, но повесит на покойного все грехи. Глубже ФСБ копать не станет, а взамен получит кое-какие уступки. Ради чего они с Делягиным и Шартьевым рисковали головой? Если подумать, ради того, чтобы генералы и министр сговорились о новых условиях, лишь немногим отличающихся от прежних. Возможно, полковник что-то объяснит Алехину при личной встрече, но вряд ли капитан сумеет вникнуть во все тонкости. Он – разменная фигура в большой игре, ему и не положено вникать. Зато воздух в Лихославле станет немного чище – это уже факт, с которым ничего не поделаешь. Несколькими преступниками будет меньше. Вот и хорошо. Генералы пусть сговариваются, а группа капитана Алехина сегодня исполнила свой долг и ликвидировала преступную группировку.

* * *

Олег прошелся по платформе и посмотрел на часы. Еще минут двадцать. Он поставил портфель. Постепенно мысли успокоились, неразбериха в мозгах преобразовалась в четко сформулированную мысль: теперь он один и должен принимать решения самостоятельно. Послезавтра распределение в универе… Захар Иванович вроде бы не следил за его учебой, но неизменно оказывался в курсе всех дел. Он подсказал устроиться младшим научным сотрудником в научно-исследовательский институт – туда Олега с его хорошими оценками наверняка возьмут. Наставник даже намекнул, какую тему можно взять для будущей диссертации. Олег об этом и не задумывался – какая еще диссертация? Собственную жизнь он с научной карьерой никак не связывал. А Захар Иванович осторожно и тактично подводил к мысли: самая перспективная отрасль – это исследования и производства, связанные с биотином. Можно, конечно, попытаться присосаться к биотиновому потоку, там деньги перепадают даже мелкой сошке, но это не для Олега. Он должен думать о будущем. Например, тот, кто первым получит синтезированный биотин, сорвет высшую ставку в этой жизни. Или тот, кто раскроет тайну происхождения биоморфов. Вот этим и нужно заниматься.

Захар Иванович хотел, чтобы Олег ушел в науку и завязал с аферами. Да он один и не сумеет работать. Клиентов подбирал опекун. Откуда-то у него находились нужные связи, каким-то непонятным Олегу образом дядя Захар оказывался участником темных делишек, умел войти в доверие к будущей жертве, а когда к работе подключался Олег, они лишь срывали банк. У Олега – ни связей, ни участия в делах. Правда, в портфеле достаточно денег, чтобы закрутить бизнес… Он оглядел пустой перрон, сел и раскрыл портфель. Пошевелил пачки долларов, рука наткнулась на плотную бумагу, он вытянул запечатанный конверт. Знакомым почерком было написано: «Олег, прочти».

Тут показался поезд. Олег переложил конверт в карман и щелкнул замком портфеля. Из здания вокзала потянулись пассажиры – немного, с десяток. Выстроились жидкой цепочкой, ожидая поезд. Состав медленно подкатил и замер у перрона. Олег, показав сонному проводнику билет, поднялся в вагон. Они с Захаром Ивановичем обычно ездили в общих – видно, кто рядом, и свобода маневра имеется. Сейчас Олег вошел в плацкартный и двинулся по проходу. Из отсеков доносился храп. Лишь несколько человек в вагоне не спали; двое пожилых мужчин при появлении Олега убрали под столик початую бутылку водки, но, поняв, что это не проводник, вернулись к прерванному занятию. Он отыскал незанятое место и сел. Едва слышно бубнили выпивающие мужчины, звякнули стаканы…

Олег дождался, когда поезд тронется, и перешел в соседний вагон – они с Захаром Ивановичем всегда так делали. Следующий вагон как раз и был общим, и здесь находились всего трое. На нового попутчика никто не взглянул – похоже, пассажиры дремали. Олег сел, поставил портфель на сиденье рядом и вскрыл конверт.

