Действительность

– Не смог бы. Так же, как и приятные чувства, вызываемые запахом листвы и костра, эта ненависть со временем составила часть тебя, и как-либо с ней совладать ты не в силах.

– А почему я понял это именно сейчас?

– Потому что эти мгновения – лебединая песня твоего мозга, те последние моменты, что он работает на пределе своих возможностей. Ты же хотел в последний момент жизни увидеть и переосмыслить свою жизнь? Как раз сейчас твое желание исполняется.

– Мне немного неприятно, что ты постоянно напоминаешь мне о том, что прямо сейчас я умираю в обломках своей машины.

– Если бы ты не хотел об этом вспоминать, то не вложил бы эти слова в мои уста.

Сцена 3

Благоухающее лето. Яркое солнце, висящее прямо над головой, светит так нестерпимо ярко, что невозможно поднять взор от носков своих ботинок и при этом не прищурится. Ближайшая к нам звезда так сильно разогрела нашу планету, что нечаянно превратила воздух в горячее вязкое масло, в котором утопает любое движение. Даже сухой, знойный ветер, пробегая меж ветвей деревьев, едва может заставить листья трепетать в этой густой горячей массе.

Окруженные молодым березняком мы стоим на пологом склоне, плавно спускающемся к реке. Где-то там внизу промеж тонких стволов берез можно разглядеть ослепительные блики безжалостного солнца на ровной глади воды. Иногда со стороны реки доносятся радостные вопли, предшествующие громким всплескам воды. Это местные ребятишки, спасаясь от полуденной жары, играют на воде. Когда кто-то из них плюхается в воду, по воде расходятся круги, которые по-новому преломляют солнечный свет и кажется, что промеж деревьев видно вовсе не медленнотекущую реку, а волнами поднимающееся неистовое пламя.

Прямо перед нами, в укромном месте чуть поодаль от реки, в тени особенно раскидистого и высокого дерева устроили пикник двое молодых людей. Симпатичная девушка лет двадцати, что была одета в свободную серую футболку и короткие черные шорты, просто сидела на пледе и, обхватив колени руками, смотрела на тонущий в жарком мареве лес. Нет, она вовсе не разглядывала деревья, мыслями она была где-то далеко и лишь иногда украдкой улыбалась полету своей фантазии. Ее густые кучерявые волосы были собраны массивной заколкой на затылке, при взгляде на которую казалось, что заколка вот-вот не выдержит и сломается. Но пока все пребывало в шатком равновесии.

Тут девушка выпрямила ноги, поднесла правую руку к лицу и тронула переносицу безымянным пальцем. Привычное движение, очевидно, она долгое время носила очки, а затем стала использовать линзы, впрочем, навсегда сохранив эту привычку поправлять несуществующие очки.

Ее компаньоном по праздному досугу был молодой человек из того сорта людей, которые выглядят так, будто прямо сейчас готовы к фотосессии в глянцевом журнале. Загорелый блондин с узким лицом и невероятно большими глазами цвета ясного неба. На нем были только пляжные шорты, футболку он предусмотрительно снял, представив на рассмотрение своей спутнице свой проработанный торс.

Сейчас молодой человек аккуратно нарезал фрукты и раскладывал их на пластиковую тарелочку. Тут он позвал девушку, та отвлеклась от созерцания леса и придвинулась к нему. Он попросил ее закрыть глаза, что та с готовностью сделала. Молодой человек достал откуда-то припрятанную клубнику и положил ее девушке в рот, после чего приблизился к ней и попытался нежно ее поцеловать, но та ловко увернулась, погрозив ухажеру пальцем.

Очевидно, для обоих пикник шел вовсе не по тому сценарию, что они себе представляли. Молодой человек, очевидно, рассчитывал получить в этом укромном месте нечто куда более значительное, нежели просто трапезу на природе. И, поняв, что ничего не выйдет, без какой-либо охоты исполнял положенный случаю церемониал. А девушка и вовсе чувствовала себя здесь лишней. Вот знаете, когда ты идешь на свидание с понравившимся человеком, он как бы невзначай говорит какую-то незначительную фразу, и ты в тот же миг резко понимаешь, что это ошибка, что это вовсе не тот человек с кем ты хочешь сейчас быть.  И лицо девушки, ее поза и жесты однозначно говорили о том, что буквально пару минут назад она осознала ошибочность своих суждений и единственное чего она сейчас хотела – поскорее вернуться домой.