Он не мог видеть, что перед самым отправлением в хвостовой вагон запрыгнул масовец – водитель Дроздевича. Сунул удивленному проводнику удостоверение, велел не трепаться и присел на свободное место, выставив ноги в проход. Когда поезд тронулся, водитель медленно пошел вдоль состава. Руку он держал под пиджаком, на рукояти пистолета.

Масовец заметил, в какой вагон сел Олег, но там преследуемого не оказалось. Шофер прошел по вагону в обратную сторону, снова осмотрел плацкартные отсеки. Не найдя беглеца, он направился в следующий вагон.

* * *

Олег вытащил из конверта сложенный вдвое листок, исписанный от руки:

Олежка, дорогой, если ты читаешь это письмо, значит, меня больше нет и ты остался один. Постарайся привыкнуть. Держись, сынок.

А теперь по пунктам:

1. Наша последняя операция. По моим расчетам у тебя сейчас около трехсот пятидесяти тысяч долларов наличными. Это немного, но с этим можно начинать. Не возвращайся в Лихославль. Несмотря на маскарад, тебя могут узнать. Зачем рисковать? Не огорчай меня, оставь всё как есть и не пытайся узнать о нашей последней работе больше, чем я успел тебе рассказать.

2. Наши с тобой прежние дела. Забудь о том, что было, и не пытайся повторить какой-нибудь из номеров без меня. Я очень беспокоюсь о тебе, сынок. Прежде все рискованные комбинации продумывал я. Ты, конечно, понимаешь, что любой молниеносной операции предшествует подготовительная фаза, иногда состоящая из нескольких этапов. Я заранее знакомился с клиентами, изучал их связи, окружение, собирал досье. Поверь, это огромная работа, и с этой стадией я не успел тебя познакомить.

3. Твое распределение. Послушайся доброго совета, устройся в одно из мест, которые я тебе называл, и займись проблемами происхождения биотина. Прости, но я сейчас думаю не только и не столько о тебе. Наша Родина превращается в сырьевой придаток более развитых экономик. Это хорошо и сытно для правящей элиты, но пагубно для народа. Тот, кто сумеет синтезировать или добывать вне Сектора биотин, выбьет опору из-под МАС, которое сейчас фактически сделалось хозяином страны. И вместо того чтобы думать о народе, направлять вырученные от продажи биотина средства на укрепление нашей промышленности и обороноспособности, этот хозяин… да ты сам все знаешь. Пока руководство страны волнуют лишь дармовые биотиновые деньги, не будет у нас лада. Можешь считать меня идеалистом и старым дураком, но, попади мне в руки технология производства биотина, я бы сделал ее достоянием всего человечества. Может, хотя бы тогда, лишившись легких денег, власти займутся исполнением своих непосредственных обязанностей.

Я не решался говорить с тобой об этих вещах… стеснялся, что ли. Ну а теперь, когда меня нет – теперь все равно. Может быть, в память обо мне ты сумеешь осуществить эту мечту. Звучит слишком высокопарно, и в глаза я бы не решился сказать такое. Но тем, кого уже нет, позволено больше, чем живым. Я тебя ни к чему не обязываю, но это моя просьба.

4. Личная жизнь. Вот здесь я не стану ни просить, ни советовать. У меня не сложилось, семью так и не завел – может, потому и видел в тебе своего сына и наследника моей глупой прекрасной мечты. Если сможешь, осуществи ее, если нет – что ж, возможно, кому-то повезет больше. Живи хорошо!

«Я буду жить хорошо, дядя Захар, – подумал Олег. – Но прежде чем приступить к осуществлению твоей большой мечты, я должен сделать кое-что еще. Сволочь, которая оборвала твою жизнь, заплатит за это. Тебе бы мое решение не понравилось, но теперь тебя нет».

Олег решил, что выяснит все, что удастся, об операции ФСБ в Лихославле, найдет исполнителей и отомстит. Захар Иванович оказался не только заботливым наставником, но и человеком, думающим о стране и народе. Как удивительно, если вспомнить, чем они занимались… Олег услышал хруст и с удивлением уставился на собственные руки – он так сжал кулаки, что прощальное письмо разлезлось в клочья. Прижался к оконному стеклу лбом, чтобы остыть, – не помогло, мысли кружились огненным вихрем, и всех льдов Антарктиды не хватило бы остудить это пламя.

Сзади ахнула женщина. Олег осторожно отодвинул голову от окна – не намного, только чтобы увидеть отражение в стекле. По проходу между сиденьями медленно двигался шофер Дроздевича.

Масовец не особо надеялся отыскать преследуемого в общем вагоне – решил пройти в следующий, купейный, и попробовать там, но, проходя мимо немногочисленных пассажиров, все же оглядывался, стараясь получше рассмотреть лица. Время от времени он останавливался, чтобы утереть кровь, сочащуюся из рассеченного лба. Подсохшая корка лопнула, когда он забирался в вагон, рана снова кровоточила. Прилив бодрости, толкнувший в погоню, миновал, его мутило, но останавливаться он не собирался.

Водитель шел, шатаясь и хватаясь рукой за спинки сидений. Перепуганные люди отводили глаза, сдвигались к окнам. Олег сполз на сиденье, укрылся за спинкой так, чтобы его не было видно из прохода. Масовец его не заметил и, закончив осмотр, зашагал к тамбуру быстрее. Вслед ему не глядели, пассажиры с облегчением уткнулись в окна или опустили головы. Вооруженный мужчина с окровавленным лицом направляется в другой вагон – и слава богу, пронесло, значит.

Олег поставил портфель на пол и приготовился. Водитель прошел мимо, с запозданием понял, что здесь сидит еще один человек, но сделать ничего не успел. Олег прыгнул к нему, перехватил запястье правой руки и втолкнул масовца в тамбур. Швырнул противника на дверь и только после этого увидел, что на ней болтается лист бумаги с надписью, сделанной шариковой ручкой. Под весом масовца дверь стала открываться, он выронил оружие, ухватился за косяк и рванулся навстречу Олегу. Поезд стал замедлять ход, вагон ощутимо качнуло. Состав вкатился на мост, в дверном проеме замелькали балки стальной конструкции.

Олега до сих пор бросало в дрожь в подобных ситуациях, перед глазами вставали картины прошлого: падающий поезд, переворачивающийся горизонт, сминающиеся конструкции моста… Поэтому он и пропустил атаку противника, а тот ухватил его за курку и развернул спиной к распахнутой двери. В затылок ударило из проема холодным ветром, гул и стук разом оглушили. Олег ощутил, что за спиной пустота, теперь уже ему пришлось ухватиться за косяк. Масовец, рыча, толкал его в проем. Олег зацепился ногой и откинулся назад, а когда шофер стал заваливаться на него, резко присел, перебрасывая через себя тяжелое тело. Шофер вылетел наружу, не успев даже крикнуть. Кровь залила его лицо, он слишком поздно сумел сориентироваться, ударился о перила моста, перевалился через них и рухнул в темноту.

Олег вытащил «глок» Дроздевича, который прятал под курткой, обтер, уничтожая отпечатки, и вышвырнул наружу, потом захлопнул дверь. Стразу стало тише. Мост уже остался позади, поезд снова набирал скорость. Олег подобрал пистолет шофера, спрятал под курткой. Поднял с пола бумагу с обрывками скотча. Там было кривыми буквами написано: «Не прислоняться! Замок сломан». Олег повесил объявление на место и осторожно заглянул в вагон. Никто не смотрит. Он скользнул на свое место и пощупал портфель. Только что он убил человека. Ради чего? Из-за баксов в портфеле? Не получится жить хорошо на эти деньги… Их следует потратить на месть.

Да, так будет правильно. Все эти масовцы, эфэсбэшники – все они одинаковые, из-за них Олег снова один. Вот Захар Иванович – тот был настоящим человеком, думал о Родине, о будущем… Олег поднял руки и посмотрел на свои ладони. Пальцы заметно дрожали, и виной тому была не тряска вагона.