– Я одного не пойму, – Вдруг понял я, смотря на динамично растущую между двумя молодыми людьми стену непонимания. – Почему теперь картинка движется?

– Все дело в специфике человеческой памяти. – Ответил проводник. – То, что мы сейчас видим, произошло не так давно. Твой мозг вполне способен воспроизводить и местами домысливать это воспоминание без каких-либо стимулов. Воспоминания же твоего детства обрывочны и спрятаны глубоко в подсознании. Сквозь всю свою жизнь ты пронес лишь ассоциации – ключи к тем воспоминаниям. Запахи, привычки, объекты для ненависти и так далее. И те воспоминания воспроизводятся в твоей подсознании лишь тогда, когда один из этих ключей встречается тебе на жизненном пути. Даже сейчас, когда ты имеешь доступ ко всем участкам твоей памяти, тебе потребовались дополнительные стимулы, чтобы привести картинку из воспоминаний глубокого детства в движение. Посему дела давно минувших лет статичны, а твое настоящее – динамично. Только вот у меня тоже есть вопрос.

– Какой?

– Этот загорелый «красавчик» явно не ты, уж не обижайся. И мне совершенно неясно, почему мы присутствуем на свидании этих милых молодых людей, а не следим за твоей жизнью. Зачем ты выбрал этот момент? Где в нем ты?

И в этот момент, нарушая столь идиллическую картину, кто-то очень громко закричал. Так могут кричать лишь от бессилия, когда, например, видят, что ребенок тянет свои маленькие ручки к оголенным проводам. Этот выкрик содержит в себе призыв, он призывает к осторожности, взывает к инстинкту самосохранения. Но в то же время кричащему совершенно ясно, что на слова как раз таки времени уже не осталось, ни в одном языке нет настолько коротких и емких форм, дабы успеть выразить что-то конкретное. Поэтому остается лишь нечленораздельный предостерегающий выкрик.

Именно в этот момент уютный мир отдыха на природе разрушается. Откуда-то со склона на полном ходу вылетает горный велосипед. Его наездник никак не ожидал увидеть посреди своей привычной трассы пару безмятежно трапезничающих на воздухе людей.  А безмятежно трапезничающие на воздухе люди тем более были удивлены видеть летящий прямо на них велосипед, наездник которого был облачен в специальную защиту, отчего был несколько похож на злобного рыцаря из старого сказания о кольцах.

Молодой человек, что еще недавно беспечно нарезал фрукты, с большим запасом успел отскочить в сторону, девушка же лишь успела подтянуть под себя ноги. Однако и велосипедист уже среагировал и начал отворачивать в сторону, посему голые девичьи ножки и измазанный грязью велосипед все же разминулись буквально на пару сантиметров.

Однако велосипедист из-за этого маневра окончательно потерял равновесие и начал заваливаться набок. Не способствовало выравниванию и то, что он зацепил педалью плед, на котором все еще лежала девушка, а задним колесом как раз влетел в ту самую злополучную тарелку с фруктами.

Масса велосипеда и наездника была несравнима с массой девушки, хоть назвать ту худышкой язык не поворачивался. Посему велосипед резко вырвал плед из-под девушки, повалив ту навзничь, но и сам при этом дернулся так, что наездник вылетел из седла вперед через руль.

Первой ему встретилась молодая березка, о которую он со всего маха ударился шлемом, затем его развернуло в воздухе и прямехонько коленом он влетел в торчащий из земли корень. Остановился велосипедист только после третьего удара спиной о ствол стоящего вниз по склону дерева, подле которого он, наконец, неподвижно замер.

Каких-то пять секунд все казалось неподвижным, лишь переднее колесо велосипеда, лежавшего теперь в стороне от основного места действия, продолжало вращаться. Затем девушка вскочила на ноги и, на ходу осматривая ободранное о траву бедро, рванула туда, где лежал велосипедист.

Когда она подбежала к нему, то тот как раз очень неловко пытался снять защитные очки. Очки никак не давались, они все время цеплялись за забрало шлема, постоянно возвращаясь на исходное место. Девушка присела подле него и аккуратно помогла травмированному экстремалу справится с непослушной экипировкой.