Глава 6

Закон и порядок

Сотрудники местного отдела МВД организовали охрану периметра вокруг здания «Светланы» – выставили на проезжей части переносные заграждения, протянули желтые ленты с запрещающими надписями и провода, на которых болтались красные лампочки. Вокруг суетились телевизионщики, снимали работу полиции. Репортаж был закончен, теперь они готовили кадры для последующих передач – там понадобится видеоматериал в качестве фона к информации, начитанной диктором. Брюнетка репортер расположилась так, чтобы за ее спиной был виден передок «Фердинанда» в разбитой витрине, и рассказывала о росте криминальной напряженности.

Из соседних домов высыпали люди, стали собираться перед заграждениями. Несколько человек слушали журналистку. Во время перестрелки местные не высовывались, заперлись по квартирам от греха подальше, теперь же решились поглядеть на работу полиции. Алехин вышел в холл, поднял опрокинутый стул и сел. К нему приблизился полицейский майор – начальник районного отдела. Алехин только теперь рассмотрел его как следует. Майор был крупный, широкий в кости и уже успел разжиреть не по возрасту. Маленькие глазки глядели из-под опухших век хитро и настороженно.

– Какие будут указания, товарищ капитан? Может, вызвать кого-то надо? Криминалистов, труповозку, из прокуратуры кого?

До сих пор всем здесь заправляло МАС, теперь ситуация могла измениться, и майор хотел заранее узнать, перед кем следует прогибаться, а с кем общаться строго по уставу.

– Пока всё делаете правильно, – кивнул Алехин. – Наша группа уже в пути. Там будут все, кто потребуется. До тех пор поддерживайте оцепление, охраняйте.

– А правда, что Дроздевич убит?

– Правда.

Толстый майор потоптался, оглядел разоренный холл. Алехин помалкивал, даже со стула не поднялся. Капитан чувствовал крайнюю усталость – нервное напряжение сказывалось.

– А… кто его? – Майор сделал еще одну попытку завязать разговор.

– Следствие покажет. Он застрелен, Гочиев тоже, и двое их телохранителей. Оружие было у всех, экспертизу проведем, тогда будет ясно, кто из чьего ствола.

«На самом деле, – подумал Алехин, – ясно будет после того, как генералы договорятся».

Майор посопел, поскреб щеку… Наконец произнес:

– Так я пойду? Прослежу, чтобы ограждение там, чтобы все в порядке?

– Выполняйте, – кивнул капитан.

Он подождал, пока уберется полицейский, и вытащил мобильник. Надо было узнать, когда прибудут коллеги, но с кем связаться? Единственный контакт – полковник Коростылев. Вряд ли он задействовал всю служебную цепочку, так что… Из задумчивости Алехина вывел рокот вертолетных винтов. На улице заговорили громче. Капитан, хрустя осколками витрины, вышел из холла. Гул винтов над головой нарастал, вот улицу затопил белый прожекторный свет – над зданием снижался вертолет. Порывы ветра хлынули с неба, толпа зевак попятилась. Прикрывая глаза ладонями, люди задирали головы. Быстро разворачиваясь, упали тросы, по ним заскользили черные фигуры вооруженных людей. Черноволосая журналистка истерично кричала:

– Снимай, Коля, снимай всё!

Ее голос тонул в реве винтов, но оператор услышал, задрал объектив камеры.

– Капитан Алехин? – прокричал один из прибывших бойцов.

– Я здесь!

– Капитан Еременский! Прибыл в ваше распоряжение! Задача: охранять объект!

Высадив десант, вертолет стал набирать высоту. Когда стало потише, прибывший офицер объяснил:

– Конвой с криминалистами движется сюда. Пока они не прибудут, приказано взять под контроль место преступления, чтобы никто, кроме наших. Ставьте задачу.