И теперь я, наконец, смог разглядеть собственное лицо.

Мне едва стукнуло двадцать, я был еще совсем молод. Тогда модно было носить неухоженную бороду, слушать независимую музыку и заниматься экстремальными видами спорта. И все эти веяния времени, вполне точно меня характеризовали. Я покорно следовал причудам характерным для людей моего поколения, был, как говорится, на волне. Как и любое другое поколение до нас в пору молодости мы боролись за свою индивидуальность, будучи абсолютно идентичными меж собой. Что поделать, таков удел беззаботной юности – быть вместе со всеми не таким, как другие.

Правда, сие происшествие начисто убило во мне всякую охоту рисковать здоровьем ради острых ощущений. И сейчас я, пожалуй, даже рад, что сумел остановиться именно так, а никак иначе.

Но тогда я лежал подле березы и изредка постанывал. От удара спиной я не мог дышать полной грудью, и дышал поверхностно, словно только что пробежал без подготовки марафон по морозу. Мои глаза пытались сфокусироваться на лице девушки, но никак не могли сделать это, отчего я пытался посмотреть на нее то одним глазом, то другим. А нога, несмотря на защиту, распухла и была, очевидно, сильно повреждена.

– Ты как там? – не зная, что вообще надо делать в такой ситуации, спросила девушка.

– Я хорошо. У меня все хорошо! – я выглядел крайне глупо, но все пытался держаться бодро даже в сложившейся ситуации.

– Где болит?

– Нигде не болит.

– А почему кряхтишь? – просто не зная, куда деть руки, она положила мне ладонь на грудь.

– Не знаю. Ой, а ты очень красивая, оказывается.

– У тебя глаза вместе собраться не могут, как ты это разглядел-то?

– Меня прям вот сводят с ума девушки с кудрявыми вол…

– Эй! Стой!

Мои глаза начали закатываться, дыхание сбилось.

– Не уходи! Мы же так хорошо начали.

Но я уже начал терять сознание. Утопая в вязком омуте безвременья, сквозь тягучую темную пелену я слышал, как она просила меня что-то ей ответить. Она трясла меня, отвешивала пощечины, кажется, даже предложила мне спросить ее, не нужен ли ее маме зять. Но я уже отбыл, первый шок прошел, и я терял сознание.

В этот момент знойный летний день превратился в статичную картину, где замерли потерявший сознание велосипедист и девушка, что склонилась над ним с испуганным выражением лица.

– Эффектное появление. – Заметил проводник.

– По итогам месяца, проведенного в больнице, я могу заверить, что оно того не стоило.

– Не надо лукавить, ведь ты знаешь, что стоило. Месяц неудобств, но мы оба знаем, что ты получил взамен.

– Да, тут согласен. В обмен на сотрясение мозга, ушиб легкого и повреждение мениска я получил главное сокровище в своей жизни.

– О, наконец я вижу, как ты улыбаешься. Неудивительно, ведь мы встретили одну из двух женщин, что ты так жаждал увидеть. Расскажи, как вы потом сошлись? Она тебе позвонила?

– Стой, ведь ты – это я. Ты же сам все прекрасно знаешь.

– Да, а еще я знаю, что ты возможно создал меня как раз для того, чтобы было с кем разделить столь приятные моменты. Так что рассказывай. Она позвонила?

– Нет, она просто пришла ко мне в больницу. Помню, как она зашла в палату в таком стареньком белом халате со штампом больницы. Стоит себе скромненько у моей кушетки, смотрит на меня, улыбается и не знает, что сказать. Тогда я уже мог сфокусировать взгляд на удаленным предметах и в тот день я впервые ее именно увидел. Увидел широкую улыбку на ее округлом лице, разглядел маленькую родинку на подбородке чуть справа от уголка губ. А затем я посмотрел в ее серые глаза, благодаря разрезу которых всегда казалось, что у нее томный, немного игривый взгляд и внутри меня словно провернулись жернова. А она стояла и все пыталась поправить свои курчавые волосы, постоянно выбивающиеся из-под заколки. Кстати, как я позже узнаю, у нее была целая коллекция этих заколок, которую я по сей день с большой охотой пополняю.